Жан Тьерио - Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов

• Название: Маргарет Тэтчер: От бакалейной лавки до палаты лордов
• Автор: Жан Тьерио
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03275-0

Жан Луи Тьерио, французский историк и адвокат, повествует о жизни Маргарет Тэтчер как о судьбе необычайной женщины, повлиявшей на ход мировых событий. «Железная леди», «Черчилль в юбке», «мировой жандарм антикоммунизма», прицельный инициатор горбачевской перестройки в СССР, могильщица Восточного блока и Варшавского договора (как показывает автор и полагает сама Маргарет). Вместе с тем горячая патриотка Великобритании, истовая защитница ее самобытности, национально мыслящий политик, первая женщина премьер-министр, выбившаяся из низов и посвятившая жизнь воплощению идеи процветания своего отечества, и в этом качестве она не может не вызывать уважения. Эта книга написана с позиций западного человека, исторически настороженно относящегося к России, что позволяет шире взглянуть на недавние события и в нашей стране, и в мире, а для здорового честолюбца может стать учебником по восхождению к высшим ступеням власти и остерегающим каталогом соблазнов и ловушек, которые его подстерегают. Как пишет Тэтчер в мемуарах, теперь она живет «в ожидании… когда настанет пора предстать перед судом Господа», о чем должен помнить каждый человек власти: кому много дано, с того много и спросится.

---

В то же время она прекрасно понимала, что положение, когда закон и порядок сохраняются путем применения чрезвычайных сил, не может продолжаться долго. Надо было найти решение проблемы, которое возможно только в согласии с Ирландской Республикой, ведь именно через нее ИРА получала оружие, технику и прочую помощь. Премьер-министр Ирландии Чарлз Хохи не хотел даже слышать о подписании соглашения об экстрадиции, то есть о выдаче боевиков ИРА Великобритании. Он постоянно ставил на рассмотрение вопрос о суверенитете Ирландии над Ольстером, ибо Ольстер в конституции Ирландии рассматривался в качестве шестой провинции страны. К счастью, в 1983 году он был заменен на Гаррета Фитцджеральда, политика гораздо более умеренных взглядов. Подталкиваемая американцами, Маргарет согласилась вступить в переговоры, которые должны были привести к заключению первого с 1920 года англо-ирландского договора.

Договор, подписанный в Хиллсборо-Касл 15 ноября 1985 года, стал большим шагом вперед. В пункте первом было зафиксировано, что статус Ольстера может быть изменен только при согласии большинства населения и что в нынешнем состоянии население не желает присоединения к Ирландской Республике. В договоре также было предусмотрено создание постоянного секретариата, задача которого — осуществление сотрудничества двух государств в разных сферах, в том числе в области безопасности и юриспруденции. Ирландская Республика брала на себя обязательство более не поддерживать ИРА и подписать Европейскую хартию о противодействии терроризму. У этого договора была масса достоинств. Он поддерживал саму идею проведения переговоров. Умеренные республиканцы могли найти в этом договоре условия легализации и легитимизации своего движения, чего их пытались лишить ИРА и ее политическое крыло, партия Шинн Фейн. Хотя результаты заключения этого договора проявились не сразу — покушения и теракты продолжались, в том числе и тот, что был совершен в день памяти жертв Первой и Второй мировых войн в Эннискилене в ноябре 1987 года, когда погибли 11 человек, — все же отныне свободное слово могло прийти на смену оружию. Договоры, заключенные в Великую Страстную пятницу в 1998 году, более или менее положившие конец конфликту, несомненно основывались на договоре, заключенном в Хиллсборо-Касл.

В чем состояло величие «Железной леди»? В том, что она тогда сделала свой выбор, и не в пользу юнионистов, не в пользу своих. Лидеры юнионистов, Джеймс Молинью и Иэн Пейсли, громко вопили о предательстве. Правда, большая часть переговоров велась у них за спиной, даже Том Кинг, министр по делам Ирландии, был проинформирован о переговорах в последний момент. По улицам Белфаста маршировали так называемые оранжисты, выказывая такие злобу и бешенство, какие могли сравниться со злобой и бешенством бастовавших шахтеров. Они жгли машины и терроризировали католические кварталы… С трибуны палаты общин Энок Пауэлл заговорил о мошенничестве, «вызывающем лишь презрение». Иэн Гоу, министр финансов, подал в отставку, несмотря на то, что с Мэгги его связывали узы искренней дружбы. Но она держалась твердо. Суду предвзятости и несправедливости она предпочла суд истории.

Обуздание «феодалов»

У каждой медали есть своя оборотная сторона. Если на лицевой стороне Маргарет Тэтчер присутствуют отвага, воля, стойкость, то на оборотной — склонность видеть в противнике нечто дьявольское, категоричные суждения, прямолинейность, несговорчивость, короче говоря, авторитаризм. Она не выносила людей и организации, становившиеся поперек ее дороги. На протяжении почти всего срока своего второго мандата она боролась с тем, что, справедливо или нет, называла «проявлениями феодального социализма», «социалистическими магнатами-феодалами», то есть «внутренними врагами».

В лагере этих врагов были и представители университетских кругов. Маргарет очень хотела насколько возможно уменьшить силу и влияние «внутреннего врага». Она не колеблясь окружала себя профессорами, наделенными самым блестящим умом и разделявшими в основном ее идеи[164], чтобы почерпнуть у них всё самое ценное; она владела искусством излагать простым языком тончайшие понятия, усвоенные ею от таких проницательных интеллектуалов, как Кит Джозеф; но она не любила это сословие как таковое, ибо оно внушало ей подозрения. Она питала глубокую неприязнь к прогрессистским идеям, столь популярным в университетских кругах, с которыми столкнулась в 1970–1974 годах, когда работала в Управлении по экономическим вопросам. Она не могла простить этим кругам тот факт, что в 1981 году 364 известных экономиста подписали петицию против бюджета страны, и говорила об этом открыто. Маргарет объясняла Ральфу Дадендорфу, президенту Лондонской школы экономики, что «профессора привели Великобританию к краху». В одном интервью, данном в 1988 году, она повторила свои обвинения: «Такие революционные доктрины, как коммунистическая, произросли в университетах, и интеллектуалы влили то, что я называю ядом, в разум молодых людей <…>. Они обладали большими достоинствами, но были развращены ими». Однажды, когда какой-то истинный консерватор обратил ее внимание на то, что «красный Дэни», наш национальный Кон-Бендит, иногда задает хорошие вопросы, она ответила, что «было бы лучше, если бы он находил хорошие ответы…». Кстати, следует заметить, что неприятие и даже отвращение были взаимными. Вопреки обычаям, требовавшим, чтобы премьер-министр получил почетное звание «доктор гонорис кауза» Оксфордского университета, Маргарет Тэтчер в этой чести трижды было отказано преподавательским составом университета — в 1981, 1983 и 1987 годах, причем самым унизительным образом; в последний раз она получила 319 голосов «за» и 738 «против». Проведенный в 1987 году социологический опрос показал, кстати, что только 19 процентов преподавателей высшей школы голосовали за тори.

Естественно, Маргарет не смогла бы подавить или уничтожить этих непокорных преподавателей. Единственное оружие, которым она располагала, был бюджет. И она не отказала себе в удовольствии его использовать. В период ее первого мандата средства, выделяемые Комитету по распределению субсидий университетам, были сокращены на 18 процентов. В период второго мандата суммы эти ежегодно уменьшались на 2 процента. В своей «Зеленой книге»[165] Кит Джозеф в 1985 году предлагал университетам найти новые, собственные источники финансирования: увеличение набора студентов, повышение платы за обучение, меценатство, сотрудничество с промышленными предприятиями. В период третьего мандата Маргарет Тэтчер начнет новый этап борьбы с университетскими кругами. Денежные средства не будут более распределяться специальной комиссией, в состав которой входили преподаватели, это будет делать особый Университетский учредительский совет, большинство которого будут составлять деловые люди и высокопоставленные чиновники. Разумеется, с неразберихой и бесхозяйственностью было покончено. Получая меньше денег, университеты увеличили количество дипломированных специалистов на 30 процентов, что было ярким доказательством того, что искусство управления, изначально не присущее представителям университетских кругов, при необходимости может быть ими освоено. Правда, эта политика в скором времени привела к пролетаризации высшего образования. В 1987 году молодой преподаватель в Оксфорде или Кембридже получал чуть больше управляющего почтовым отделением…

Еще более тяжкие удары обрушились на сферу научных исследований. Маргарет упразднила Научный совет по исследованиям в области общественных наук. Она полагала, что уже в названии этого совета есть противоречие между самими терминами. Кроме того, ей было известно, что такие «ответвления» научного познания, как социология или психология, часто бывают логовом отъявленных леваков. Она отказалась назначить кого-либо на пост министра науки, полагая, что проведенные ею научные исследования в различных областях позволяют ей самой быть министром науки в своем правительстве. Результат не замедлил сказаться. Маргарет считала, что частный сектор должен финансировать прикладные исследования, а государственный сектор должен найти достойных партнеров, чтобы финансировать фундаментальную науку. В период между 1979 и 1987 годами бюджет министерства науки сократился с 0,72 до 0,62 процента ВВП. Конечно, таким образом удалось избежать разбазаривания государственных средств, но подобная политика всё более ускоряла процесс «утечки мозгов» (в основном в сторону США). Единственным проектом, который Маргарет поддерживала, употребляя всё свое влияние, был Открытый университет, британский эквивалент объединенных вместе французских Национального центра управления и Национального центра дистанционного обучения, то есть учебное заведение, где производилось дистанционное обучение людей всех возрастов, университет для вольнослушателей, «достойных», если использовать слово из тэтчеровского словаря.