Оливия Уэдсли - Несмотря ни на что

• Название: Несмотря ни на что
• Автор: Оливия Уэдсли
• Издательство: Харьков: Изд.-комм. фирма «Гриф»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995

Бестселлер известной английской писательницы о всепоглощающем пламени любви, о человеческих страстях и невероятных жизненных ситуациях.

---

Она толкнула его в кресло и, присев на ручку, прижалась щекой к его щеке.

— Вот послушай, как я придумала: поселюсь в Сэррее, я уже присмотрела там домик, он в стороне от дороги, но это ничего, у нас ведь есть автомобиль. Милый, я уже мысленно и меблировала его и даже все распределила. Рабочая комната для тебя, общая комната и комната только для нас двоих, где все твои вещи будут ожидать тебя и сто раз в день напоминать мне о твоем приезде. Мартин и его жена будут прислуживать нам. А те месяцы, когда парламент не заседает и тебе не надо будет преобразовывать Англию, мы будем проводить за границей или уезжать сюда. Ты должен согласиться, Джон, должен!

Джон заглянул ей в глаза.

— Так значит, ты меня так любишь? — Он даже побледнел от волнения.

Виола попробовала пошутить над его торжественной серьезностью.

— То есть как это «так», мой недоверчивый друг?

Джон припал головой к ее руке, прижимая ее к себе, как бы желая удостовериться, что она с ним. В его лице было что-то такое, что шутка замерла на губах Виолы.

— Разве ты этого не знал? — промолвила она тихо, но горячо. — Да именно так люблю — и хочу отойти от общества уже хотя бы только затем, чтобы постигнуть, как много ты один значишь для меня. Говорят, глупо со стороны женщины постоянно твердить о своей любви, говорят, что она тогда скоро надоест мужчине. Что же, пускай надоем, а все-таки скажу тебе, возлюбленный, что обожаю тебя, хочу быть только твоей, что нет у меня иных желаний, кроме желания дать тебе радость. И нет вещи на свете, которой бы я не сделала ради твоего счастья. Если это грех — так любить, значит, я уже до смерти не перестану грешить. О, Джон, что ты сделал со мной, какой пожар зажег в моей душе?

Никогда еще Джон не слыхал от нее таких страстных признаний, никогда, даже в самые интимные минуты. И словно понимая, какое впечатление это произвело на него, Виола вдруг улыбнулась улыбкой, которую он так любил, и снова превратилась в ту Виолу, которую он знал, с которой можно смеяться вместе, целоваться, болтать.

— Итак, у нас будет свой домик, — сказала она, — и ты будешь государственным мужем, у которого есть тайная связь, — и мы будем счастливейшими любовниками на свете. Я заведу лошадь и для тебя, мы станем кататься верхом вдвоем. О, Джон, какие у нас будут субботы и воскресенья!

Джон увлекся не меньше ее этими проектами, стал обсуждать финансовую сторону дела, вносить новые детали.

Ему предстояло первому ехать в Рошлоу. После его отъезда на Виолу напала тоска. Вот одна глава их совместной жизни и окончилась!

В день отъезда Джона шел дождь, но, проводив его. Виола по какой-то грустной прихоти пошла к янтарному пляжу.

Золотистые раковинки были смыты сильным приливом, оставался лишь песок, разбросанный волнами, бившимися о скалы.

Виола бежала из Рошлоу на другой же день, предоставив Мартину уложить все и перевезти в город.

В Лондоне было уже по-осеннему людно. Все съехались после отдыха и перед Виолой сразу встала непредвиденная проблема.

Явился с визитом Чип и привез Туанету Множество знакомых, окружавших ее всегда, приходили, встречались на улице, засыпали ее приглашениями. Как быть?

Леди Карней и Чипу она рассказала правду.

— Я догадывался, — сказал Чип, невольно сморщив лицо, как от боли. — От всей души желаю, чтобы вы были счастливы.

Впервые с тех пор, как они с Джоном встретились в Рошлоу, у Виолы стало тяжело на душе, — а между тем Чип был совершенно такой же, как всегда. Сидел, беседовал, рассказывал о своей службе, а прощаясь, промолвил:

— Но вы ведь позволите мне иногда навещать вас?

Леди Карней, выслушав Виолу, только спросила:

— Вы счастливы?

Виола отвечала «счастлива». И поторопилась прибавить: «вполне».

— А каково же будет ваше положение среди нас?

— Что же я могу?.. Выбора нет.

— Ах, вы моя милочка! Так и вы решили пойти по стопам женщин, сжигающих свои корабли? Это честнее, спору нет, но как-то уж очень суживает рамки жизни… в них частенько и мужчине становится тесно — а это бывает фатально. Я знаю, что говорю возмутительные вещи, я как будто склоняю вас свести любовь к тайной интрижке и распутству. Но я в жизни видела так много неоцененного, непонятого благородства! Мужчины назовут ваше поведение бесстыдством и будут завидовать Джону, женщины осудят ваше самоизгнание еще строже и не простят вам обладания Джоном. Разве не можете вы оба — и вы, и ваш любовник — оставаться каждый на своем месте? Может быть, это и унизительно для вашей любви… но зато безопаснее!..

— Вы думаете, что Джон будет неверен мне? — просила Виола. Она усмехалась, но глаза ее смотрели совсем не весело.

— У него будет и слишком много свободы… и слишком мало. Ничто так не гибельно для романа, как строго установленные дни, постоянные переезды по железной дороге и прочее. Джон будет всегда негодовать, что нет специальных поездов тогда, когда ему хочется ехать к вам, и возненавидит поезда «только по субботам». Дайте ему возможность видеть вас каждый раз, как ему захочется — и он будет обивать у вас порог. Но если вы установите определенную программу, будете регулярно ждать его, скажем, по субботам или пятницам, — ему уж обязательно будет казаться, что именно в этот день хорошо бы отправиться куда-нибудь, заняться спортом, на воздухе, именно на этот день придутся самые интересные приглашения или самые необходимые дела. Виола, если в моих рассуждениях и звучит цинизм светской женщины, — вспомните, что вы и ваш друг принадлежите к тому же «свету» и что свет сильнее вас! Вам потребуется безмерное напряжение, чтобы жить и любить вне привычных рамок.

Кое-что из этих мрачных поучений Виола пересказала Джону, который с негодованием выслушал ее.

В тихий осенний день они поехали вдвоем без шофера посмотреть дом в Эгхэме. Там осень казалась похожей на весну, как это бывает в ясные, сухие дни, когда дует легкий ветерок с моря.

Дом нашли, одобрили и тут же обсудили, как обставить его.

— Наш дом, — сказал Джон, целуя Виолу, когда усаживал ее в автомобиль. Он сел с другой стороны и улыбнулся, натягивая толстые перчатки шофера.

«Такой уверенный, ласковый и счастливый! — подумала Виола. — Так бесконечно близкий…»

Счастье придало новый блеск красоте Виолы, она это знала и радовалась этому.

Лели Карней как-то раз сказала ей:

— Милочка, ведь весь свет угадает правду и без формального оповещения: женщина после сорока может так похорошеть только от любви!

Дом их был готов как раз к тому времени, когда Джону надо было ехать в Фельвуд. Чип ехал с ним.

Виола получала ежедневно письма и телеграммы от Джона Почта в эту деревушку доставлялась только раз в день, и у Виолы вошло в обыкновение ходить пешком в ближайший городок и получать свою вечернюю почту.

Однажды письма не оказалось. Она пришла напрасно.

Медленно направилась домой. Путь был не близкий, и она очень устала. Присела отдохнуть в березовой роще у дороги. Деревья стояли обнаженные. Мертвые листья ковром устилали землю.

Виола сидела и думала о том, как сильно, должно быть, срослась ее жизнь с жизнью Джона, если такой пустяк, как одна пропущенная почта, может на время омрачить ее счастье. С глубокой нежностью думала она о Джоне, о его стремительной жадности к жизни, к ее успехам, о живости его натуры. Да, таким она хочет его видеть. Ради того, чтобы поддержать в нем это «горение», она стала для него тем, чем была.

Вот скоро он приедет. Позовет поспешно: «Виола!» Вбежит, горячо расцелует, по-мальчишески крепко обнимет, а там вечер у камина и любовь, как пламя, и ее рука в его руке. Потом — долгие часы тишины, когда она будет прислушиваться к его ровному дыханию во сне и каждое его движение будет для нее как ласка.

Боже, какой малостью она пожертвовала и как много получила!

Мартин возился в саду, когда она пришла.

— Скучный сегодня день, мэм, — заметил он, поднимая глаза.

Да, скучный был день. И коттедж казался пустым и заброшенным.

«Через три дня Джон будет здесь», — утешала себя Виола. Она даже уже обдумала меню обеда: все — любимые блюда Джона.

Но время двигалось так медленно. Джон аккуратно посылал ей отчеты своих речей: их записывал Чип, который придумал какую-то свою собственную стенографию. Виола читала и страстно желала, чтобы Джон завоевал Фельвуд.

В ночь накануне выборов она не могла уснуть и весь день торчала у окна, ожидая телеграфиста.

Джон обещал выехать в ту же минуту, как все закончится. Письма его были коротки и говорили только о выборах. Чип телеграфировал аккуратно, но из его телеграмм трудно было уяснить себе истинное положение дел.

Этот день был еще «скучнее»: один из тех дней, когда в легком тумане каждый звук как-то особенно четок. Виола больше не могла выносить неизвестности: приказала подать автомобиль, решив вдруг ехать в Фельвуд проселочной дорогой.