Кэтрин Лэниган - Пожар любви

• Название: Пожар любви
• Автор: Кэтрин Лэниган
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-01028-8

Когда к Лили Митчелл и Зейну Макалистеру пришла любовь, они были еще почти детьми — чистыми, невинными, уверенными, что жизнь прекрасна. Увы, у чувства, связавшего дочь археолога-авантюриста и сына торговца драгоценностями, будущего быть не могло. Прошли годы, дети повзрослели, от первой любви остались лишь мучительно-сладкие воспоминания. Однако судьба вновь сводит Лили и Зейна, и вновь бросаются они в объятия друг друга…

---

— Неужели это говорит та самая Лили Митчелл, которую я знал? Которая всегда могла сказать наперед, что будет делать в любое десятилетие жизни? Неужели ты собираешься жить по завещанию?

Внезапно он замолчал. Какое он имел право критиковать Лили? Ведь теперь он даже не мог сказать, что знает ее. И все же, увидев ее снова, Зейн понял, что его чувства к ней не изменились. Он мучился сознанием того, что бросил ее, хотел вернуть се. Но любит ли она его? Как сказать ей о том, что единственное, чего он хочет, — это прижать ее к себе и заставить пообещать, что она уедет с ним? Но как он мог просить об этом, если сам не готов был остаться ради нее в Техасе?

Зейн решил, что будет умнее не выдавать своих чувств и желаний.

— Да, собираюсь, — ответила Лили с вызовом. — Чтобы ты не думал, что я не изменилась. Я больше не ребенок, Зейн.

Глядя на то, как прохладно он вел себя с ней, Лили уже начала жалеть, что просила его приехать. Он совершенно изменился. Она чувствовала, что потеряла Зейна. В этом человеке, словно отлитом из стальных мышц и денег, не осталось ничего от того мальчика, которого она любила. Новый — холодный и искушенный — Зейн не нравился ей. Лили никак не могла понять, что в том, прежнем, Зейне так его не устраивало и почему он так себя переделал.

Зейн догадывался, что Лили пытается заново его оценить, видел, как ее взгляд становился все более неодобрительным.

«Может, так оно и лучше, — подумал он. — Она сейчас убита горем. Было бы глупо требовать от нее каких-нибудь чувств, когда она и сама не понимает, что у нее на сердце. Она, наверное, и слушать меня не захочет. И почему она должна мне верить? Однажды я уже обманул ее ожидания».

Когда Лили сказала что-то еще, повторяя, что она больше не ребенок, взгляд Зейна невольно скользнул по ее великолепной фигуре. Никогда, ни в кино, ни на обложках журналов, он не видел такой невероятной красоты.

— Конечно, нет. — Он потянулся вперед и погладил ее по руке. — Ты стала очень красивой женщиной.

— Спасибо. — Лили боялась произнести хоть слово. Лучше бы он не дотрагивался до нее, не ворошил прошлого, которое надо забыть.

Некоторое время они молчали. Потом Зейн сказал:

— Мне очень жаль твоего отца, Лили.

— Ты не виноват в том, что папа умер. — Она всхлипнула. Лили чувствовала себя покинутой отцом и брошенной Зейном. Привычный мир, в который она так верила, растаял как утренний туман. Будущее казалось неясным, и Лили боялась его.

— Лили, останови на минуту. Мне надо с тобой поговорить, а когда ты за рулем, это невозможно.

Кивнув, она остановила «мерседес» у обочины и заглушила двигатель. Повернувшись к Зейну, она смотрела на него глазами, полными слез.

Никогда Зейн не видел Лили такой. Напротив, она была всегда уверена в себе, всегда знала, что делать. Он считал ее непобедимой. Теперь он вдруг понял, что она совсем не такая. Увидел ее ранимой и незащищенной и догадался, что он причина ее слез больше, чем умерший отец.

— Прости. Я так занялся собой, погрузился в свой мир, свои проблемы, что забыл о тебе. Я обидел тебя, Лили. Мне правда очень жаль.

Лили почувствовала, как сердечная рана, так и не зажившая за время разлуки с Зейном, снова открылась. Наконец она собрала все свое мужество и произнесла:

— Зейн, я люблю тебя. После того как я уехала из Нью-Йорка, все изменилось. В этом нет твоей вины. Просто так вышло. Всегда ненавидела это ощущение, когда ничего плохого не сделала, а чувствуешь себя наказанной, — Она смотрела на него сквозь водопад слез, и он казался ей дрожащим миражем.

— У меня то же самое, Лили.

— У тебя?

— Да. — Он тяжело вздохнул. — Господи, помоги мне. Лили, я не знаю, что сказать тебе. Что делать. Боюсь, что стоит мне только дотронуться до тебя, и меня замучат запоздалые сожаления…

Положив руку ему па затылок, Лили повернула Зейна лицом к себе. Прежде чем он успел понять, что делает, его губы уже прижались к ней в страстном, голодном поцелуе. Он гладил ее по голове. Волосы были как шелк и пахли лилиями. Зейн почувствовал, как под закрытыми веками его жгут слезы.

Первой отодвинулась Лили.

— Наверно, мне надо было бороться за тебя.

— Не знаю. Может, хорошо, что я остался один и смог разобраться в себе.

— И что же ты понял, Зейн Макалистер? — Лили пристально посмотрела ему в глаза, стараясь уловить хоть малейший проблеск неискренности, но не нашла его.

— Что я по-прежнему люблю тебя.

Зейн поцеловал Лили еще раз. Его губы жадно впились в ее рот, а руки обхватили ее и крепко прижали к груди.

Любовь и страсть вспыхнули в ее душе с такой силой, что Лили чуть не разрыдалась. Неужели пришел конец месяцам ожидания? Она чувствовала, как с неба спустились ангелы, чтобы спасти ее и перенести в рай. Воспоминания о том времени, когда она так безнадежно его ждала, отчаянно мечтая хотя бы услышать его голос на другом конце провода, проносились в ее сознании как стонущие духи. Они пытались ее предостеречь.

Лили не слышала. Она поцеловала Зейна, нетерпеливо захватывая его губы. Лили гладила его по щеке, потом ее руки скользнули ему за затылок, и пальцы сжали прядь его белокурых волос. Она почувствовала, как Зейн вздрогнул. Сердце колотилось у него в груди, и Лили поняла, что он испытывал тот же страх, что и она. Когда-то они дали друг другу огромную любовь, потом — страшную боль. Первая любовь. Единственная. Для Лили она все еще оставалась такой.

Ее разум боролся с сердцем. В кольце его объятий она вновь испытала прежнюю радость любви. Ее тело стремилось к нему, жаждало ощутить его близость. Но Лили научилась не доверять собственной плоти, которая могла предать ее.

Зейн коснулся ее груди, и она почувствовала, что тает. Он расстегнул две верхние пуговицы ее замшевой куртки и осторожно положил руку ей на грудь.

— О Боже, Лили… — Зейн застонал, стараясь сдержать желание.

Внезапно Лили отшатнулась.

— Нет. Не здесь. Не теперь.

Зейн набрал побольше воздуха.

— Извини… Я забылся.

Лили быстро застегнула куртку. Она отвернулась от него и схватилась за руль, пытаясь сообразить, что делать дальше.

— Это я забылась. — Она повернула ключ зажигания. — Надо ехать в магазин, потом домой.

Рука Зейна тяжело легла ей на плечо.

— Мы не двинемся с места, пока ты не скажешь, что я тебе не противен.

Лили посмотрела на него, протянула руку и погладила его по щеке.

— Ты мне не противен, Зейн. Никогда не будешь.

Зейн почувствовал, как в горле у него встал комок. Он смог только кивнуть в ответ.

Лили тронулась от обочины, и они поехали в магазин.

* * *

Оглашение последней воли и завещания Дж. К. Митчелла состоялось в кабинете Фрэнка Данхилла в адвокатской конторе «Данхилл, Мэджорс и Вассерман». Присутствовали Лили, Арлетта, Вики и Фейт, поскольку Фрэнк уведомил их о том, что, согласно завещанию, они являются наследницами Джей Кея.

Фрэнк Данхилл считался одним из лучших хьюстонских адвокатов. Хотя он и не распоряжался рекламой, выплатой гонораров в «Рейсхорсе» Хейнса или у Джо Джемейла, Фрэнк вел львиную долю всех дел, касающихся крупных состояний и разводов, а также другие важные гражданские процессы. Лили знала, что отец считал его хитрым как лис, но честным и говорил, что Фрэнк — настоящий гений в вопросах управления имуществом.

В свои сорок два Фрэнк был высоким, довольно красивым, седеющим мужчиной, с лица которого круглый год не сходил ровный загар. Он носил мягкие итальянские туфли, английские костюмы и фирменные галстуки и поддерживал свою от природы хорошую фигуру в отличной форме игрой в теннис и полуденными пробежками по Аллен-паркуэй. Фрэнк развелся с женой и любил повторять, что его развод стал самым дорогим в Хьюстоне, поскольку дело вел его друг Эрл Лилли. По слухам, распространившимся в обществе, развод назревал долго. О похождениях Фрэнка ходили легенды, и единственной причиной, благодаря которой ему удалось продержаться в браке четырнадцать лет, считалась наивность его жены. Узнав правду, она обчистила дом вплоть до бронзовой фурнитуры и фирменных драпировок и уехала в Мехико, где постаралась растратить как можно больше, потом вернулась в город и заявила свои окончательные претензии. Фрэнк отдал все, что она просила: все семнадцать миллионов. Она переехала в Остин и ни тогда, ни потом не сказала ни одной живой душе, что все четырнадцать лет знала, что Фрэнк был гомосексуалистом.

Лили наблюдала, как мать самозабвенно изображает безутешную вдову. Неужели Джей Кей так и не сказал ей ничего насчет Фрэнка?

Арлетта очень медленно положила ногу на ногу, демонстрируя Фрэнку, как ее короткая юбка задирается на бедре.

«Зря стараешься», — так и хотела сказать Лили, понимая, что ее заигрывание с Фрэнком ни к чему не приведет, но промолчала.