Александр Широкорад - Судьба династии

• Название: Судьба династии
• Автор: Александр Широкорад
• Издательство: ООО «Издательство Астрель», ООО «Харвест»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2009
• ISBN: 978-985-16-7025-9, 978-985-16-7024-2

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Новая книга современного писателя-историка А. Широкорада даёт ответы на многие вопросы, связанные с членами императорского дома Романовых. Как сложились их судьбы в эмиграции? На чьей стороне они были в годы Второй мировой войны? И, наконец, главный вопрос: возможна ли в XXI веке реставрация монархии в России?

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Лично я верю, что в недрах отечественных архивов, в первую очередь президента, таится много секретов Николая II и Гришки Распутина. Не следует также забывать, что в 1945 г. НКВД захватило значительную часть архивов германской разведки. Только вопрос — где сейчас те архивы? Может быть, пора допустить к ним независимых отечественных историков, неожидан, пока «добрые дяди» отправят эти архивы в Берлин «в порядке реституции».

Глава 6 Революция и гражданская война

Победа «демократии» в России внесла полнейшую сумятицу в головы отечественных историков. Одни, изменив убеждения на 180 градусов, предают анафеме Февральскую и Октябрьскую революции, а другие умиляются демократическим февралем и проклинают большевистский переворот. Создаётся впечатление, что на исторических кафедрах наших университетов собрались исключительно неучи, не имеющие представления о Великой французской революции, Гражданской войне в США и других подобных явлениях мировой истории.

Ах, репрессии! Ах, из страны уехал цвет нации, исчез дух нации, и прочие «ахи» да «охи». Так во Франции в 1792–1793 годах было казнено в процентном отношении больше людей, чем в России в 1918–1920 годах. Аналогично, из Франции эмигрировал гораздо больший процент образованной части общества, чем из России. Ну и что? За 10 последующих лет наука и культура Франции продвинулись куда больше, чем за многие десятилетия правления всяких там Луи. Через 10 лет после революции Франция стала хозяйкой всей Европы, за исключением России и Англии.

А чем бы были сейчас США, если бы Северные штаты не начали жестокую и кровопролитную войну с Югом?

Чтобы понять, что произошло в России в целом и с семейством Романовых в частности, надо ответить на простой вроде бы вопрос — кто и когда развязал Гражданскую войну в России?

Ответ на эти два вопроса очевиден всем — и коммунистам, и либералам. Первые утверждают, что после Великой Октябрьской социалистической революции и «триумфального шествия советской власти» белые и интервенты начали Гражданскую войну, ну а время её начала варьируется от конца 1917 года (мятеж Каледина) до июня 1918 года (мятеж чехословаков). Либералы же придерживаются мнения, что Гражданскую войну устроили большевики, ну а даты её начала оставляют прежними.

И тем, и другим всё ясно и понятно, а мне одному — нет. Я утверждаю, что началом Гражданской войны в России следует считать день отречения императора Николая II, а Гражданскую войну начали не белые и не красные, а местные сепаратисты и интервенты — армии обоих противодействующих блоков.

Начну с того, что в Первой мировой войне оба блока — Антанта и Тройственный союз — ставили своей конечной целью расчленение Российской империи. Причём союзники — Англия, Франция — желали отторгнуть больший объём территорий (Привисленский край, Прибалтику, Украину и Кавказ), чем Германия и Австро-Венгрия.

Формально страны Антанты заключили соглашение с Россией о передаче ей после войны Черноморских проливов, но одновременно Англия и Франция заключили секретное соглашение о том, что проливы ни в каком случае не должны попасть в руки России. Таким образом Россия впервые в своей истории воевала не за приобретение новых земель, а за собственное расчленение.

Летом 1917 года лишь отдельные армейские части и корабли сохранили относительную боеспособность и могли вести активные действия. Остальная же масса войск воевать не желала и практически не подчинялась командирам, как старым, так и назначенным Временным правительством.

Временное правительство не могло решить аграрный вопрос. Немедленно дать землю крестьянам? Министры-масоны боялись обидеть помещиков. Послать в деревню карательные отряды огнём и мечом навести порядок? Тоже нельзя: нет частей, способных выполнить этот приказ. Единственный выход — пообещать, что вот, мол, в конце года соберём Учредительное собрание, оно и решит вопрос о земле. Но сеять надо весной. А кто будет сеять, боронить и т.д., когда неизвестно, кому достанется урожай осенью?

В марте-июне 1917 года только в Европейской России произошло 2944 крестьянских выступления. К осени 1917 года в Тамбовской губернии были захвачены и разгромлены 105 помещичьих имений, в Орловской губернии — 30 и т.д. Размах крестьянских восстаний был больше, чем во времена Разина и Пугачёва, но те выступления крестьян историки называют крестьянскими войнами, а в марте-октябре 1917 года в России вроде бы гражданской войны и не было.

Главное же, что с марта 1917 года по всей Российской империи подняли головы сепаратисты. К октябрю 1917 года под ружьё было поставлено несколько сот тысяч военнослужащих «незаконных вооружённых формирований», созданных сепаратистами в Финляндии, Прибалтике, Украине, Бессарабии, Крыму (татары), на Кавказе и в Средней Азии. Эти формирования (армии) подчинялись исключительно властным гособразованиям сепаратистов.

Замечу, что отделяться от России желали не только самозваные лидеры «инородцев», но и верхушка казачества на Кубани, «областники» (леволиберальная буржуазия) в Сибири и т.п. Поначалу они говорили лишь о федеративном устройстве России, а затем — и напрямую об отделении от центра, что советского, что белогвардейского.

Важно отметить, что сепаратисты всех мастей претендовали не только на земли, заселённые их народностями, но и на обширные регионы, где преобладали лица других национальностей. Так, поляки требовали возрождения Речи Посполитой «от можа до можа», то есть от Балтики до Чёрного моря. Финны претендовали на Кольский полуостров, Архангельскую и Вологодскую губернии, а также на всю Карелию. Территориальные претензии сепаратистов многократно перекрывались. Так, на Одессу претендовали поляки, украинцы и румыны. Понятно, что без большой гражданской войны решить эти территориальные споры было невозможно.

Предположим на секунду, что большевики в середине октября 1917 года решили отказаться от захвата власти, а их руководители отправились бы обратно в Швейцарию, США, сибирскую ссылку и т.п. Неужели вожди сепаратистов отказались бы от своих планов и распустили бы свои бандформирования? Неужели германское командование отказалось бы от удара по развалившейся русской армии и не пошло бы на сговор с прибалтийскими и украинскими националистами?

Весной – летом 1918 года неминуемо произошло бы германское вторжение. Союзники также высадились бы на Севере и на Дальнем Востоке России. Вялотекущая гражданская война перешла бы в тотальную гражданскую войну, но без участия большевиков.

Возникает вопрос — сумело бы никого не представлявшее Временное правительство во главе с Керенским выиграть эту войну? Ответ однозначный — нет!

Катастрофа России была неизбежна, и это понимали в 1915–1916 годах почти все члены семейства Романовых. Никто, включая императрицу-мать, не поддерживал политику Николая II и Александры Фёдоровны. В ночь с 16 на 17 декабря 1916 года князь Феликс Юсупов и великий князь Дмитрий Павлович убили в Юсуповском дворце на Мойке Гришку Распутина. Позже Дмитрий Павлович будет хранить молчание о своём участии, а Феликс Юсупов представит его отдельным терактом четырёх наивных людей, решивших спасти Россию от старца.

Увы, заговорщики не были наивными дилетантами. Просто убийство Распутина было удавшейся операцией большого неудачного заговора.

Вот что записал в дневнике 5 января 1917 года (24 декабря 1916 года по старому стилю) посол Франции: «В тот же день вечером (день погребения Распутина) крупный промышленник Богданов давал у себя обед, на котором присутствовали члены императорской фамилии, князь Гавриил Константинович, несколько офицеров, в том числе граф Капнист, адъютант военного министра, член Государственного совета Озеров и несколько представителей крупного финансового капитала, в том числе Путилов.

За обедом, который был очень оживлён, только и было разговоров, что о внутреннем положении. Под влиянием шампанского его изображали в самых мрачных красках с любезным русскому воображению чрезмерным пессимизмом.

Обращаясь к князю Гавриилу, Озеров и Путилов говорили, что, по их мнению, единственное средство спасти царствующую династию и монархический режим — это собрать всех членов императорской фамилии, лидеров партий Государственного совета и Думы, а также представителей дворянства и армии и торжественно объявить императора ослабевшим, не справляющимся со своей задачей, неспособным дольше царствовать и возвестить воцарение наследника под регентством одного из великих князей.

Нисколько не протестуя, князь Гавриил ограничился тем, что сформулировал несколько возражений практического характера; тем не менее, он обещал передать своим дядюшкам и двоюродным братьям то, что ему сказали.

Вечер закончился тостом «за царя, умного, сознающего свой долг и достойного своего народа…»