Андрей Волос - Хазарат

• Название: Хазарат
• Автор: Андрей Волос
• Издательство: журнал "Новый мир"
• Жанр: О войне
• Год: 2013

Роте лейтенанта Розочкина поставлена учебно-боевая задача — прочесать кишлак Хазарат и в случае обнаружения душманов уничтожить их.

---

Однако Раджабов уже переводил, а лейтенант кивал и улыбался, да и на лице Граммакова читалось, что мысль, окончательно оформившись не только логически, но и словесно, ему самому решительно понравилась и отказываться от нее он не намерен.

— Есть, — недовольно ответил Розочкин.

Когда выбрались наружу, невдалеке строился афганский взвод. По команде сержанта сарбазы передернули затворы и направили стволы в бледнеющее небо.

Сержант зверски гавкнул и махнул рукой.

Залп все равно получился недружный.

— Стволы марают, — сказал Граммаков, посмотрев на Розочкина с некоторым значением.

— Ага, — неопределенно высказался Розочкин.

Он хорошо понимал суть происходящего, уж, слава богу, нашлось кому рассказать, наслушался про эти диковинки, но обрывать на полуслове, коли командир снизошел до беседы, в армии все-таки не положено.

— Утром каждый должен разок пальнуть, — пояснил Граммаков, желая, видимо, во что бы то ни стало довести имеющуюся информацию до подчиненного. — Чтобы о плене мысли не было. Потому что духи первым делом смотрят автомат. И если видят гарь в стволе, то куда там из него пуля полетела, не больно разбираются.

Розочкин хотел в ответ заметить, что к духам в плен попасть — это надо как-то особо исхитриться: сколько уж торчат здесь, а ни одного и в глаза не видели.

Да как-то не пошло в строку.

— Поня-а-атно, — протянул он.

И, обернувшись, еще раз оглядел построение.

Прошло всего полчаса, но за это время ночь успела смениться утром. Звезды потускнели, а потом незаметно исчезли со светлеющего неба, будто растворились. Луна тоже истаяла в теплеющем воздухе и стала совсем прозрачной. Хребты гор проступали из мглы, с каждой минутой набирая мощь и тяжесть: что было бесцветно и призрачно, становилось тяжело и непреложно.

Кишлак выглядел чем-то вроде нароста на теле земли, на ее камнях. Тусклый, сливающийся с окружающим, как древесный гриб на корявом стволе, он уступ за уступом вырастал из серо-коричневых, кое-где поржавелых глыб осыпи. Поддерживая и подпирая друг друга, кибитки лепились вправо и влево, заполняя все пространство неширокого здесь ущелья. Достигнув склонов, ползли и по ним, цепляясь, сколько можно, за останцы и уступы. Глиняные, тесно прилепленные друг к другу, они гляделись колонией ласточкиных гнезд. Мелкие, как бойницы, окна с решетчатыми переплетами оставались чернильно-темны. Вода речушки, бежавшей по ущелью в глубоких промоинах (а дома ее сторонились, должно быть из боязни весенних потоков), в полумраке тоже чернела и поблескивала.

Издалека казалось, что кишлак дремлет в предрассветных сумерках.

Теперь стало ясно, что он вымер.

Не лаяли собаки, не мычали коровы. Бараны не орали свое хриплое «мэ-э!». Птицы пощелкивали, но как-то неуверенно, будто недоумевали, отчего это прежде все здесь жило и галдело, а теперь умолкло.

Все ушли.

Розочкин оторвался от бинокля и сказал радисту:

— Ты вот что… Сергученко вызови. Пусть по крайним постучит.

Радист передал команду, и сергученковские споро развернули АГС.

Однако единственным результатом пяти взрывов (две гранаты достигли максимального эффекта, угодив прямо в окна) стали огромные облака желтой пыли.

Небо совсем высветлилось и поголубело.

Ни передвижений противника, ни шевеления гражданских лиц или животных; ни даже огня или хотя бы дыма.

Его нервировала такая война. Что за война?! — глупость какая-то, пустая ходьба вперед-назад. Туда пошли, сюда пошли… толку чуть.

Противника нет — и боя нет, и ущерба противнику нет… и победы нет. А без победы и он сам, получается, никому не нужен. Он с детства нацеливался на победу. Победа — то, для чего его учили, чего от него ждут… зачем он без победы?

По-хорошему, надо бы дальше продвинуться. Пощекотать их прямо в ущелье.

Так ведь приказа нет — и опять рота вернется несолоно хлебавши.

— Поехали, — сказал Розочкин в микрофон рации. — Повнимательней там!..

Вторая и третья группы, оставив по левую руку молодую зелень кукурузного поля, а по правую прыгавшую на каменьях речушку и оплывшие останки каких-то стародавних строений, вышли на восточную окраину селения и начали осторожно углубляться в узкие кривые проулки.

Четвертая группа вместе с командиром роты капитаном Розочкиным и взвод афганцев двинулись правее, через пустырь.

Кишлак был не так уж велик. Снизу он расползся по обе стороны речушки, выше тянулся по левому берегу, уходя дувалами и дворами вверх по течению вглубь сужающегося ущелья.

Время от времени ухали разрывы гранат, потрескивали автоматные очереди, но все это просто из предосторожности: ни душманов, ни жителей в кишлаке не наблюдалось.

Однако минут через сорок радист Грошева взволнованно сообщил, что замечены мятежники — двое. Обнаружены были поздно и успели скрыться в зарослях вдоль большого арыка.

— Заросли, заросли прочесали? — вскинулся Розочкин.

— Так точно, — доложил радист. — Никого!

— Ах, заразы!.. Ладно, внимательнее там! Смотреть в оба!

Еще примерно через час, обойдя дворы и убедившись, что людей нет, группы встретились на площади, отделявшей нижнюю часть поселка от верхней.

— Серега, ну что, так и не нашлись твои духи? — с усмешкой спросил Розочкин.

Грошев смущенно — будто брал вину на себя — пожал плечами:

— Как сквозь землю провалились…

— Понятно, вверх по ущелью ушли, — определил ротный. — Им-то сподручно по кишлаку мотаться, они каждого куста не шугаются. Больше никого?

— Никого.

— В одном дворе куры кудахчут, — весело сообщил Сергученко. — Может, пикничок, товарищ комроты? Мои орлы не откажутся!

И радостно захохотал, а за ним и большая часть его солдат тоже зареготала.

«Вот же, а! — с неясной злостью подумал Розочкин. — И как это они, такие веселые, один к одному подбираются?»

— Отставить ржачку, — сухо сказал он. — Собраться, не на прогулке! Продвигаемся выше. В оба смотреть!

Миновав скалистый, неудобный для строительства, а потому и незастроенный прогал, снова оказались в кишлаке — совсем уж маленьком. Прочесали десяток дворов. Метрах в шестистах впереди снова торчали какие-то уступчатые стены.

— Тут сам черт ногу сломит, — пробормотал Сапожников, вытирая рукавом потное лицо. — Это что? К какому кишлаку относится? К тому же?

— А к какому еще? — бросил Розочкин.

Вообще-то он совершенно не был уверен, что эти дальние кибитки тоже принадлежат кишлаку Хазарат.

Но не Сарбан же? Слишком близко… Прав Сапожников — и впрямь черт ногу сломит.

Было уже совсем светло — где-то на равнинах солнце лупило в полную силу, но и здесь, за горами, чувствовалось его скорое появление.

Подошли врассыпку, подолбили на всякий случай из АГС. Тишина. Дувалы и дворы уходили все дальше вглубь ущелья.

Но вот и они кончились. Ущелье стало уже, боевые порядки сбились: вместо того чтобы прикрывать друг другу фланги, группы вынужденно сходились вместе, а местами даже тянулись вереницей.

Розочкин взглянул вверх, на высотки, где должны были занять позиции роты поддержки. Однако их, если он правильно ориентировался, уже загораживали вершины других высот.

Начинать отход? Но ведь Грошев видел двух духов! Куда они делись? Сидят где-нибудь, заразы!..

— Всем группам! — приказал он. — Ставлю задачу! Прочесываем еще шестьсот метров!

Эти шестьсот метров уже лишние, и поэтому, конечно, он должен был выговорить всеми ожидаемое продолжение: «…и возвращаемся под прикрытие афганского поста».

Но с языка само собой свернулось совсем другое:

— И продвигаемся дальше по ущелью. Как максимум — до кишлака Сарбан!

Лейтенант Брячихин подумал, что ослышался. Но потрескивающий, искаженный волшебством радио голос капитана повторил: «…до кишлака Сарбан! И не пропадать никому. Связь держать жестко! Брячихин, тебя это особенно касается!..»

— Есть не пропадать! — автоматически отозвался Брячихин.

Он почувствовал жар, в висках начала громко тикать кровь — точь-в-точь как если бы у него скакнуло давление до опасных в клиническом отношении величин.

Ничего себе! Дальше по ущелью! Рота окажется без прикрытия. Да она и сейчас уже без прикрытия… С бронегруппой задача не согласована, с артиллерией не согласована… артиллерия в операции вообще не задействована. Вертолеты не поддерживают… об авиации даже речи не было… Что за странный приказ!

Неужели комбат о таком говорил?.. а он пропустил мимо ушей, когда задачу ставили?.. Да вроде нет, он не отвлекался… не может такого быть. «Первой роте выдвинуться в ущелье до кишлака Сарбан!» — нет, такого он никак не мог прослушать.

Но и вообразить, что ротный сам такую дурь придумал, — тоже было невозможно. Не такой он человек.