Синеусов Владимир - Тень Города

• Название: Тень Города
• Автор: Синеусов Владимир
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

Солдатики поглядывали с некоторым недоумением и опаской на человека в штатском, с какого-то перепуга решившего прокатиться в их «труппенвагене», тем более, что слухи, видно, распространяются быстрее скорости света, игнорируя Теорию Относительности, во всяком случае, через полчаса, после того, как приземлился их транспорт, вся база уже говорила о прибытии «какого-то особиста». Естественно, попутчики Владимира догадывались, что с ними едет этот самый «особист».

Когда грузовик остановился на светофоре возле Сенного, Владимир, не говоря ни слова, козырнул ребятам и аккуратно спрыгнул на асфальт, в три шага добравшись до тротуара.

Синеусов подошёл к первому же автомату и набрал справочную — через полминуты у него уже был телефон американского представительства по Югу России. Владимир быстро перешёл дорогу, и, войдя в рынок, смешался с толпой торгующих и покупающих, на ходу вставляя в васильевский мобильник одну из пяти «чистых» симок, которые генерал предоставил ему как раз, на этот случай.

Застанет ли он Нилсона там? Застанет — если дипломат ищет встречи с ним, а зачем ещё ему быть здесь, то он и ночевать там будет, в ожидании звонка, зная, что у Владимира не будет ни возможности ни времени разыскивать его в гостинице или где-нибудь ещё.

Ответила девушка, явно русская, а чего он ещё хотел, это телефон приёмной, а секретарши в них всегда наши. И — почти всегда с погонами. Но это только к лучшему, соединить его она соединит, и уж прослушивать их разговор не станет, дипломатическая этика превыше всего. Конечно, минут через десять, она выйдет «в кафешку перекусить», и звякнет на Мира, если не забежит — там три минуты ходу. Ну и что с того? В Управлении Краснодарского края, как и в ростовском, все свои, к тому же, он лично знал людей из краевого УФСБ, состоящих в Комитете. Они и сами поймут всё правильно, если и не предупреждены Васильевым.

— Добрый день. Вы не могли бы меня соединить с Джереми Нилсоном? — на другом конце провода повисло напряжённое молчание, правда, всего на секунду:

— Извините, но он не сотрудник местного представительства, он военный атташе, а здесь проездом, я не уполномочена… — Владимир пошёл в атаку сразу же:

— Девушка, передайте господину Нилсону, что его хочет услышать майор ФСБ Синеусов Владимир Александрович. Я уверяю вас, он очень обрадуется моему звонку.

— Подождите… — секретарша растерялась, — подождите, сейчас я запишу и соединю.

— Можете не записывать, дорогуша, — Владимир поспешил взять секретаршу в разработку, время поджимало, желательно, чтобы разговор уложился в полторы, ну, две минуты, — память у вас отличная, а на углу Мира и Коммунаров меня итак хорошо знают, кстати, я сам им звякну, раз уж в Краснодаре случился.

— Соединяю, ждите! — разработка явно возымела действие.

— Мистер Синеусов, это вы! — не прошло и пяти секунд, как из трубки раздался взволнованный голос дипломата.

— Да, это я, господин полковник. Вы же узнаёте мой голос.

— Господи, мистер…

— Давайте, к делу, — Владимир посмотрел на часы, прошло уже тридцать четыре секунды, а, в сложившейся ситуации пеленговать и прослушивать звонки на представительство, помимо Конторы, могли те, чьего присутствия на встрече было бы желательно избежать и ему и Нилсону, — садитесь на такси, прямо сейчас, говорите шофёру, чтобы довёз вас до Микрохирургии, проходите через главный вход, через двор больничного комплекса, упираетесь в остановку трамвая. Садитесь на третий «А», идущий в правую строну, доезжаете до пятой линии, если что, спросите у пассажиров, выходите, осматриваетесь, — там кладбище, вы сразу поймёте, куда идти. Приезжайте до трёх, не позже! Вы приедете?

— Конечно же приеду, мистер…

Владимир разорвал связь, посмотрев на таймер вызова — минута двадцать, запеленговать успели, но прослушку наладить, — нет — телефоны официальных представительств не слушают, подключаясь к их абоненту за полминуты, а для мобильного, вместо тридцати требуется девяноста три секунды.

Майор вынул сим-карту, положил её в платок, протёр, и сломал, незаметно вытряхнув из платка осколки, проходя мимо мусорных баков. Он быстро перешёл через улицу и направился в сторону реки, на трамвайную остановку.

«Нилсон приедет. Никуда он не денется, пойдёт как кролик на удава!» — Владимир хмыкнул и скрылся в проулке.

Полупустой трамвай прогрохотал по рельсам, проложенным довольно далеко от кладбища, но, из-за гармошки «силикатных» новостроек, многократно отразивших эхо своими идеальными «уголками», Владимиру показалось, что стальные колёса грохочут у него в голове.

Он аккуратно отомкнул «шпингалет» калитки, едва не обжегшись о раскалённый полуденным солнцем металл, и зашёл на могилку. Присел на деревянную скамью, выкрашенную серебрянкой — к месту, иначе нагрелась бы как сковорода.

Из небольшой бетонной стелы, на запад, устремился в небо МиГ-23МЛД — шесть лет назад они втроём с братом Владимира, Серёгой и Саней, тогда он работал в краснодарском Управлении, — Господи, а ведь Саня уже… — смастерили эту полутораметровую модель-памятник из настоящего авиационного дюраля — склепав из листов из бомболюка списанного Су-17. Установили на арматурину, вмурованную в бетон и окрасили, не забыв ни бортномеров, ни знаков отличия последнего борта его деда, на котором он одержал последние победы в небе, и с которого его «списали по возрасту». А за стелой, позади истребителя, высился восьмиконечный кованный крест. Владимир часто приходил сюда, когда бывал в Краснодаре. И всегда — на закате, не в полдень, как сейчас, на кладбище нужно приходить только на закате, когда даже самый суетный материалист может узнать, если, конечно, захочет, что истинное имя Смерти — Вечность. Но сегодня Владимир не встретит закат здесь, и не увидит мистической картины, завораживающей его, — когда шар солнца касается тополей над Кубанью, всегда неожиданно, хотя Владимир видел это десятки раз, да и, что греха таить, его брат — физик, проектировал памятник, рассчитывая этот эффект, истребитель загорается золотом заката, а тени его раскинутых крыльев медленно сливаются с простёртой тенью креста. Каждым солнечным вечером, его дед улетает в Вечность на своей верной машине. Может, в этом было слишком много языческого — но, все воины — язычники, и Фараоны, отправляющиеся в Дуат-Иалу на закате на Ладье Ра, и викинги, уплывающие в Валгаллу на запад, на горящем драккаре… Главное, дед хотел бы именно такой памятник, в этом Владимир почему-то был уверен, и больше всего, тогда, когда видел устремляющуюся на закат стрелу МиГа, окрашенную золотом солнца… Но в этом не было мистики — скорее — физика, настоящая «мистика» состояла в том, что вот уже семь лет на памятник не поднялась рука бомжей — охотников за дюралем, и молодой разномастной шпаны. Хотя… Бывало, с могил таких же генералов, как его дед утаскивали целиком стабилизаторы самолётов — что для этой братии воинское звание, подвиги и, даже указанные на стеле, на табличке с фото и датами жизни, два ордена Красной Звезды, которые, кто как, но его дед получил за сбитых. Может, чувствовали таинство — не поднималась рука на воина, отправлявшегося в свой последний полёт, или же… Просто завораживала красота и у вора опускались руки. Но, как бы то ни было, мигарь стоял на могиле уже семь лет, без каких-либо повреждений, не считая, ракет, которые регулярно отрывали мальчишки.

— Рад вас видеть, мистер Синеусов! — Нилсон (и он был один, может, решил выглядеть человеком чести, может, просто своих людей в России у него не было — уж в глубинке — точно, а сдавать ментам или СВР — было не в его интересах, хотя… хвоста он наверняка привёл, и Владимир понимал и первое и второе) помахал Владимиру рукой, протискиваясь среди могил, и вскоре, добрался до него, — теперь я понял смысл вашей фразы, «сядете на Третий-а, выйдете на пятой линии, осмотритесь, и сразу поймёте, где меня искать!»

— Здравствуйте, господин полковник, присаживайтесь, и — Владимир извлёк из пакета бутылку «Флагмана» и три пластиковых стакана, — надеюсь, американские обычаи не противоречат русским?

— Нет, мистер Синеусов. Простите, я прочитал: «Синеусов Виталий Петрович» — он — ваш дед? — и добавил, — пожалуй, для лётчика трудно сделать лучший памятник.

— Да, он был моим дедом, — Владимир разлил три стакана, отдав один резиденту, а другой поставил к стеле, накрыв куском хлеба, — что же, царствие небесное асу той страны, которой уже нет на карте! — Владимир дёрнул, грустно улыбнувшись, американец последовал его примеру.

— Извините, мистер Синеусов, а сбоку стелы даты — семьдесят первый, семьдесят восьмой, и две — восемьдесят второго, причём, у последних совпадают месяц и день; это, как я понял, победы, но почему только два ордена?

— При советской секретности могло не быть и ни одного — дали за «Кфир» в семьдесят восьмом, или то «мираж» был, и при дальности пуска ракет МиГ-25 не особо рассмотришь, ну и за пару «шестнадцатых» в одном бою седьмого июня — этих он уже на МЛД — Владимир кивнул на памятник, — а за Вьетнам… Даже штампа в билете не получил, у вас, наверное, тоже было такое?