E. Ножинъ - Правда о Портъ-Артуре Часть I

• Название: Правда о Портъ-Артуре Часть I
• Автор: E. Ножинъ
• Жанр: История

ИЗДАНІЕ П. А. АРТЕМЬЕВА. С.-ПЕТЕРБУРГЪ. Типолитографія Герольдъ (Вознес. пр., 3). 1906.

---

Ординарцы прибываютъ. Каждое донесеніе говоритъ, что держаться до утра немыслимо. Положеніе вещей очень тревожно.

Кондратенко колеблется.

Онъ, видимо, ожидаетъ благопріятнаго донесенія отъ Бутусова.

Вопросъ объ отступленіи долженъ решиться. Все это понимаютъ, но сознаютъ, что надъ Кондратенко виситъ, какъ Дамокловъ мечъ, категорическое приказаніе Стесселя "держаться во что бы то ни стало".

Уже слышна на правомъ фланге то усиливающаяся, то совсемъ стихающая ружейная трескотня.

Наши порываются отобрать вершины. Зата-та-каютъ властно пулеметы – и все стихнетъ. Раздаются лишь одиночные выстрелы – словно огрызаются они.

Все мы стоимъ подъ скалой. Относительно безопасное место. Пули свистятъ вдоль скалы, впиваясь и сбивая обветрившуюся породу.

Нужно было обладать огромной силой воли, глубокимъ сознаніемъ принятаго на себя долга, чтобы такъ спокойно подъ пулями руководить огромной оборонительной линіей, лихорадочно ожидавшей приказа объ отступленіи.

Кондратенко забылъ, что простая случайность можетъ вызвать смерть или тяжкое пораненіе.

Еще совсемъ темно. Если и отступать, то еще рано. Въ темноте при отступленіи начнется безпорядокъ, легко переходящій въ панику. Отступленіе нужно начать съ легкимъ разсветомъ; будетъ туманъ – туманъ поможетъ. Теперь онъ показался въ долине, а къ разсвету постепенно закроетъ все.

Глядя на Кондратенко, я оценилъ его вполне. Въ его лице былъ сдерживающій и направляющій мозговой центръ всего праваго отряда.

Онъ не выдастъ, не опозоритъ насъ.

Неведомая сила хранила Кондратенко.

Стрелявшіе по насъ японцы не знали, не догадывались, какого помощника они могли отнять у генерала Смирнова.

До разсвета оставалось часа два. Наконецъ Кондратенко, подъ давленіемъ Семенова, решилъ отступать.

– Вольноопределяющійся Загоровскій, отправляйтесь къ Бутусову и сообщите ему, что онъ немедленно долженъ начать отступленіе. Отступать онъ будетъ черезъ деревню Дамагоу, прямо перережетъ долину и займетъ эту сторону Литангоу, где расположены батареи князя Чхейдзе и Скрыдлова.

Загоровскій, слышавшій, что за полчаса передъ этимъ послано было противоположное приказаніе, проситъ дать ему письменное распоряженіе.

– Не разсуждать! немедленно отправляйтесь исполнить отданное приказаніе – строго оборвалъ Загоровскаго полковникъ Семеновъ.

Загоровскій ускакалъ.

По дороге, догнавъ капитана Успенскаго и сообщивъ ему, что везетъ приказаніе объ отступленіи, просилъ его взять на себя это серьезное порученіе.

Капитанъ Успенскій, узнавъ, что Загоровскій везетъ устное приказаніе объ отступленіи, немедленно повернулъ коня и былъ таковъ.

Загоровскій отправился одинъ.

Пришлось взбираться по крутому подъему. Встречавшіеся офицеры тревожно спрашивали, какое онъ везетъ распоряженіе. Посланный не имелъ права сообщать серьезнаго приказанія. Одинъ изъ офицеровъ, разсерженный его отказомъ, требовалъ, чтобы Загоровскій, какъ нижній чинъ, исполнилъ его требованіе.

Загоровскій категорически заявилъ, что приказаніе имъ будетъ передано только полковнику Бутусову и поэтому посоветовалъ разсвирепевшему офицеру успокоиться.

Подыматься приходилось по столь крутому подъему, что въ конце концовъ Загоровскій совершенно изнемогъ и, добравшись съ большими усиліями до вершины, попросилъ одного изъ стрелковъ позвать къ нему полковника Бутусова.

Бутусовъ спустился.

Загоровскій въ полголоса передалъ ему приказаніе.

– Эхъ, Владиславъ Адальбертовичъ, Владиславъ Адальбертовичъ! Отчего вы не прибыли пятью минутами раньше! Вы спасли бы жизнь моего дорогого Бирюлькина!- Въ глазахъ. Бутусова сверкнули слезы. Бирюлькинъ вместо поручика Барабашева повелъ людей въ атаку и только, только поднялся, какъ. первой пулей былъ убитъ въ лобъ наповалъ.

Приказаніе объ отступленіи было привезено во-время. Съ наступленіемъ разсвета держаться было бы немыслимо. Участокъ Пальчевскаго былъ занятъ японцами, они обстреливали Бутусова во флангъ и съ разсветомъ безусловно бы его отрезали.

Отступленіе подъ покровомъ сгущавшагося тумана началось и прошло до речки въ долине сравнительно благополучно. Здесь отступавшихъ начали поражать огнемъ пулеметовъ и орудій. Самыя значительныя потери мы понесли только при переходе долины.

Когда Загоровскій уехалъ къ Бутусову, я проехалъ въ штабъ. По дороге встретилъ поручика Миропольскаго.

– Куда?

– Еду узнать, когда начнется отступленіе.

Въ штабе засталъ опять всехъ въ страшномъ возбужденіи. Неизвестность терзала. Горячились, спорили.

Науменко у телефона въ самомъ невозможномъ настроеніи.

– Какъ тамъ решатъ?

– Наверное, решатъ отступить.

– Я ничего не получаю. Мне ничего не даютъ знать. 11-ая верста отмалчивается. Чемъ же все это кончится? Давно пора решить. Отступить необходимо сейчасъ, немедленно, а то будетъ поздно.

За столомъ больше всехъ горячатся артиллеристы. Действительно, они еще ничего не знаютъ.

Поручикъ Алексеевъ сердится, доказываетъ, что следуетъ держаться. Ужасно этотъ мальчикъ былъ уморителенъ въ своемъ па?осе.

Князь Чхейдзе недоволенъ полковникомъ Мехмандаровымъ на томъ основаніи, что тотъ не знаетъ, что делать съ ввереннымъ ему дивизіономъ.

Мехмандаровъ волнуясь ходитъ по дворику.

Поручикъ Алексеевъ срываетъ свою злость на пойманномъ старике китайце. Его где-то захватили якобы сигнализирующимъ.

– Разсерженный юноша приказываетъ стрелкамъ отвести въ сторону и разстрелять. Другіе заступаются, протестуютъ.

За столомъ шумъ усиливается.

Князь Чхейдзе сидитъ на краю стола и иронизируетъ по адресу Мехмандарова:

– Какой начальникъ, только о ceбе заботится!

Наконецъ вернулся Миропольскій.

– Господа, отступать! Денщики, укладывать вещи!

– Слава Богу! раздался облегченный возгласъ.

Все засуетилось. Денщики быстро стали убирать вещи, палатки.

Чуть забрезжило утро.

Прошелъ къ Науменко. Онъ попрежнему у телефона.

Отступленіе решено. Нужно предупредить 11-ую версту.

– Да я вотъ непрерывно трезвоню, не могу дозвониться. Спятъ тамъ – что ли? Мне некогда – я еду къ Роману Исидоровичу. Передайте, что отступленіе началось.

Съ этими словами онъ ушелъ.

Я началъ съ остервененіемъ звонить.

Минутъ десять я неистовствовалъ.

Наконецъ мне ответилъ чей-то недовольный голосъ. Обстоятельно ругнувъ этотъ голосъ, я передалъ:

– Генералъ Кондратенко приказалъ передать генералу Фоку, что отступленіе праваго отряда началось…

Этимъ и кончились все переговоры съ 11-й верстой. Начали собирать станцію…

Опять около Кондратенко.

– Батареи отошли, заняли выбранныя позиціи?

– Такъ точно, ваше превосходительство. Отступленіе будетъ прикрывать капитанъ Скрыдловъ. Остальныя батареи, Чхейдзе и капитана Пузанова, заняли дальнейшія аріергардныя позиціи.

– А мортирный взводъ поручика Дударова?

– Тоже ушелъ.

Свистъ пуль то утихнетъ, то опять усилится, Одинъ за другимъ возвращаются конные охотники. Отступленіе сейчасъ начнется.

– …Четыре часа – успеемъ, глядя на часы, спокойно говоритъ Кондратенко.

Когда отступленіе было решено, получается записка генерала Фока: "Я отступаю, а вы какъ хотите".

Этотъ шедевръ хранится у флигель-адъютанта полковника Семенова.

Ужъ близокъ, близокъ разсветъ, ужъ месяцъ бледнеетъ. Уже предразсветный туманъ стелется, какъ молочная пелена, у подножья горъ, въ долине и клубясь подымается вверхъ, застилаетъ скаты.

Но вотъ отступленіе началось.

Туманъ нашимъ въ помощь.

По всей линіи затрещалъ ружейный огонь.

Наши не бегутъ, отступаютъ съ боемъ. По всей линіи Зеленыхъ горъ бешеный огонь усиливается и приближается.

Роты отступаютъ въ полномъ порядке, прикрывая себя отстреливающимися взводами.

Генералъ Кондратенко лично руководитъ отступленіемъ.

Пора бы и уйти дальше – пули свистятъ все сильнее. Но Кондратенко ничего не замечаетъ.

Начало светать. Ярко заалелъ востокъ. Туманъ уже густо окуталъ до половины кряжъ Зеленыхъ горъ, по гребнямъ и верхнимъ скатамъ которыхъ ползутъ японцы, поддерживая невероятно сильный огонь по отступающимъ. Огонь ихъ мало действителенъ – туманъ прикрываетъ отступленіе. Поддерживается только ружейный огонь, орудія молчатъ.

Разсвело.

Первая и самая трудная часть отступленія – очищеніе Зеленыхъ горъ – окончена совершенно въ полномъ порядке и съ незначительными потерями. Отъ деревни Ходзятунь до самаго берега моря на высотахъ, спускающихся въ Луньвантаньскую долину, вновь залегли наши цепи.

Резервъ отведенъ въ долины, балки и лощины.

Взошло солнце, разсеялся туманъ.