Питер Хёг - Дети смотрителей слонов

• Название: Дети смотрителей слонов
• Автор: Питер Хёг
• Издательство: Издательство «Симпозиум»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98091-464-4

«Не знаю, кто сотворил вселенную. Но бывает, что в ней начинает не хватать элементарной заботы о тебе!»

Новый (2010) роман знаменитого датского писателя, автора «Смиллы и её чувства снега», написан от лица 14-летнего мальчика, сына священника с острова Финё — самого благополучного уголка Дании.

Но родители исчезают. Необходимо найти их прежде, чем их найдёт полиция. Помощи от взрослых ждать не приходится, союзники Питера в расследовании — сестра, брат и фокстерьер, если не считать графа Рикарда — потомственного аристократа и бывшего наркомана. Поиски родителей приводят в межрелигиозную террористическую организацию, планирующую сорвать первый конгресс всех религий мира.

Попутно, пока не поздно, нужно своими руками организовать себе счастливое детство. И решить главный, самый трудный вопрос — как в 14 лет жить дальше.

---

На самом деле так именно и обстоит дело. Когда мы познакомились с Рикардом Три Льва, он лежал в лечебнице, пытаясь избавиться от героиновой зависимости, которая и лишила его аппетита, как это обычно бывает с большинством наркоманов. Чем-то это очень похоже на влюблённость: раз уж вы нашли такую прелесть, как героин, стоит ли терять время на всякие досадные мелочи, например, на удовлетворение голода?

Он вылечился, получил диплом нарколога, купил всю лечебницу и стал членом администрации, а смог он это сделать, потому что все заведения для лечения алкоголиков и наркоманов в Дании находятся в частной собственности и потому что он — настоящий граф, получивший в наследство больше денег, чем, при других обстоятельствах, было бы полезно для бывшего наркомана.

Благодаря наследству у него также появилась возможность всерьёз заняться своим гардеробом и сменить странноватую одежду на совершенно идиотскую. Вот и сегодня его украшает артефакт, который даже у него на голове выглядит дико. Это купальная шапочка, в которой проделано множество дырочек. Из дырочек в разные стороны торчат пучки волос, а среди них виднеются светящиеся зелёным и красным световоды.

— У нас в гостях специалист по головному мозгу, — поясняет он. — Мы проводим эксперимент. Мой мозг, естественно, вызвал самый живой интерес.

Впервые мы познакомились с графом, когда мама и папа вернулись домой с «мазерати» и норковой шубой.

Прежде у нас дома раз в неделю ели кашу и два раза в неделю — рыбу, которая на Финё вообще-то ничего не стоит, а тут у нас настали времена, когда всё закипело млеком и мёдом, на день рождения мне подарили пять тысячекроновых купюр, и Тильте и Хансу столько же, чтобы они не расстраивались, и мы пили шоколад по случаю дня рождения на террасе ресторана «Свумппуклен», а когда вернулись домой, денег мы на месте не обнаружили.

Все двери были заперты, окна закрыты, никаких следов взлома, но деньги куда-то исчезли.

У людей может быть очень разное отношение к порядку в своей комнате. У моего брата Ханса царит великий космический беспорядок, словно здесь только что произошёл Большой Взрыв и всё по-прежнему пребывает в хаосе после катастрофы. Комната Тильте выглядит более опрятно, но поскольку ей свойственна некоторая экстравагантность, и нарядов у неё хватило бы для костюмерной небольшого театра, туфель у неё больше пятидесяти пар, два шкафчика с косметикой и серьгами, а гардеробная битком набита платьями и боа из перьев, то у неё всё равно чувствуешь себя как на восточном базаре из «Тысячи и одной ночи».

Но у меня-то полный порядок. Если уж родился в такой семье, как наша, где мы с Баскером — не говоря дурного слова о других — единственные нормальные, то никак не прожить без строгой организации — ради себя самого.

Вот почему у меня все вещи находятся на своих местах. На подоконнике у меня стоят кубки среднего размера — призы «Игрока года» и «Первенства Каттегата», а в тот день кубок летних соревнований футбольного клуба Финё оказался чуть-чуть сдвинут, и на нём виднелись отпечатки пальцев — если латунная поверхность начищена до блеска, то этого нельзя не заметить. В саду под окном обнаружился маленький зелёный квадратик пластмассы, мы показали его маме, и она объяснила, что это регулировочная прокладка от стеклопакета, после чего она потянула на себя деревянную планку, которая прижимает стекло, и та с лёгкостью поддалась. Стало ясно, что кто-то тут аккуратно поработал ломиком.

Так что в 12 часов дня, когда, как мы прекрасно знали, в лечебнице время обеда, Тильте, Ханс, Баскер и я отправились в «Большую гору» — тогда там ещё не было охраны. С собой мы прихватили кубок, который дали понюхать Баскеру, а потом стали одна за одной обходить все комнаты. Мы нашли деньги в третьей комнате, или, точнее, Баскер нашёл их, они даже не были спрятаны — просто лежали в незапертом ящичке шкафа, в котором на дополнительных выдвижных перекладинах висело двести галстуков.

Когда граф вернулся с обеда, мы сидели в его комнате. Он замер в дверях и произнёс: «Рад вас видеть». И тогда Тильте сказала: «Мы тоже рады вас видеть. И будем рады снова увидеть деньги».

Это была наша первая встреча с графом, и после преодоления некоторых трудностей и всяких мелких недоразумений, которые неизбежны, если ты только что застукал собеседника на том, что он вломился в твой дом и украл пятнадцать тысяч крон, в нашей компании воцарилась замечательная атмосфера. Мы рассказали ему о жизни на Финё, а граф рассказал о своём детстве на севере Зеландии в окружённом рвом замке, в котором можно разместить одновременно двести пятьдесят гостей. Он поведал нам о том, как после окончания частного интерната Херлуфсхольм отец с матерью подарили ему квартиру, которую он тут же продал, чтобы закупиться кеталаром — это, по его словам, что-то вроде ЛСД, но забавнее — делаешь укол и две минуты спустя тебя через точку в черепе выбрасывает в космос.

Я тогда заметил, как Ханс вздрогнул при упоминании о выбрасывании в космос.

Каждый день в течение года граф колол себе кеталар, и когда деньги кончились, он оказался без крыши над головой. Но обстоятельства сложились так удачно, что как раз начался сезон грибов, так что он поселился в палатке в лесу. Там, по его словам, обитали маленькие гномики, они ежедневно собирали для него псилоцибины, которые столь же хороши, как и мескалин, а когда похолодало, и он, переехав в город, поселился в подъезде дома в районе Нёрребро, гномики стали приносить ему какао с молоком, валиум, а иногда и дозу героина, и так он и перебивался, пока его не задержали, не отправили в суд, а потом на Финё.

Ушли мы от графа в тот вечер затемно. К этому времени мы уже были друзья не разлей вода, и каждый из нас дал ему по тысяче крон, и пока мы шли к выходу из «Большой горы», он стоял у окна и пел нам.

Петь он продолжает до сих пор: примерно два раза в месяц, облачившись в розовый костюм в крупный белый горошек и вооружившись архилютней — это такой музыкальный инструмент, который звучит и выглядит, как нечто инопланетное — он появляется на лужайке под нашими окнами. И распевает примерно с полчаса. Граф чувствует влечение как к мужчинам, так и к женщинам, поэтому он влюблён и в Тильте, и в Ханса — как крыса в два сыра, и вначале мне было непонятно, как всё это объяснить приходящим ко мне в гости приятелям, которые слышали графа и видели его с этой архилютней. Трудно было также объяснить то, что время от времени ему приходится отрывать руку от инструмента, чтобы дирижировать маленькими голубыми человечками, которые, как он утверждает, живут под нашей верандой и которые ему аккомпанируют. Но со временем мы к нему привыкли. Тильте, с присущей ей сдержанной скромностью, говорит, что если у тебя есть королевство, то у тебя должно быть и множество самых разных подданных, и граф понемногу стал превращаться в члена семьи.

Насколько он продвинулся в этом вопросе, Тильте как раз и собирается сейчас выяснить.

— Рикард, — говорит она, — разве не прекрасный вид открывается отсюда?

Граф кивает. Он тоже считает, что с террасы «Большой горы» открывается чудесный вид. Особенно сейчас, когда присутствует пищевая добавка в виде Тильте.

— С тех пор как мы здесь были в последний раз, — говорит Тильте, — здесь, похоже, появилась постоянная охрана у ворот. Наверняка чтобы у пациентов и персонала возникло ощущение защищённости и спокойствия.

Граф кивает, да, так оно и есть.

— А белые датчики, — продолжает Тильте, — те, что на стене вокруг сада, это, должно быть, такие хитрые приспособления, которые должны срабатывать, если кто-то перелезает через стену, и они также призваны создавать ощущение спокойствия, так ведь?

Граф кивает, да, именно ради этого они и установлены.

— И потом эти синие браслеты, которые на нас надели, — говорит Тильте.

Граф начинает переминаться с ноги на ногу.

— Не кажется ли тебе, Рикард, что нас с Петрусом посадили под замок, словно каких-нибудь поросят на откорм? Не дав нам возможности встретиться с адвокатом, без судебного решения.

Граф молчит.

— А это наша комната, — безжалостно продолжает Тильте. — Просторная, с видом, как в самой дорогой гостинице. Рядом — милейшие люди. С одной стороны Катинка, которая прилетела вместе с нами на самолёте. С другой стороны Ларс, который был в том же самолёте. Ларс и Катинка. Не кажется ли тебе, Рикард, — попробую воспользоваться своим жизненным опытом — что они похожи на полицейских?

— Они пробудут тут всего несколько дней, — отвечает граф.

В своё время все ужасно удивились, когда такой мультимиллионер, как граф, решил купить «Большую гору» и снизошёл до того, чтобы в ней работать. Но нам с Тильте это нетрудно понять. Дело в том, что большинство пациентов лечебницы довольно-таки интересные люди.