Евгений Красницкий - Бабы строем не воюют

• Название: Бабы строем не воюют
• Автор: Евгений Красницкий
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1420-8

Законы управления и в женском мире действуют так же, как и везде. И если женщина – управленец слабый, неумелый, неопытный, не располагает достаточным материальным или интеллектуальным ресурсом, то она чаще прибегает к силе и принуждению, чем управленец, обладающий большими возможностями. Только вот сила и принуждение в женском мире зачастую выглядят совершенно иначе, чем в мире мужском, а советы и поучения управленцев-мужчин женщина воспринимает очень и очень по-своему. Она почти всегда найдет что возразить, но зачастую делает это только мысленно. А зачем возражать? Все равно устроит все так, как сама сочтет нужным.

---

– А как мыслить-то? Не десятницей же? Баб-десятниц не бывает. Все мы в воле Корнея, как он велит, так и будет.

Нет, Листвяна вовсе не притворялась дурочкой и смысл повторного вопроса прекрасно поняла, но намеренно отдавала первенство Анне – пусть сама опишет то, как это должно выглядеть, а потом и обсудить можно.

– А воеводой?

– Воеводихой? – враз насторожившись, переспросила Листвяна.

– Я сказала: ВОЕВОДОЙ. Воеводой бабьей дружины… МОЕЙ боярской дружины.

– Как это? А Корней… знает? – Листвяна не просто удивилась, а даже растерялась. – А зачем?

– Корней все знает… что считает нужным знать, а что считает ненужным, все равно знает, только виду не показывает. – Анна и сама затруднилась бы объяснить смысл произнесенной фразы, но получилось туманно, а потому многозначительно и даже слегка угрожающе. – А зачем? Детей наших кто защищать станет? Каждодневно и ежечасно, и не только оружием. Чужую обмолвку вовремя услышать и правильно понять, приглядеть незаметно за нужным… и ненужным человеком… Да и болт, с неожиданной стороны пущенный, тоже дело великое. Тем, что именно с НЕОЖИДАННОЙ стороны. Ты разве не хочешь, чтобы твоих детей так оберегали?

– НАШИХ детей?

– Я сказала, ты услышала! Чай, не глухая и не дура!

– Да… боярыня.

– Ну то-то же! Да, вот еще что. Я девиц, что у меня в крепости обучаются, не за простецов выдавать собираюсь, а за бояричей, сыновей княжьих дружинников, ну или в богатые купеческие семьи. У них у всех на подворьях обязательно какие-то девки да молодухи обретаются: родственницы из бедных, приживалки какие-нибудь, дочки-племянницы… Ну ты меня поняла.

Листвяна согласно кивнула.

– Ежели молодые жены наши сумеют из них подобрать двух-трех, много четырех… больше не выйдет, да и не надо… подобрать, значит, да обучить так, как ты своих… Понимаешь? Мало того что хозяйки – у них, кроме всего прочего, еще и настоящая сила в руках окажется! Злодей какой к ним на подворье сунется или еще кто… ну мало ли, что в жизни стрясется, такому гостю незваному небо с овчинку покажется, а подворье смертельной ловушкой станет, даже если и мужей дома не случится.

– А ежели все твои молодые жены вместе соберутся, так это же полусотня стрелков! – вдруг оживившись, вставила Листвяна. – Вроде бы и нет этой полусотни, никто о ней не знает и даже помыслить не может, а она есть! И коли понадобится…

Ключница осеклась, а Анна про себя усмехнулась:

«Ну вот ты и в другой раз попалась, голубушка! О полусотне этой как о ватаге татей заговорила! Нутро твое, жизнь твоя прошлая никуда не делись, вон они, как шило из мешка вылезли! Вот и понятно теперь, где и с кем ты жила и для чего тебе твои умения надобны. Ну зачем простой бабе знать, как беспомощного полоняника удерживать, да чтоб унизительно получилось? Или латника стрелой в глаз бить, мужей в безумной горячке охолаживать, как тогда Мишаню и Лавра… У колодца все языками чешут, да не все из этой трепотни нужные слова выуживают, а ты умеешь. И это, и много чего еще… наверное.

Баба бабу не обманет, это мужей мы, как слепцов, а друг друга… На разбойном хуторе ты жила, да не полонянкой, не холопкой; знаешь, как себя поставить, даже рядом с отчаянными мужами не теряешься. И под мою руку ты идешь, как под руку главаря разбойной ватаги. Тебе же тайную силу подавай, другим невидимую! Ну и ладно, будет у тебя эта сила, но… для меня. И тебя к делу приставлю».

– Верно мыслишь. Но до этого пока еще далеко, сначала надо моих дев выучить, чтоб стрелками командовать умели, – затылок чесать боярыне невместно, хорошо, руку поднять не успела. Положила ладони на стол, постучала в задумчивости кончиками пальцев. – Придется как-то придумывать, для чего они мне в крепости понадобились.

– А зачем их в крепость везти? – удивилась Листвяна. – Здесь же рядом учебная усадьба есть. Трех-четырех молодух я туда хоть сейчас отправить могу, никто и не заметит… или скажу, что на дальние огороды послала. И пусть твои девы ими по очереди командуют. Еще и лучше – не на глазах, никаких разговоров лишних, никаких вопросов. Из крепости они могут в учебную усадьбу и мимо Ратного пройти.

«Так тебя и тянет что-то в тайности творить! Вот ведь…»

– Тоже верно, – Анна благосклонно кивнула, – и мои поучатся, и твоих поднатаскаем… А ты сама-то в учебной усадьбе была?

– Заглянула, не удержалась. – Листвяна, заметно для Анны, сдержала улыбку, словно вспомнила что-то смешное. – Корней-то, как с Михайловыми опричниками там поигрался, помятый пришел. Все жалился, что отроки такие шустрые попались, такие озорники… чуть вторую ногу ему не оторвали. Он, пока от них отбивался, вроде бы Андрею на нос наступил… как уж это у него вышло, я и ума не приложу, но нос у Андрюхи и правда после тех игрищ вспух. Вот я и сходила, глянула.

– И что?

– Да почти что наша усадьба, только не из бревен, а из… ну из плетней, только толстых. Прочно все, на настоящее похоже. По теплому времени так даже и жить можно. Вот там и поучить дев, как стрелков расставить, как укрываться, как стрельбой командовать… и всякое такое. Им же в поле не ратиться, в жилом месте воевать. Как по мне, так учебная усадьба – самое то, что нужно!

– Ладно, посмотрим… схожу с тобой туда как-нибудь.

– Так можно прямо сейчас, недалеко же. Велю телегу запрячь…

– Нет, потом. Сейчас об ином говорить хочу. – Анна поколебалась, подумала, машинально разглаживая ладонью скатерть и переставляя туда-сюда чарку, потом продолжила: – Ты со своими молодухами-стрелками – сила. Тем более опасная, что никто вас всерьез не принимает. Ну… почти никто. У воинов же обычай тверд: любая сила либо должна беспрекословно подчиняться начальному человеку, либо ее уничтожат. Мы же с тобой замыслили силу копить втайне… и если это откроется – добром не кончится. Понимаешь, о чем говорю.

– Само собой. Но ведь Корней же…

– Ты мне тут узлы не запутывай! – Анна пристукнула костяшками пальцев по столешнице. – Забыла, с кем говоришь? Сотник, конечно, все знает, но он сейчас в походе, значит, без Аристарха никак не обойтись. Не поняла разве, куда попала? У нас здесь поселение воинское, так что старые привычки забудь – не допустят тут этого!

«Ну нет, ты у Корнея уязвимое место, дыра в доспехе. Он над тобой по-настоящему начальным человеком быть не сможет. А Аристарх не позволит, чтоб такая сила оставалась без надежного пригляда. Лучше уж я эту силу под его руку сама приведу, чем он Листю потом за горло возьмет. А ведь возьмет всенепременно! Он-то не хуже меня понимает, что тут на сотника надежи мало».

Анна в очередной раз поймала себя на том, что почти копирует тон и поведение Корнея, только что деревянной ногой по полу не заскребла. Поймала и… ничего не стала менять, наоборот, подобно батюшке-свекру, уперлась ладонью в колено, отставила в сторону локоть, подалась телом вперед и, набычившись, уставилась на собеседницу.

«Вот еще сейчас как скажу: «Кхе! Едрена-матрена!» – и хоть стой, хоть падай! Только эта ведь не упадет… Но я все равно сильнее!»

Анна и сама удивилась, откуда вдруг взялась в ней эта озорная веселость, ну будто Мишаня в щелочку подсмотрел и хихикнул. Удивилась и сразу же поняла – от ощущения этой самой силы! Нет, Листвяна не ослабла, но она не понимала намерений боярыни: чувствовала, что Анна знает, что делать и как делать, осознавала свое неведение и… и в этом ее слабость! Опять так же, как и с Дареной: у Анны есть дело, есть цель, а у Дарены и Листвяны – только забота о своем благополучии или, еще хуже, потакание своим страстям и желаниям. Анна же свои страсти и желания смогла обуздать, подчинить их общему делу. Ну не ради же собственного удовольствия она сейчас старалась, из кожи вон выпрыгивала, Дарену ломала и Листвяну подчиняла! Нет, конечно – и себя возвеличивала, и других подавляла она только для того, чтобы еще выше поднять род, чтобы ни у кого даже мысли не закрадывались Лисовинов на прочность попробовать. В этом заключалась ее сила. Много силы, даже на язвительное веселье оставалось.

Листвяна что-то такое почувствовала и, наконец отведя взгляд, прервала затянувшееся молчание:

– Может, и так, тебе виднее. От меня-то ты чего хочешь?

– Когда ты у нас появилась, Аристарх с тобой разговаривал?

– Был разговор… – Ключница поежилась, видимо, воспоминания о том разговоре остались у нее не самые приятные. – Только не сразу, а когда… – Неопределенный жест Листвяны, видимо, означал: «Когда узнал, что я Корнеем…»

– И что?

– Страшен… может быть, когда захочет.

– А еще?

– Да что ж тебе надо-то от меня? – вроде бы возмутилась Листвяна.

«Вроде бы» потому, что на самом деле в ее словах звучало не возмущение, а страх. Боярыня подталкивала ее… к чему-то не столько опасному, сколько безвозратному, к невозможности сделать шаг назад… К плате за теплое место возле Корнея, к доверию боярыни – не потому, что ключница заслужила его, а потому, что обмануть невозможно – слишком страшна кара за обман.