Густаво Беккер - Зеленые глаза (пер. А. Акопян)

• Название: Зеленые глаза (пер. А. Акопян)
• Автор: Густаво Беккер
• Жанр: Классическая проза

Подлинная фамилия этого замечательного писателя — Домингес Бастида, печатался же он под фамилией Беккер, второй, не переходящей к сыну частью отцовской фамилии. Родился он в Севилье, в семье давно обосновавшихся в Испании и уже забывших родной язык немцев. Рано осиротев, Беккер прожил короткую, полную лишений жизнь, которая стала таким же воплощением романтической отверженности, как и его стихи. Умер Г. А. Беккер в расцвете творческих сил от чахотки.

Литературное наследие писателя невелико по объему, и большинство его произведений было опубликовано лишь посмертно. Друзья выпустили сборник его «Стихов» (1871) по неполному черновому варианту, единственно сохранившемуся после того, как во время сентябрьской революции 1868 года оригинал подготовленной поэтом книги погиб. Тогда же были собраны воедино его прозаические «Легенды».

Продолжая традиции романтического искусства, Беккер, однако, уже лишен революционной активности, свойственной ранним испанским романтикам. Мироощущение писателя глубоко трагично, а его романтическое бунтарство находит выражение преимущественно в самоизоляции от неприемлемой действительности и в погружении в мир интимных чувств, прежде всего любви.

Любовь, в сущности говоря, — центральный персонаж и стихотворений Беккера, и его прозаических «Легенд». Если в стихах поэт отгораживается от реальности, погружаясь в субъективные переживания, то в «Легендах» это осуществляется перенесением действия в далекое, главным образом средневековое, прошлое. В испанском романтизме жанр легенды получил распространение до Беккера. Но, как писал испанский исследователь Анхель дель Рио, в прежних романтических преданиях «господствовал, наряду с описательным элементом, дух приключений, интриги; это искусство новеллистическое. В легенде Беккера, напротив, царит таинственное, сверхъестественное и магическое; это искусство лирическое». Содержание этих легенд разно-образно, оно нередко заимствовано писателем из народных сказок, но почти всегда в основе трагического конфликта, определяющего развитие их сюжета, лежит тяга к недостижимому, невозможному, ускользающему. Легенда «Зеленые глаза» впервые переведена Ек. Бекетовой и опубликована в 1895 году; в заново отредактированном виде она вошла в сборник: Г. А. Беккер. Избранное. М., 1986. Там же впервые напечатан перевод легенды «Лунный луч».

З. Плавскин

---

— Ты ее знаешь?

— О нет! — сказал егерь. — Да избавит меня Господь от встречи с ней! Но родители мои, запретив мне приближаться к этому источнику, говорили, что у духа, домового, демона или женщины, что живет в его водах, зеленые глаза. Заклинаю вас ради тех, кого вы больше всего любите, не возвращайтесь к Тополиному источнику. Однажды вас настигнет его кара и вы расплатитесь за то, что побеспокоили его воды, своей жизнью.

— Кого я больше всех люблю… — прошептал юноша, грустно улыбаясь.

— Да, — продолжил старик, — ради ваших родителей, ваших родственников, ради слез той, которую небеса предназначили вам в жены, ради слез слуги, что был свидетелем вашего рождения…

— Ты знаешь, кого я люблю больше всех на этом свете? Ты знаешь, за что бы я отдал любовь отца, поцелуи той, что родила меня на свет, и всю ту нежность, которую могут подарить мне все женщины на земле? За один взгляд, за один-единственный взгляд этих глаз… Как я могу перестать искать их!

Фернандо произнес эти слова с такой интонацией, что слеза, застывшая на глазах у Иньиго, скатилась в тишине по его щеке, и он мрачно сказал:

— Да исполнится воля небес!

III

— Кто ты? Откуда ты? Где ты живешь? День ото дня я прихожу сюда в поисках тебя, я не вижу ни коня, что привозит тебя сюда, ни слуг, сопровождающих тебя. Сбрось загадочную вуаль, которая тебя покрывает, как глубокая ночь. Я люблю тебя, и будь ты из благородной семьи или простолюдинка, я буду твоим, твоим навеки…

Солнце скрылось за вершиной горы, тень быстро спускалась по ее склонам, ветер выл сквозь тополя у источника, и туман, поднимаясь мало-помалу с поверхности озера, начинал укутывать горы у его берегов.

На склоне одной из этих гор, что вот-вот, казалось, обрушится в озеро, на дрожащей поверхности которого отражался наследник Альменарский, он, опустившись на колени к ногам своей загадочной любимой, безуспешно добивался от нее разгадки тайны ее существования.

Она была прекрасна, прекрасна и бледна, как статуя. Один из ее локонов опускался на плечо, пробираясь среди складок вуали, словно луч солнца сквозь облака, а ее русые ресницы окружали сияющие глаза, как два изумруда, помещенные в золотую оправу.

Когда юноша умолк, она, казалось, собиралась что-то сказать, но лишь слабо и безутешно вздохнула. Ее вздох был подобен шуму, что создает небольшая волна, подгоняя ветерок, который угасает в тростниках.

— Ты не отвечаешь! — воскликнул Фернандо, поняв, что его надежды обмануты. — Хочешь, чтобы я поверил в то, что мне о тебе рассказывали? О нет… скажи мне, я хочу знать, любишь ли ты меня, могу ли я любить тебя, я хочу знать, женщина ты…

— …или демон?.. А если бы и так?

Юноша на мгновение покачнулся, холодный пот выступил на его членах, его зрачки расширились, вперившись с большей силой в ее глаза, и, очарованный их фосфорическим сиянием, почти лишеный рассудка, он воскликнул в любовном порыве:

— А если бы и так… я бы любил тебя, как люблю сейчас, потому что мне суждено любить тебя не только в этой жизни, но и далеко за ее пределами.

— Фернандо, — сказала тогда красавица голосом подобным музыке, — я чистый дух, я опускаюсь к тебе, смертному, и люблю тебя еще больше, чем ты меня. Ты выше всех людей, а я не просто женщина достойная тебя. Я живу в глубине этих вод, бесплотная, как и они, быстротечные и прозрачные, я слышу их шум и говорю с ними, извиваюсь вместе с их потоком. Я не наказываю того, кто осмеливается побеспокоить источник, в котором я живу; нет, я вознаграждаю его своей любовью как смертного, который выше суеверий толпы, как возлюбленного, способного понять мою странную и загадочную любовь.

И пока она говорила, юноша, погруженный в созерцание ее невероятной красоты и привлеченный как будто какой-то неведомой силой, все ближе подходил к краю скалы. Женщина с зелеными глазами продолжала:

— Ты видишь, как прозрачны воды озера, видишь эти растения с длинными зелеными листьями, что колышутся на дне?.. Они подарят нам ложе из изумрудов и кораллов… а я… я подарю тебе никому не известное счастье, то счастье, о котором ты мечтал в часы глубокой печали и которое тебе никто не сможет дать… Приди… Туман раскинулся над нами и над озером, как дымчатый шатер… волны зовут нас своими непонятными голосами, ветер средь тополей поет свой гимн любви; иди… иди сюда…

Наступал ночной мрак, на поверхности озера мерцала луна, от дуновения ветра собирались облака, и в темноте сияли зеленые глаза, как блуждающий огонь, бегущий по поверхности заколдованной воды… «Иди… иди сюда…» — как заклинание слышались Фернандо эти слова… «Иди ко мне…» — звала его эта загадочная женщина к краю пропасти, где была она… казалось, она собиралась подарить ему поцелуй… поцелуй.

Фернандо сделал шаг в ее сторону… другой… и почувствовал, как его шею обвили худые гибкие руки, почувствовал нечто холодное на своих горячих устах, снежный поцелуй… он покачнулся… потерял землю под ногами и упал в воду с печальным и глухим шумом.

Вода блеснула над озером брызгами и покрыла собой его тело, ее серебристые круги все расширялись, угасая у берегов.