Эмма Донохью - Запечатанное письмо

• Название: Запечатанное письмо
• Автор: Эмма Донохью
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04322-1

Красавица Хелен, дерзкая искательница развлечений, не боится рисковать, и в какой-то момент о ее измене становится известно мужу — адмиралу Кодрингтону. Чтобы избежать огласки и развода, Хелен задумывает интригу, в которую вовлекает старую деву Эмили Фейтфул. Пожилой муж, ветреная жена и близкая подруга образуют роковой треугольник. Их сложные отношения дают толчок к стремительному и неожиданному развитию сюжета, за которым читатель напряженно следит до самой последней страницы, как в настоящем детективе.

Роман основан на действительно происходившем в 1864 г. бракоразводном процессе «Кодрингтон против Кодрингтон и Андерсона», подробные отчеты о котором печатались во всех английских газетах.

---

— Вы можете попасть в печатную машину и выйти оттуда плоскими, как бумага, — заявил Гарри.

Нэн живо изобразила это, и сестры восторженно расхохотались.

Хелен встретилась с любовником в зоосаде, в северной части Риджентс-парка.

— Должен признать, мы были с тобой весьма неосторожны на Тэвитон-стрит. А твоя мегера мне понравилась.

Хелен с возмущенным возгласом ткнула ему в бок, и он удержал ее руку.

— Извини! Я хотел сказать, твоя энергичная подруга. Выглядит она, правда, простоватой, но, несмотря на радикальные взгляды, похоже, сердце у нее доброе. Вот только интересно, будет ли она нам помогать, если наше свидание вызвало у нее такое праведное негодование?

— Предоставь это мне, — уверенно успокоила его Хелен.

— А ты говорила, она все понимает, — упрекнул он ее.

— Да, во всяком случае, как никто. — Да и на кого еще могла Хелен положиться в этом городе, где на каждом шагу можно встретить знакомых!

— Но я все равно не понимаю, зачем ты сказала ей, что собираешься дать мне отставку…

— Что вы, мужчины, понимаете в женской дружбе! К тому же не забывай, что она дочь викария, так что ей нужно время, чтобы как-то привыкнуть к этой ситуации. Я уверена, что скоро уговорю ее передавать наши письма и даже позволить нам снова встретиться у нее…

— Как раз времени у нас очень мало, — проворчал Андерсон.

Хелен не в силах спросить, известна ли ему уже дата его вызова. Не утратит ли он любовь к ней, оказавшись вдали? Ведь в Валлетте найдутся и другие смелые и неудовлетворенные женщины. Ветер со стороны Карнивор-Террас нес удушливый запах гниющей соломы, и она поспешно опустила вуаль.

— Ты сегодня мрачный, как медведь. — Она стиснула его пальцы рукой, затянутой в перчатку.

— В самом деле? — спросил Андерсон. — Признаться, мне чертовски надоело по три раза в день таскаться на почту. Никогда не знаешь, когда увидишь свою innamorata,[41] а сам не смеешь написать ей, чтобы письмо не попало в руки ее мужу…

Скрывая раздражение, она ласково улыбается.

— Но мы же встретились. — Они медленно идут дальше. — Помнишь, что ты прошептал мне на ухо на пристани?

Судя по выражению его лица, он этого явно не помнит.

— Когда я собиралась подняться на корабль в Валлетте, — нежно напомнила она. — Ты сказал, что, пока не увидишь меня в Лондоне, весь день и всю ночь будешь хранить мой образ в мыслях, как драгоценность.

Он весело усмехнулся:

— Но теперь, когда я здесь, одних мыслей недостаточно; мне нужно чувствовать тебя в моих объятиях.

Она хотела резко напомнить, что всего четыре дня назад он не только обнимал ее, но вместо этого со вздохом воскликнула:

— О, ради целительного воздуха нашего дорогого острова!

На сердце у нее было неспокойно. Она понимала, что его привязанность к ней держится на тоненькой ниточке. На Мальте в обществе военных допускалась некоторая свобода поведения. Гарри практически жил в штабе; если и ходили какие-то слухи о его хорошенькой жене и ее постоянном спутнике, то без сурового осуждения, это ей известно наверняка. Но в Англии у Гарри много свободного времени, он вечно торчит дома и, кажется, просто не знает, чем себя занять, что ее крайне нервирует. Он досаждает ей своими дурацкими советами: чего стоит хотя бы его требование, чтобы она приучала девочек следить за слугами! Увы, здесь, в родной стране, Хелен не чувствует себя спокойно и в безопасности.

Сложив руки на груди, Андерсон посмотрел на лениво развалившихся львов.

— В столь тесных клетках эти несчастные хищники способны выжить не больше года или двух, но, когда территорию зоосада увеличат, думаю, у них появится больше интереса к жизни.

— В твоих словах мне чудится какой-то скрытый намек.

— Что ж, ты права: свобода преображает жизнь.

Он порывисто поднес ее руку к своим пылающим губам.

Хелен отдернула ее:

— Не смей!

— Боишься, что в этой толпе нас может кто-нибудь увидеть?

— Иногда гувернантка приводит сюда дочерей погулять.

— Твоя материнская любовь просто поражает, — с еле заметной иронией сказал Андерсон. — Она вспыхивает весьма неожиданно и моментально гаснет, как комета в небе.

Хелен бросила на него негодующий взгляд:

— Мои дочери для меня все!

— Извини. Ты сама заставила меня забыть о приличиях. — Морщась от неприятного запаха, идущего от клеток, он закурил душистую сигарету.

Крымская кампания оставила свой отпечаток на английских джентльменах, с сожалением подумала Хелен; уезжали гладко выбритыми, а вернулись с этими противными бородами и пропахшие табаком.

— Порой родителям приходится лгать детям, — заметила она. — Я хочу сказать, защищать своих дочерей от правды, пока они не выйдут замуж и сами все не поймут.

— Твоим дочуркам явно повезло, — усмехнулся Андерсон. — Хочешь посмотреть на гремучую змею?

Когда она последний раз приводила сюда девочек, огромный боа на их глазах заглотал утку, и Нелл целую неделю снились кошмары.

— Полагаю, ты просто хочешь завести меня в темное место, — с принужденной улыбкой шутит она.

— Ты устроила мне жестокую пытку, приведя туда, где все эти твари милуются и совокупляются, тогда как мне даже украдкой нельзя тебя поцеловать!

На этот раз у Хелен вырвался искренний смех.

Он же тяжело вздохнул:

— Если бы до моего отъезда в Шотландию нам удалось хотя бы час провести где-нибудь спокойно…

— Лично мне и здесь спокойно, — заверила она, хотя на самом деле с трудом сдерживала раздражение. Он снова едет в Шотландию на столетнюю годовщину своей бабки, когда мог бы остаться в Лондоне!

— Ты ведьма! Представляю, как ты посещаешь приговоренных, мучишь их и уходишь, оставляя аромат своих духов в спертом воздухе камеры…

Она улыбнулась, разглядывая спящую в клетке большую черную пантеру.

— Может, найти двуколку и покататься по парку? — предложил Андерсон.

— Лондонские извозчики известные сплетники.

— С какой тоской я вспоминаю адмиральскую гондолу! Эти лунные ночи, тихий шепот волн…

— Ты невыносим! — с милой улыбкой упрекнула его она.

— Моя квартирная хозяйка ужасно любопытна и назойлива, — осторожно заговорил Андерсон, — но я знаю один очень приятный и тихий отель…

Хелен устремила на него холодный взгляд.

— В этом есть нечто гадкое.

— Прошу тебя, не сердись!

Андерсон выглядел таким сокрушенным, что она подняла голову и прошептала ему на ухо:

— Терпение! Ты знаешь, я с радостью отдала бы за тебя жизнь!

— Дорогая моя, храбрая девочка! — хрипло простонал он. — Прекрасная Елена, чья красота способна разметать сотни кораблей и…

Она отстранилась, не дав ему поцеловать себя.

— Когда ты должен ехать? — вырвался у нее вопрос, о чем она сразу пожалела.

Лицо его сразу утратило восторженное выражение.

— Приказ от начальства должен поступить со дня на день.

— Но ты всегда можешь попросить, чтобы тебя направили в полк, который располагается в Англии, не так ли? — Не стоило ей заводить этот разговор; она ступает на зыбкую почву. — Я слышала, офицеры часто так делают, если их полки отправляют служить в Канаду или в Вест-Индию…

— Как ты понимаешь, я предпочитаю Мальту.

Она отвернулась, пряча заблестевшие от слез глаза.

— А еще офицеры частенько продают свой патент, — заметил он. — Ты этого хочешь?

— Нет, конечно, — проглотив комок в горле, ответила она. — Мне бы не хватало твоего блестящего алого мундира.

Андерсон выдавил смешок. Помедлив, он щелкнул крышкой карманных часов.

— Сейчас будут кормить орлов, хочешь посмотреть?

— Нет, я собираюсь вернуться домой, — возразила в отместку ему Хелен.

В записке, которую Хелен отправила на следующее утро, она уже не делала вид, что ничего не произошло. В конце концов, ее давняя подруга — со своими радикальными взглядами и независимым образом жизни — не такая, как другие женщины. Испытанная тактика в виде лести, иносказаний и уловок здесь не поможет. Хелен решила покаяться Фидо.

«Кроме тебя, у меня нет ни одного друга на свете, — вдохновенно импровизировала она, — и я с волнением и страхом прошу тебя выслушать всю историю из моих уст, прежде чем ты вынесешь окончательное суждение. Ведь совсем недавно ты говорила мне, что родственные души должны поддерживать друг друга в любых испытаниях!»

Час за часом ждет она ответа. Время визитов подходит к концу. Гарри, который провел день в Дептфорде, любуясь каким-то новым бронированным шлюпом или шхуной (Хелен отказывается понимать эти различия), вошел в гостиную и уселся за чай. Он просматривал доклад о реформе во флоте; Хелен читала последний выпуск «Нашего общего друга»,[42] но путалась в героях. Такое впечатление, что каждый из них находится в отдельной ячейке пчелиных сот: их разделяет стена отчуждения.