Хайди Райс - Играя с огнем

• Название: Играя с огнем
• Автор: Хайди Райс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-227-04146-3

Руби Делисантро никогда не краснеет, но одного взгляда изумрудных глаз Кэллума Уэстмора достаточно, чтобы мгновенно вогнать ее в краску. Руби привыкла верховодить в отношениях, но что-то подсказывает ей, что Кэл видит ее насквозь и его не обманешь напускной насмешливостью. Руби опасно близка к тому, чтобы оказаться в его власти, и самое страшное — это ей нравится!

---

— Спасибо за проповедь, — сухо сказал Кэл. — Я учту это.

Кэл с раннего детства не позволял себе потерять контроль над собой, над своими эмоциями: он насмотрелся на постоянно срывавшихся родителей. Но когда Мэдди сказала, что ждет ребенка, он словно окаменел, он был не в силах вымолвить ни слова, не мог даже улыбкой выразить свою радость за нее. Его затопило чувство неправильности происходящего, обиды. Мэдди почти никогда ничего не просила у него, так почему же он не мог дать ей хотя бы это?

Кэл уже перешагивал порог, когда Рай сказал:

— Если ты ранишь ее снова, я убью тебя.

Он мог и не говорить этого. Мэдди не переживет, если ее муж и брат рассорятся. Кэл вынужден был признать, что Рай прав: сестра не отвяжется от Кэла, как бы он этого ни хотел. Кэл коротко кивнул:

— Завтра я поговорю с ней.

Глава 12

Войдя в спальню и увидев Руби, Кэл резко остановился. Она сидела на подоконнике, подобрав под себя ноги, и читала книгу в мягкой обложке, и это зрелище сразу вытеснило из головы Кэла воспоминания о безобразной ссоре с Раем. Она собрала волосы в хвост, смыла косметику, надела очки и теперь была похожа на примерную школьницу. Кэл вдруг ясно представил себе маленькую Руби, отчаянно пытающуюся справиться со смертью матери и уходом брата из семьи, и отчетливо вспомнил ощущение безнадежности и бесцельности бытия, преследовавшее его самого в детстве. Однако потом его взгляд скользнул по ее груди под тонкой тканью сорочки, и Кэла снова обдало знакомой волной возбуждения. Он шел к ней, напоминая себе, что между ними не было и не могло быть ничего общего. И сейчас проблемы были не у нее, а у него. Кэл не хотел ранить свою сестру, но сделал это, и ему придется извиниться.

— Наконец-то мы одни, — сказал он, ложась на кровать и скидывая туфли.

Руби подняла голову, сняла очки и резинку, удерживающую волосы, и тряхнула густой гривой. Школьница немедленно растаяла без следа, уступая место роковой женщине. Кэл с наслаждением смотрел, как она шла к нему, покачивая бедрами. Как хорошо, что он взял ее с собой! Насладиться ее телом — как раз то, что нужно перед завтрашним испытанием.

— Иди сюда, — сказал он, похлопывая по матрасу, и заложил руки за голову, не отрывая глаз от выреза ее полупрозрачного одеяния, — и готовься к бурной ночи.

Она рассмеялась:

— Забудь об этом, дорогой.

Кэл ухватил ее за руки и потянул на себя:

— Прекрати ломаться!

Она снова рассмеялась, но не поддалась.

— Я серьезно. Мы не будем заниматься любовью, когда почти за стеной спит трехлетний ребенок.

Кэл напрягся.

— С каких это пор ты стала такой ответственной?

Руби снисходительно улыбнулась:

— С тех пор, как из-за тебя начала кричать от удовольствия.

Кэл отпустил ее, сел и запустил пальцы в волосы. С каждой минутой все лучше.

— Не надо было приезжать, — простонал он. — Я ведь знал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Что там у тебя с твоей сестрой?

Кэл поднял голову.

— Что?

— Почему ты так отреагировал на новость, что она беременна?

Кэл застонал.

— Слушай, я устал. Давай поговорим об этом в другой раз? Или лучше вообще опустим эту тему?

— Но ты так…

— Послушай, Руби, — прервал ее Кэл. — Ты здесь только потому, что нам нравится спать друг с другом. Не нужно копаться в моих семейных отношениях.

Она вздрогнула и встала.

— Спасибо, что напомнил, Кэл. Наверное, мне надо вытатуировать у себя на лбу «Подстилка Кэла», чтобы не забыть.

Кэл вскочил и обнял ее за талию.

— Извини, я не это имел в виду.

Она вырвалась.

— А что, если не это?

Теперь на ее лице не было никакого понимания, и разве можно винить ее за это? Он все испортил.

— Ничего, — устало ответил он.

Он всегда был так красноречив, профессия обязывала, почему же сегодня он только и делает, что лепит всякую чушь?

— Меня не устраивает такое объяснение, — заметила Руби уже не так воинственно.

— Сегодня у меня не самый лучший день, — нехотя ответил Кэл. — Я сорвался на тебя.

Теперь Руби выглядела заинтересованной, но Кэл не был уверен, что это хорошо.

— Почему тебя так смущает их счастье?

Кэл задохнулся:

— Что?

— Ты сам сказал, что сегодня не лучший день для тебя. И ты так отнесся к тому, что Мэдди… — Она вдруг замолчала и понимающе вскинула голову. — Ох. Ты чувствуешь себя брошенным.

У Кэла начинала болеть голова. Рай и Мэдди олицетворяли собой все, чего он не хотел для себя в этой жизни.

— С чего ты взяла?

— Они любят друг друга, а на тебя их уже не хватает.

— О боже, — выдохнул Кэл. — Любовь — просто слово, которым люди прикрывают похоть, зависимость или и то и другое.

Руби посмотрела на него с изумлением и жалостью:

— Как ты можешь так говорить? Неужели ты никогда не был влюблен?

— А ты, значит, была? И в кого же?

Что это за сверхчеловек, способный убедить Руби, что она влюблена?

— Тебе полный список?

— Давай, — фыркнул он, с удивлением ощущая укол ревности.

— Хорошо, — огрызнулась Руби, садясь на кровать. — Моей первой любовью был Джексон Далтон. У него были прекрасные карие глаза и густые волосы, и он…

— Вот видишь! Это всего лишь похоть. Он нравился тебе внешне.

Как и все женщины, Руби спутала инстинкт с чувством.

— А ты так хорошо в этом разбираешься? — насмешливо приподняла бровь Руби.

— Я просто… — начал Кэл.

— Я знаю, что ты просто, Уэстмор. Мне было одиннадцать, я даже не знала, что такое секс. Он провожал меня после школы, мы делились планами на будущее, и это была самая невинная связь в моей жизни.

— Все это ерунда, — отмахнулся Кэл. — Если этот Джексон был так важен для тебя, почему его нет сейчас рядом с тобой?

— Не допрашивай меня! Его семья переехала в Манчестер, когда мне было двенадцать.

— Как удачно, — насмешливо заметил Кэл.

— Что ты за циник! Неужели ты правда не любил ни одну из своих подружек? У тебя их были сотни, если верить твоей сестре!

— Она преувеличила, — сухо ответил Кэл. — Но нет, я никогда не влюблялся и намерен продолжать в том же духе.

— Кэл, — прошептала Руби после долгой паузы, и ее глаза наполнились слезами, от которых Кэл окаменел. — Это самое печальное, что мне доводилось слышать. Но почему, почему ты никого не подпускаешь к себе? Почему не хочешь испытать это самое прекрасное на свете чувство, которое делает тебя счастливым и ничего не требует взамен?

— Ничего не требует? — фыркнул Кэл. — А как насчет уничтоженных гордости и самоуважения?

Похоже, кто-то очень сильно ранил его, подумала Руби. Иначе как объяснить то, что он добровольно отгородился от всего мира? Почему отказывается от ощущения единства, дружбы, всех этих милых бытовых мелочей — атрибутов совместной жизни? Конечно, грустно расставаться с партнером, когда понимаешь, что он не тот самый, единственный твой мужчина. Иногда это даже больно, но никакая боль на свете не сравнится с тем, что она пережила, когда потеряла мать и брата.

— Кто она? — спросила Руби, ужасно злясь на незнакомку, которая так обошлась с Кэлом.

— Кто?

— Женщина, из-за которой ты потерял веру в любовь?

Кэл непонимающе нахмурился:

— Не было никакой женщины. Я же говорю, любовь — для дураков и романтиков. Я ни тот и ни другой.

Ничего не выражающее лицо Кэла напомнило Руби Ника, пытающегося спрятать свою боль и уязвимость за суровостью. Она коснулась щеки Кэла.

— Кэл, должно быть что-то, из-за чего ты никому не доверяешь. Это как-то связано с твоими родителями и их неудачным браком? Из-за них ты так циничен?

Он отстранился и горько сказал:

— Это не цинизм, это реализм. Они превратили жизнь Мэдди в кошмар.

— Ты прошел через то же… — заметила Руби.

— Нет, потому что знал, что их брак — фальшивка. Знал, что отец всегда готов снять штаны и не держит обещаний. Знал, потому что я был его алиби.

— Что?..

— Я был его алиби, — с трудом повторил Кэл. — Каждую субботу он говорил матери, что везет меня на дзюдо, а сам трахал очередную любовницу, пока я сидел в машине.

Руби в ужасе прижала руки к груди:

— Он брал тебя с собой?! Это омерзительно!

Кэл проглотил комок, не позволяя себе расклеиться. Он справился с этим много лет назад.

— Это открыло мне глаза на священное таинство брака и помогло понять, что любви не существует.

Ребенком ему очень хотелось рассказать кому-то обо всем, чтобы прекратить это, но он так ни разу и не набрался храбрости. Как нелепо, что только сейчас, когда это уже не важно, он чувствует в себе силы нарушить молчание!

— Кэл, это ужасно! Что же ты сделал?

Он услышал гнев в голосе Руби. Интересно, на кого он направлен? Кэл словно вновь ощутил обжигающую боль от удара по лицу, которым его наградил отец в ответ на угрозу рассказать всем. Больше желания не возникало.