Присцилла Ройал - Печаль без конца

• Название: Печаль без конца
• Автор: Присцилла Ройал
• Издательство: ИД "Флюид"
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98358-175-3

Осенью 1271 года, когда осенняя буря бушевала на восточном побережье Англии, близ Тиндальской обители был найден зарезанный крестоносец. На кинжале, торчащем из тела, виднелись странные письмена, похожие на арабскую вязь… Что это — месть таинственной и безжалостной восточной секты Ассасинов? Или убийце очень хотелось, чтобы так подумали? Местный коронер Ральф берется раскрыть преступление и найти злодея, но дело оказывается еще более запутанным, чем представлялось на первый взгляд. Невольным помощником Ральфа становится лекарь брат Томас, прибывший в обитель с секретной миссией, и настоятельница Элинор. У каждого из них свои потаенные мотивы найти подлинного убийцу.

---

Задержанный неловко переминался с ноги на ногу, но молчал. Ральф ухмыльнулся:

— Рассказывать дальше? Осталось уже немного. От хозяина гостиницы я узнал, что ты любил беседовать там с теми странниками, у кого водились деньжата. За тобой продолжали следить, и ты сделал то, чего мы от тебя ожидали: пошел туда, где спрятал мешок, и вернулся с ним в гостиницу. Там тебя встретил один из богатых пилигримов, кому ты обещал продать ценную святую реликвию… Сказать какую? Немного крови одного святого… Какого? Если не ошибаюсь… — Ральф взглянул на Томаса. — Святого Поколума, так?

— Святого Поколума Бутири, — уточнил тот.

Всегда сдержанный брат Эндрю фыркнул.

— Масло! — вскричал он. — Причисленный к лику святых горшок масла! Вот что это такое! Бутирон — по-гречески «масло».

Он согнулся от смеха.

— Да, — с улыбкой сказал Томас. — Надо признать, наш продавец реликвий шутник и обладает некоторым знанием латыни и греческого… Вы, часом, не были раньше священнослужителем?

Пленник не ответил.

— Пилигрим латыни не знал, — продолжал Томас, — но я ее знаю немного, и я был рядом с продавцом и покупателем. Конечно, прикрыв лицо капюшоном.

— Слышишь все это, обманщик? — обратился Ральф к задержанному. — Так нужно ли пытать тебя, несчастного, если у нас есть показания моего помощника и брата Томаса?

Молчавший все это время брат Мэтью вдруг воскликнул:

— Но этот человек невиновен! То, что вы рассказали здесь, ничего не доказывает. Его самого могли обмануть. Овца могла сама заблудиться в лесу. Ваш помощник мог выдумать все, что он якобы видел… И потом, — голос его окреп, — если мы верим в явленные нам Господом чудеса, почему нельзя к ним причислить превращение кости овцы в чудотворные мощи святого Скаллагрима?..

— То же самое я думал сейчас, но не смел сказать, — заверил ободренный обманщик.

— Заткнись! — в ярости крикнул Ральф, но было понятно, что он обращается не к нему одному.

— Святого Скаллагрима не существует, — сказала Элинор презрительным тоном. — Это мошенничество и к тому же святотатство.

Брат Мэтью раскрыл было рот, чтобы возразить, но передумал и опять погрузился в молчание. Сестра Руфь и не пыталась ничего говорить: она то краснела, то бледнела, у нее был жалкий вид.

Но задержанный не преминул воспользоваться заступничеством брата Мэтью и почти прежним развязным тоном проговорил:

— Святой отец хотел сказать, я невиновен в святотатстве, ибо сам был обманут, когда купил реликвию.

— Купил? — рявкнул Ральф. — У кого? Имя продавца, его внешность… Когда и где?.. Быстро выкладывай!

— Имя ему он не назвал, но был похож на честного человека. Такой… среднего роста, светлые волосы, темные глаза. Один глаз немного косит.

— Таких людей — половина Англии, мошенник!

— И где же вы купили сии мощи? — спросила Элинор.

— В Норидже.

— Это там крестьяне двух овец недосчитали, — вставил Ральф.

— Совпадение. Чистое совпадение, — лицо брата Мэтью сияло невозмутимостью. — У вас нет свидетелей.

Но схваченный торговец был не столь спокоен. И заговорил другим тоном — жалобным и в то же время неестественным, наигранным.

— Как вы уже знаете, коронер, а не знаете — спросите у здешних сестер и братьев, — мой разум малость замутнен. Я частенько не понимаю, чего говорю и делаю. Могу плясать, петь. Могу овцу, бедняжку, зарезать… когда вдруг покажется, что Господь посылает ее мне в руки, чтобы наполнить мое чрево едой, сиречь поддержать бренное тело. И как раз…

Его перебил брат Эндрю:

— И как раз сейчас, милейший, вы, по-видимому, остановились здесь, в Тиндале, на пути в Норидж, к гробнице святого Вильгельма? Где, надеетесь, вас исцелят от остатков безумия, так?

— Если вы дадите мне, добрый брат, подобный совет и ваше благословение, то я поплетусь туда.

— Не спешите. Я разговаривал с человеком оттуда, который запомнил вас по вашим пляскам и сломанному носу, и он сказал, что вам запретили появляться там, поскольку вы пытались торговать различными вещами, выдавая их за святые реликвии, и вас считают обманщиком. Кстати, ваши танцы, как мне говорил тот же человек, напоминают свадебные пляски сарацин. Вы были в Святой земле?

— Ну и что если был? Многие там побывали в эти годы.

— У нас в часовне лежит изуродованное тело одного солдата оттуда, — сказал Томас.

— Я не имею к этому никакого отношения!

Томас приблизился к нему и крикнул прямо в лицо:

— Так уж не имеешь? Зато охотно перекладываешь на других.

На лице задержанного появились капельки пота.

— Ложь! — взвизгнул он. — Тот, кто это говорит, лжец!

— А кто же тогда ты?.. — продолжил Томас уже спокойнее. — А кто пытался продать нашему монастырю поддельные реликвии? Кто уверял, что они принадлежат святому Скаллагриму, которого не существует? Кто, когда его приперли, признался, что кости — овечьи, но уверял, что силой веры их можно превратить в святые мощи? Кто, когда ему не поверили, придумал, что сам купил их у кого-то и потому его вины вообще ни в чем нет? И наконец, кто прослыл обманщиком в Норидже, у Святой гробницы, и кому запретили там появляться?

Глядя на Томаса ненавидящим взглядом, торговец мощами ответил:

— Монах, ты пытаешься обвинить меня во всех смертных грехах, потому что я видел тебя на дороге недалеко от места убийства и честно рассказал об этом. Наверное, ты и убил его, и теперь хочешь все свалить с больной головы на здоровую и отомстить мне за правду. За честное признание. Жалкий убийца!..

— Негодяй!

Томас бросился на говорившего и, прежде чем Ральф и брат Эндрю сумели удержать его, успел разбить тому нос. После чего успокоился и довольно благодушно сказал:

— Извини меня за этот взрыв негодования, но твое вранье переходит все границы. А ведь я даже питал расположение к твоему острому уму и умению лицедействовать.

Однако эти любезности не слишком утешили задержанного, продолжавшего хлюпать кровоточащим носом.

Элинор обратилась к Ральфу и попросила показать присутствующим, что еще было обнаружено в закутке у торговца, в припрятанном в кустах мешке и на нем самом.

Коронер подошел к столу, сунул руку в мешок, лежащий там, и вытащил кинжал. Ничем не примечательный, если не считать, что на его лезвии и рукоятке были вырезаны совершенно непонятные письмена.

— Эта штука не в Англии сработана, — сказал он, размахивая кинжалом перед носом задержанного. — Это сарацинский нож, точно такой, какой торчал в груди убитого солдата. Так был ты или нет в Святой земле? Отвечай!

— Да!.. Нет!.. — кричал вконец растерявшийся обвиняемый, корчась под крепкой хваткой Кутберта.

— Правду! Говори правду, пройдоха! — требовал коронер.

— Ральф, — увещевала его Элинор, — здесь у нас обитель мира и прощения. Будьте спокойней и терпеливей… Но это не значит, — повернулась она к задержанному, — что мы потерпим ложь. Кстати, — прибавила она, — я родилась и воспитывалась в деревне и сразу, как только увидела кости, смогла определить, чьи они на самом деле.

— Почему же… — начал было брат Мэтью, но сестра Руфь строго взглянула на него, и он потупился и замолчал.

Элинор заговорила снова:

— Только из сострадания к вам, человек с неизвестным именем, и только в том случае, если в дальнейшем ни одно слово лжи не вырвется из вашего рта, я готова просить о снисхождении при определении вашей вины и наказания за нее… — Она подняла руку. — Не надо, не благодарите меня. Я могу вам простить торговлю поддельными реликвиями, поскольку вы уже признались — вернее, не стали отрицать этого. Но чего я вам не прощу — попытки оговорить одного из монахов нашего монастыря. И если вы тотчас же не расскажете всей правды, буду ходатайствовать, чтобы вас примерно наказали.

Пленник бухнулся на колени и возопил:

— Я никого не убивал, миледи! Я расскажу всю правду, только спасите меня от виселицы!

— Говори, олух! — рявкнул Ральф. — Давно пора.

Тот кивнул в сторону Томаса:

— Он ни в чем не виноват, видит Бог. Я видел его на дороге, но он свернул в лес еще до того места, где убили солдата… Это чистая правда, и разве добились бы вы ее от меня, если бы я взаправду был убийцей?

Пот заливал ему лицо, глаза, но он не мог отереть его: руки были связаны.

Элинор взяла со стола кусок ткани и осторожно вытерла ему лоб.

— Продолжайте!

— Я и говорю: я шел за вашим монахом от самой деревни. У меня был мешок с этими… с костями, которые брат Мэтью согласился купить.

Брат Мэтью скосил взгляд на строгое неподвижное лицо сестры Руфи и снова опустил голову.

Пленник продолжал:

— После того, как вот этот молодой монах пошел через лес, я продолжал ковылять по дороге и на повороте наткнулся на троих. Двое из них ругались. То есть спорили друг с дружкой.