Александр Волков - Владигор. Князь-призрак

• Название: Владигор. Князь-призрак
• Автор: Александр Волков
• Издательство: Азбука, ACT
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01527-1, 5-7684-0664-6

Свергнув Климогу, Владигор по праву занял синегорский престол. Но начало его царствования не было безмятежным, над страной реяла черная тень предыдущего правителя…

Не пристало князю править, не выходя за порог дворца, узнавать о нуждах подданных из уст лукавых царедворцев. Владигор решает под видом бродяги на себе испытать, каково живется простому человеку. Между тем злодеи-самозванцы только и ждут случая, чтобы воспользоваться его отсутствием…

---

— От слепней?

— От них, проклятых, чтоб им пусто было! — подтвердил Ракел.

— А ежели стрелка с берега жиганет? Она тоже вроде слепня: летит, жужжит…

— Жужжит, да не так, — сказал Ракел, отваливаясь на спинку своего кресла. — Она больше шуршит… на манер ящеркиного хвоста. Подлетает, и так: шур-шур-шур!..

Ракел вытянул губы трубочкой и издал тонкий ритмичный посвист, до того схожий со звуком летящей стрелы, что все дворовые вмиг обернулись к сидящим, а кое-кто успел даже выхватить спрятанные под подолами рубах ножи.

— Негоже это, княгиня, — раздался в тишине суровый голос Владигора. — Что если дух покойного князя невидимо среди нас витает? Не ровен час, поранится да и отступит в гневе от дома сего! Сама говоришь, в полночь три луны минет с того часа, как покинул он юдоль скорбей земных и в горние выси вознесся!

— Верно говоришь, Осип, — скорбным голосом сказала Цилла, когда князь умолк. — Мои дуболомы сих тонкостей не разумеют, хоть на выучку тебе их отдавай!

По ее знаку дворовые стали неохотно прятать клинки в ножны, а когда Владигор указал Цилле на то, что сам вид вооруженных людей может оскорбить смиренный дух покойного князя, та резко хлопнула в ладоши, и посреди горницы вмиг выросла груда поясных ремней с пристегнутыми к ним ножнами и роговыми рукоятками кинжалов. Стоявший при дверях верзила тут же сорвался с места, сгреб всю кучу и, высоко поднимая ноги, чтобы не наступать на ползущие по половицам ремни, вынес ее из горницы.

— Против кого это они так вооружились? — насмешливо спросил Владигор, когда за верзилой захлопнулась дверь.

— Мало ли лихих людей по ночам шляется, — сказала Цилла.

— Видал я всяких ушкуйников, — сказал Владигор, — но таких дураков, чтобы в княжий терем совались, не припомню. Ограда бревенчатая, псы цепные, — кому придет охота по своей воле в петлю лезть?

— И опять ты, Осип, прав, — задумчиво сказала Цилла. — Жаль, князя нашего нет, потолковал бы он с тобой… Любил покойный с умными да бывалыми людьми разговоры разговаривать.

— Может, помянем князя, коли речь о нем зашла? — напомнил Владигор.

— Да уж не преминем, — сказала Цилла, — и светлую память споем, и по чарочке опрокинем.

Она снова хлопнула в ладоши, и тут же одни дворовые бросились к столу и единым духом смели в подолы недопитые чарки и плошки, другие раскинули по всему кругу хрустящую, как снег, скатерть и во мгновение ока так густо заставили ее всевозможными криночками, соусниками, кувшинчиками и прочими сосудами и сосудиками, что среди них едва не затерялась серебряная тарелка с ломтем хлеба и одинокой чаркой, искусно вырезанной из куска горного хрусталя. Ее поставили под самый свод очага, полагая, что дух покойного князя скорее всего явится через дымоход. Но когда один из дворовых взял баклажку и потянулся через весь стол, чтобы наполнить княжескую чарку, Цилла встала со своего кресла и, перехватив его руку, сама налила чарку до краев. И как только последняя капля сорвалась с горлышка баклажки, со двора донесся первый удар полуночного сторожевого колокола. Все подняли свои чарки вровень с подбородками и в полной тишине стали слушать звонкие морозные удары.

И вдруг из дымохода послышались какие-то неясные звуки.

— Никак завьюжило, — прошептал Берсень.

— Нехай метет, — тихо ответил Лесь, — чай, не в чистом поле ночуем.

Пока они шептались, все взгляды устремились на дымоход, точнее, на черный свод очага, под которым вдруг появилось мутное белесое облачко. Князь стоял рядом с Циллой и видел, как обмерли ее плечи и задрожала в пальцах наполненная доверху чарка. Тем временем облачко разрослось и приняло вид человеческой фигуры, в размытых очертаниях которой Владигор с трепетом различил лик князя Светозора.

— Кто звал меня? — глухим ровным голосом промолвил призрак, садясь перед княжеской чаркой и скрещивая ноги, обутые в высокие сапоги с отворотами, точно такие, какие носил Светозор при жизни.

— Кончай свои штучки, шут гороховый! — сквозь зубы прошипела Цилла, обращаясь почему-то не к Владигору, а к Урсулу, так же, как все, не отводившему от призрака остекленевшего взгляда.

— Кто звал меня? — повторил призрак, медленно обводя горницу мерцающими голубоватыми глазами.

Обступившие стол дворовые словно онемели от ужаса. Они торопливо выпивали свои чарки, надеясь на то, что водка придаст им храбрости, но стоило призраку встретиться взглядом хоть с одним из них, как тот закатывал глаза, икал и без чувств валился под стол.

Владигор стоял скрестив руки на груди и бестрепетно ждал того мгновения, когда взгляд призрака обратится на него. Князь чувствовал, что светлый дух его отца посвящен в некую тайну, открыть которую он может только сыну. И потому, когда ясные глаза призрака остановились на нем, Владигор лишь слегка склонил голову в знак того, что готов следовать за ним как телом, так и духом.

Но идти никуда не пришлось: вокруг стола внезапно сгустился мрак, поглотивший не только стены и углы горницы, но и всех стоящих вокруг стола по обе стороны от Владигора. При этом мрак был абсолютно прозрачен, и человеческие фигуры слегка обозначались в нем, подобно льдинкам, тающим в нагретых весенних лужах, и сквозь них просвечивали звездные россыпи, среди которых Владигор без труда различал знакомые созвездия Льва, Скорпиона, Стрельца, Девы, и каждое точно вписывалось в контуры Берсеня, Урсула, Ракела. Все, кроме Девы, стоявшей чуть поодаль и как будто не включенной в застольный круг.

— Любава, ты?! — воскликнул потрясенный князь.

Контур кивнул и растворился во мраке, а вслед за ним в звездной россыпи рассеялось и само созвездие.

— Что это? — спросил Владигор, обращаясь к призраку.

— Ты пригласил меня к себе, я тебя — к себе, — сказал тот. — Мы — квиты!

— Какие могут быть между нами счеты?! — воскликнул князь.

— Между нами никаких, но каждый из нас живет в своем мире, а эти миры не всегда ладят между собой, — усмехнулся призрак.

— Понятно, я здесь, ты там, — но где же тогда они? — сказал князь, указывая на контуры человеческих фигур с мерцающими в них созвездиями.

— Пока нигде, — сказал призрак. — Все зависит от устремлений: плоть тяготеет к праху, дух к свету, — что перетянет!

— И ты явился лишь для того, чтобы сказать мне об этом? — спросил Владигор.

— Имеющий уши да слышит, — сказал призрак.

— Они вроде тоже не глухие, — сказал Владигор, кивая на безмолвные силуэты.

— Но они там, а ты — здесь, — сказал призрак. — Много званых, но избранных — раз, два и обчелся!

— Выходит, я один такой? — спросил князь. — Неужто на все Синегорье второго не нашлось?..

— В Мертвом Городе и одного не отыскалось, — сказал призрак.

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился князь.

— Я все сказал, — ровным, бесстрастным голосом промолвил призрак, — имеющему уши… Имеющему уши… Имеющему уши…

Его голос стал постепенно глохнуть, словно улетая в бесконечные звездные миры, заполонившие горницу и вмиг раздвинувшие ее закопченные бревенчатые стены до недосягаемых окраин Вселенной.

Вместе с тем строгие черты призрака стали бледнеть. Их словно впитывала бархатная гарь кирпичного свода, под которым вскоре осталась лишь горка пепла, примятая подносом с опустевшей чаркой.

Глава вторая

Вместе с водкой исчез и приготовленный для призрака хлебный ломоть, и это послужило чуть ли не главным доказательством того, что он действительно явился из иного, запредельного мира, а не был таким же скоморошьим мороком, как яйцо или угли. Лесь мог, разумеется, без особого труда и чарку опустошить, и ломоть хлеба съесть, но, когда масляный свет плошек слегка рассеял нахлынувший мрак, сидевшие по бокам от него дворовые отпустили его руки и, упав на колени перед Циллой, стали наперебой клясться, что при появлении призрака так стиснули лицедея с обеих боков, что у него даже хрустнули кости.

— Пальцем не шевельнул! Сидел как в стену замурованный! Мы ему и мешок на башку надели! — наперебой галдели они, выпучивая на свою повелительницу красные от усердия глаза.

— Верю! Верю! Пошли вон, придурки! — морщилась Цилла, нервно кусая губы.

Дворовые ткнулись лбами в пол и ползком попятились к двери, ерзая по половицам локтями и коленями.

— А теперь всем спать! — воскликнула Цилла, вскочив с кресла и оглушительно хлопнув в ладоши. — Взбить перины скоморохам! И девку каждому! А старичкам по две, чтоб с обеих боков грели, авось и у них что-нибудь из штанов вылупится после перепелов-то!..

Выкрикнув последние слова, Цилла повернулась к дверям и, не оглядываясь, удалилась плавной стремительной походкой. Когда за ней захлопнулась дверь, присмиревшие дворовые обступили лицедеев и с вежливыми поклонами развели их по теплым клетушкам, расположенным прямо над потолком горницы. Вскоре явились и девки; Владигор, стоя у слюдяного, разукрашенного инеем окошка, слышал, как они торопливо стучат каблучками по коридору и осторожно, как кошки, царапаются в двери. Перед его покоями тоже замерли чьи-то шаги, затем раздался тихий вкрадчивый стук, князь через плечо бросил: «Войди!» — и, обернувшись, увидел на пороге стройную и весьма широкую в плечах девицу, смотревшую на него смелым и даже несколько нахальным взглядом.