Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.1

• Название: Собрание сочинений, том 26, ч.1
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Двадцать шестой том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит «Теории прибавочной стоимости» Маркса, образующие четвертый том «Капитала».

---

Прибыль, получаемая капиталистом, прибавочная стоимость, реализуемая им, проистекает именно из того, что рабочий продал ему как товар не труд, овеществленный в товаре, а самоё свою рабочую силу. Если бы рабочий противостоял ему как товаровладелец в первом смысле[98], то капиталист не мог бы получить никакой прибыли, не мог бы реализовать никакой прибавочной стоимости, так как согласно закону стоимости обмениваются эквиваленты, обменивается равное количество труда на равное количество труда. Прибавочная стоимость капиталиста проистекает именно из того, что он покупает у рабочего не товар, а самоё его рабочую силу, которая имеет меньшую стоимость, чем ее продукт, или, что то же самое, которая реализуется в большем количестве овеществленного труда, чем реализовано в ней самой. Но вот, для оправдания прибыли затушевывается самый ее источник и отвергается вся сделка, из которой она возникает. Так как фактически, — поскольку процесс непрерывен, — капиталист платит рабочему только из собственного продукта этого последнего, так что рабочий оплачивается только частью своего собственного продукта и, следовательно, авансирование является простой видимостью, — то теперь нам говорят: рабочий продал капиталисту свою долю продукта раньше, чем этот продукт был превращен в деньги. (Может быть, даже раньше, чем продукт получил способность превратиться в деньги, ибо может случиться, что хотя труд рабочего и получил свою материализацию в каком-нибудь продукте, но изготовлена в данный момент только часть пригодного для продажи товара, — например, только часть дома.) При таком взгляде на вещи капиталист перестает быть собственником продукта, и этим устраняется весь тот процесс, посредством которого он безвозмездно присваивал себе чужой труд. Выходит, что друг другу противостоят просто товаровладельцы. У капиталиста в руках деньги, а рабочий продает ему не свою рабочую силу, а товар, именно ту часть продукта, в которой овеществлен его собственный труд.

Рабочий может в таком случае сказать капиталисту: «Из этих 5 фунтов продукта (например, пряжи) 3/5 представляют постоянный капитал. Они принадлежат тебе. 2/5, т. е. 2 фунта, представляют мой вновь присоединенный труд. Следовательно, ты должен выдать мне плату в размере 2 фунтов пряжи. Вот и оплати мне стоимость этих двух фунтов». В данном случае рабочий положил бы себе в карман не только заработную плату, но и прибыль, короче говоря, всю сумму денег, равную количеству вновь присоединенного им, материализованного труда, существующего в форме 2 фунтов пряжи.

— «Но разве я», — говорит капиталист, — «не авансировал постоянный капитал?»

— «Пусть так», — отвечает рабочий, — «зато ты и берешь себе три фунта, а платишь мне только два».

— «Но ты ведь не мог бы», — настаивает капиталист, — «материализовать свой труд, не мог бы прясть без моего хлопка и без моих веретен. За это ты должен заплатить особо».

— «Полно!» — отвечает рабочий. — «Хлопок сгнил бы, а веретена заржавели бы, если бы я не употребил их для прядения. [426] Правда, те 3 фунта пряжи, которые ты удерживаешь в свою пользу, представляют только стоимость твоего хлопка и твоих веретен, потребленных в процессе производства пяти фунтов пряжи и, следовательно, содержащихся в этих последних. Но только мой труд, потребив эти средства производства как таковые, сохранил стоимость хлопка и веретен. За эту, сохраняющую стоимость, силу моего труда я ничего от тебя не требую, так как, — помимо самого прядения, за которое я получаю 2 фунта, — она не стоила мне никакого добавочного рабочего времени. Это природный дар, присущий моему труду, дар, который мне ничего не стоит, но который сохраняет стоимость постоянного капитала. И если я ничего за это от тебя не требую, то и ты не имеешь никаких оснований требовать от меня вознаграждения за то, что без веретен и хлопка я не мог бы прясть. Ведь без прядения твои веретена и хлопок не стоили бы и ломаного гроша».

Прижатый к стене капиталист говорит: «2 фунта пряжи, действительно, стоят 2 шилл. Они представляют это именно количество твоего рабочего времени. Но ведь я должен платить тебе за них еще до того, как я их продал. Может быть, мне совсем не удастся продать их. Это — риск № 1. Во-вторых, возможно, что я их продам ниже их цены. Это — риск № 2. А, в-третьих, как бы там ни было, приходится еще тратить время на их продажу. Должен ли я ради тебя даром брать на себя оба эти риска и, сверх того, еще потерю времени? Даром ничего, кроме смерти, не получишь».

— «Постой-ка», — отвечает рабочий, — «каковы наши отношения? Мы противостоим друг другу как товаровладельцы, ты — как покупатель, мы — как продавцы, потому что ты ведь хочешь купить у нас нашу долю в продукте, 2 фунта, а то, что в них содержится, — это на деле не что иное, как наше собственное овеществленное рабочее время. И вот ты заявляешь, что мы должны продать тебе свой товар ниже его стоимости, чтобы ты в результате этого получил больше стоимости в виде товара, чем имеешь теперь в виде денег. Стоимость нашего товара равна 2 шилл. Ты хочешь дать за него только 1 шилл., благодаря чему ты, — так как один шиллинг содержит столько же рабочего времени, сколько 1 фунт пряжи, — получишь в обмен стоимость вдвое большую, чем та, которую сам отдаешь в обмен. Напротив, мы получили бы вместо эквивалента только половину эквивалента, вместо эквивалента двух фунтов пряжи — лишь эквивалент одного фунта. И на чем основываешь ты это требование, противоречащее закону стоимости и обмена товаров в соответствии с их стоимостями? На чем? На том, что ты — покупатель, а мы — продавцы, что наша стоимость существует в форме пряжи, товара, а твоя стоимость — в форме денег, что определенная стоимость, оставаясь той же, противостоит, в форме пряжи, такой же стоимости в форме денег. Но, милейший! Ведь это — только смена формы, касающаяся того выражения, которое стоимость получает, но оставляющая неизменной величину стоимости. Или ты держишься того ребяческого взгляда, что всякий товар должен продаваться ниже своей цены, — т. е. ниже той суммы денег, в которой представлена его стоимость, — потому что в форме денег он-де приобретает большую стоимость? Но нет, милейший, он вовсе не приобретает большей стоимости; величина его стоимости не изменяется, она только представлена теперь в чистом виде меновой стоимости.

Подумай-ка, дружище, каким неприятностям ты сам себя подвергаешь! Твое утверждение сводится к тому, что продавец всегда должен продавать покупателю товар ниже его стоимости. Действительно, так дело и обстояло на твоей стороне, когда мы еще продавали тебе не товар, изготовленный нами, а самоё нашу рабочую силу. Ты, правда, покупал ее по ее стоимости, однако самый наш труд ты купил ниже той стоимости, в которой он находит свое выражение. Но оставим это неприятное воспоминание. Мы, слава богу, вышли из этого положения с тех пор, как ты сам соизволил вынести решение, что продавать тебе мы должны уже не нашу рабочую силу как товар, а самый товар, являющийся продуктом нашего труда. Вернемся к тем неприятностям, на которые ты себя этим самым обрекаешь. Ведь новый провозглашенный тобой закон, согласно которому продавец за превращение своего товара в деньги платит не просто своим товаром, не тем, что просто обменивает свой товар на деньги, а тем, что продает товар ниже его цены, — этот закон, по которому покупатель всегда обманывает, обсчитывает продавца, должен в одинаковой мере иметь силу для любого покупателя и продавца. Положим, что мы принимаем твое предложение — однако с тем лишь условием, что ты сам подчинишься тобой же измышленному закону, а именно тому закону, согласно которому продавец должен даром отдавать часть своего товара покупателю за то, что этот последний превращает для продавца его товар в деньги. Итак, ты покупаешь наши 2 фунта пряжи стоимостью в 2 шилл. за 1 шилл. и, следовательно, получаешь барыш в 1 шилл., т. е. в 100 %. Но теперь, после того как ты купил у нас принадлежащие нам 2 фунта, у тебя в руках — 5 фунтов пряжи стоимостью в 5 шилл. Ты, конечно, рассчитываешь сделать выгодное дельце. 5 фунтов пряжи стоят тебе только 4 шилл., а ты хочешь продать их за 5 шилл. «Стой! — говорит твой покупатель. — Твои 5 фунтов пряжи — товар, а ты — продавец. Я обладаю такой же стоимостью в виде денег, я — покупатель. Следовательно, согласно признанному тобой закону, сделка с тобой должна принести мне 100 % барыша. А потому ты должен продать мне 5 фунтов пряжи на 50 % ниже их стоимости, т. е. за 21/2 шилл. Я даю тебе 21/2 шилл., получаю за них товар стоимостью в 5 шилл., и таким образом сделка с тобой приносит мне 100 % барыша, — ведь что справедливо для одного, то справедливо и для другого».