Ольга Гусейнова - От судьбы не спрячешься!

• Название: От судьбы не спрячешься!
• Автор: Ольга Гусейнова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Ее жизнь разрушили, мечты растоптали и вырвали из привычной среды, лишив всего что дорого. Но она нашла в себе силы начать жизнь заново и построить для себя новый мир. Научилась полагаться только на себя и прятать свою истинную сущность. Но жизнь делает новый виток и доказывает ей, что от судьбы не спрячешься.

---

Задрав лицо к нему, снова утонула в зелени его глаз, в которых сейчас искрились золотые звезды и отражалось пламя, пылающее в камине. Завороженная его дьявольским обликом, заостренными чертами лица, пылающими глазами, огненными бликами, скользящим по смуглой коже и иногда вспыхивающих отблесках в иссиня-черных волосах, потянулась к его губам и медленно, чувственно провела своим язычком по его губам, наслаждаясь их вкусом и мягкостью. Полные, четко очерченные губы медленно раздвинулись в искушающей улыбке и в приглушенном свете блеснули его белоснежные зубы. Он нависал надо мной всем телом и, облокотившись на локоть, другой рукой перебирал мои шоколадные локоны, потом погладил мое лицо, проследив за своей ладонью взглядом, провел ею до моей обнаженной груди с розовыми вершинками, которые, сморщившись в тугие горошинки, просто умоляли к ним прикоснуться, что он и сделал. От его рук распространялась сладкая волна удовольствия, добавляя пламя костру, разгорающемуся уже у меня между ног. Выгнувшись дугой, игриво потерлась об него бедрами и услышала приглушенный рык самца, начавшего охоту. А потом начался извечный танец страсти и любви между мужчиной и женщиной.

Всю ночь Рене не выпускал меня из рук, еще несколько раз ловил губами мои восторженные вопли наслаждения и обновлял свою метку на шее. И вот утро настало, все тело ноет в приятной истоме, а шея болит от его укусов. Повернувшись на бок, с любопытством всмотрелась в лицо спящего мужа. Во сне его черты расслабились, ушли жесткость и мрачность, и если раньше он выглядел мужчиной за тридцать, то сейчас был похож на парня не старше двадцати пяти. Я боялась потревожить его сон, поэтому, недолго понаблюдав за ним, осторожно прикорнула на его груди, удовлетворенно вслушиваясь в равномерное биение его сердца. Его большого сердца, которое отныне принадлежит только мне, а мое — только ему. Моя любовь разрасталась с каждой секундой, проведенной с ним рядом, проникала в каждый уголок моего тела и души.

Погладила его грудь, зарываясь в черные волоски, а потом шаловливо проследила ладошкой черную дорожку, спускающуюся к главному достоянию и гордости Рене. Когда мой взгляд достиг конца дорожки, то натолкнулся на эту самую гордость, уже твердую как сталь и подрагивающую от нетерпения, чтобы к ней прикоснулись. Я была не против, удовлетворить гордость Рене своей ладошкой, а заодно попробовать на вкус и ртом.

Я думаю, все оборотни Макгрантов и Морруа слышали, как высоко оценил мои старания угодить его гордости Рене, рыча и завывая на всю округу. Ур-р-р-р, я прямо собой горжусь! Заставить извиваться под собой семисотлетнего вера и выть от наслаждения, это надо постараться. Учитывая тот факт, что у меня это был первый опыт. Рене сказал, что если я еще немного подучусь, то у него не выдержит сердце, вызвав у меня довольную улыбку, а у него блеск в зеленых бесовских глазах.

На завтрак нас встречали кто хмурыми не выспавшимися лицами, а кто — понимающими и любопытными. Переплетя пальцы, мы держались за руки и сели за большой стол, накрытый для завтрака. Рэнульф с Менди насмешливо смотрели на нас. Николас, сильно напряженный и не скрывающий свою антипатию ко всем оборотням-мужчинам, сидящим за столом, сверлил всех взглядом, властно положив руку на плечи тесно сидящей рядом с ним Ирис. Девушка с горячим любопытством рассматривала всех мужчин, но тем не менее, жалась к своему жениху. Причем, как я заметила, в ее взгляде на других мужчин не было ни флирта, ни женского интереса к великолепным самцам, которыми являются все без исключения наемники Морруа, одно невинное любопытство. Но вот когда она смотрела или даже просто мельком бросала взгляд на Николаса, в ее глазах буквально зажигались звезды.

Пока завтракала, наблюдала и за нашими мужчинами. Этьен сидел, мрачно уставившись в тарелку и, пару раз поймав его отсутствующий взгляд, увидела в нем тоску и затаенную печаль. Поль словно посторонний бесстрастный наблюдатель переводил взгляд холодных голубых глаз с одного на другого сотрапезника. Рене усиленно поглощал пищу сам и все время заставлял есть меня. 'Бедняга' так хорошо этой ночью потрудился, что торопится пополнить запасы сил. Рэнульф никак не мог налюбоваться Менди, причем взаимно. Ник все сильнее нервничал и уже изредка начал порыкивать, замечая горячие провокационные взгляды Тинси и Арно, бросаемые ими на Ирисс, и все крепче прижимал ее к своему телу. Жакру с Жаном молча уничтожали завтрак и по сторонам не смотрели. Джинкс пытался вместе с золотоволосым крупногабаритным херувимчиком Карлом и шкафоподобными Трейсом и Брайсом вести непринужденную светскую беседу.

Короче, было весело, мне, но обстановка накалялась, и мне как и Рене было понятно — пора бы уже и домой ехать. В доме, где есть свободная самка и оборотень, для которого она является истинной, но без метки на шее, другим верам не место. Потому что я уже кишками чувствую, что скоро Ник не выдержит и начнется драка, вон уже старается даже дышать через раз, чтобы не рычать в полный голос и впивается когтями в белую поверхность стола, разрывая полотно скатерти. В итоге, наш завтрак быстро подошел к концу, и все Морруа, откланявшись, отправились домой. Причем Ника вместе с Ирисс, закрыли в комнате наедине, по приказу Рэнульфа и при поддержке Трейса и Брайса, потому как оказалось нервы у Ника тоже не железные, чтобы еще хоть пару минут выдержать других самцов рядом с его девочкой. И мне было его искренне жаль, Нику придется терпеть еще пару лет, прежде чем его совесть позволит ему удовлетворить все свои инстинкты с Ирисс.

Уже перед самым отлетом я подошла к Рэнульфу, явно испытывая нервы Рене, и попросила присмотреть за Эммой Дурси и ее дочерью Кендис. Я полностью изменила мнение о ней в лучшую сторону, после ее действий в отношении меня и после разговора с Менди, которая была знакома с ней и которая искренне жалела. Менди сказала, что Эмма любила Вульфа, но с каждым прожитым годом любовь к безумцу умирала, а ее жизнь превращалась в личный ад. По большому счету Морруа освободили ее от тюрьмы, в которой она была заключена по собственному желанию и прихоти ее пары Вульфа Дурси. И теперь Эмма полностью посвятит свою жизнь дочери Кендис.

Во Францию мы возвращались снова через Нью-Йорк, где нас ждал личный самолет клана Морруа. Переночевав в уже полюбившемся мне отеле и забрав вещи, мы вылетели в Париж. Там нас уже заждались Глава и его супруга, а так же правая рука Тьерри — Жак и его подруга Мариза, которым не терпелось познакомиться со мной.

Главва 11

Утомительный перелет прошел спокойно, потому что большую его часть я проспала, окутанная теплом рук Рене, иногда сквозь неглубокий сон слушая размеренный, а временами веселый разговор наших спутников. Меня умиляло, что десять мужиков старались как можно тише разговаривать, чтобы меня не беспокоить. А уж если кто забывался, и громкий гогот оглашал салон самолета, то другие цыканьем или шипением напоминали друзьям обо мне. Впервые за многие годы я чувствовала себя в безопасности в окружении дружной семьи. Они не вели себя как члены группы наемников, эти мужчины искренне считали себя семьей, и меня с радостью включили в их число.

Несколько машин неслись по узким дорогам, стремительно удаляясь от Парижа. Вперед, к замку Морруа и его свободным от людей землям. Поля, дороги, поселки и мелкие городки проносились мимо, а я все сильнее нервничала. Сжимая крупную сильную ладонь Рене своей бледной узкой ладошкой, в очередной раз задрав к нему лицо, тревожно спросила.

— Рене, а они точно не будут сердиться на меня из-за хлопот, которые я вам доставила с этими Дурси?

Рене, склонив голову набок, указательным пальцем пробежался по моим скулам, щекам, обрисовал контур моих губ и, наклонившись, уткнувшись лбом в мой лоб, тихо произнес.

— Илана, я уже сказал, что все произошло не по твоей вине. Ты моя пара, значит это моя вина, что я не уследил, не уберег… — задрожав, он прижал меня к теплому надежному боку, уткнулся носом в шею и оттуда глухо прошептал: — И чуть не потерял. Любимая моя, я больше никогда не упущу тебя из поля зрения. Потребую у Тьерри, чтобы для тебя организовали лабораторию на территории клана, если пожелаешь, конечно, и дальше заниматься наукой.

Опешив от его слов, слегка прикусила его за шею.

— Рене, а жить мы где будем?

В этот момент машина выехала из-за холма и я, затаив дыхание, увидела впереди настоящий старинный замок, тяжелой мрачной громадой вросший в землю. Приникнув к окну, под добродушный смешок Рене, я не могла оторвать глаз от почти сказочной панорамы. Огромное поместье окружали леса, зеленой волной разбегающиеся во все стороны на много миль вокруг. Дорога к замку петляла между красивыми основательными коттеджами, возле которых суетились не только оборотни, но и люди. Как сообщил Рене, в отличие от американских стай, в Европе старым кланам служат многие поколения людей — преданные им и живущие бок о бок.