Ба Цзинь - Осень

• Название: Осень
• Автор: Ба Цзинь
• Издательство: Государственное издательство ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1957

---

— Вот. Здесь подборка из журналов, можно печатать двумя выпусками. Посмотрите, подойдет ли.

— Дай-ка мне, — протянул руку за конвертом Ван-юн н вынул из него рукопись.

— Подожди читать, Ван-юн. Надо же потолковать о делах, — остановила его Чэн Цзянь-бин.

— Я ведь не в подготовительном комитете, могу и не участвовать в вашем обсуждении, а только слушать. Ну, ладно, почитаю потом. — Улыбнувшись, Ван-юн вложил рукопись обратно в конверт и вернул его Чжан Хой-жу.

— Сейчас главное затруднение — с финансами. На этой неделе надо обязательно собрать дополнительные взносы, — сказал Чжан Хуань-жу.

— Соберем со всех, вот и получим нужную сумму, — уверенно произнес Ван-юн.

— Я внесу свою долю завтра, — сказал Цзюе-минь. — Десять долларов, как обещал.

— Хорошо, — повеселел Чжан Хой-жу. — Цунь-жэнь уже внес пять долларов. Сегодня и я выпрошу у старшей сестры немного, тогда мы тоже внесем. Остальных тоже прошу поторопиться. Ведь часть нужно выделить на типографские расходы.

— Я дам сейчас, — сказала Чэн Цзянь-бин, вынимая какой-то сверточек и вытаскивая из него доллар с мелочью. Деньги она передала Чжан Хуань-жу. Внес свою долю и Ван-юн. А Чэнь-чи пообещал внести дня через два.

Разговор о делах продолжался до тех пор, пока не пробило девять часов. Пора было расходиться по домам. Кое-кто занялся уборкой, другие пошли закрывать окна ставнями. Последнее, как обычно, выпало на долю Хуан Цунь-жэня и двух братьев Чжан, которые справлялись с этой работой с ловкостью мальчиков из магазина.

Шаги наверху стихли. Поглядев вниз через перила, молодые люди заметили, что лампы погашены, большинство лавок закрыто. Здание затихало. После горячего рабочего дня каждый спешил отдохнуть. А в сердцах молодых людей горел неугасимый огонь деятельности. Воодушевление, надежды, радость — все, что они испытывали, казалось, рвалось наружу и готово было пробудить жизнь во мраке этой ночи.

23

Молодые люди вышли и некоторое время шли вместе. Из широко открытых дверей небольших харчевен доносился разноголосый шум: сейчас было самое горячее время работы заведений подобного типа, и они были битком набиты небогато одетым людом. Но вот огни этих заведений остались позади — друзья свернули в тихий переулок.

Лавок здесь не было видно — только кирпичные стены да подъезды особняков. Двери, окрашенные черным лаком, красные фонарики (были и белые с голубыми иероглифами), обитые железом пороги (попадались деревянные и даже каменные), каменные львы — вот что украшало этот тихий скучный переулок.

Но в душе молодых людей не было места для скуки. У них было слишком много планов и слишком много забот, чтобы уделять внимание всем этим уже надоевшим достопримечательностям тихой улицы.

Основная группа провожавших девушку шла впереди; Чжан Хой-жу и Цзюе-минь, у которых было о чем поговорить, несколько отстали и шли шагах в двух-трех от остальных.

— Какие у тебя планы на будущее, Цзюе-минь? — начал Чжан Хой-жу. — Ты ведь заканчиваешь учебу. Дома тебе что-нибудь говорили? Чего они ждут от тебя?

— Определенного ничего не говорили. Брат надеется, что я буду сдавать экзамен на работника почты, с тем чтобы в будущем стать почтовым служащим, а может быть, и ответственным чиновником. Но и он не очень-то настаивает на этом. Что до меня, так я собираюсь уехать отсюда. — Цзюе-минь говорил спокойно — он уже все решил и хорошо понимал, что долго оставаться в семье ему будет неудобно. Но пока такой необходимости не было, и он мог не спешить.

— Уехать тоже неплохо. Во всяком случае, мы сможем поддерживать связь, и ты будешь косвенно принимать участие в нашей работе.

— А ты? — участливо спросил Цзюе-минь. — Что вы с братом собираетесь делать?

— Мне один родственник подыскал работу — преподавать английский язык в средней школе, в Цзядине. Старшей сестре очень хочется, чтобы я поехал туда, но ни я, ни Хуань-жу этого не хотим. — И он пояснил: — Мне не по душе это занятие. Я решил овладеть каким-нибудь ремеслом. Думаю учиться на портного, а Хуань-жу на парикмахера.

— Ты уже решил? Я ни разу не слышал от тебя этого, — удивился Цзюе-минь.

— Да, решил, — твердо отвечал Чжан Хой-жу. — Я вижу, что от пустых разговоров проку мало. Раз уж мы отстаиваем высокие идеалы труда, должны сами трудиться.

— Верно! — согласился Цзюе-минь.

Шедшие впереди свернули на другую улицу. Они тоже о чем-то беседовали, но Цзюе-минь не прислушивался к их разговору. Острый взгляд загадочных глаз Чжан Хой-жу изредка останавливался на лице Цзюе-миня и, казалось, сверлил его.

— Нужно зарабатывать на жизнь своими руками — это абсолютно верно, — продолжал Чжан Хой-жу. — Я знаю одного портного. Хороший человек! У меня был как-то с ним разговор: я просился к нему в ученики. Так он сначала не поверил, думал — я смеюсь. Пришлось еще дважды серьезно поговорить с ним, только тогда он поверил, что я действительно хочу научиться портняжить. Он как будто согласился, но считает это баловством. А я все-таки намерен поступить к портному и даже подписать контракт. Как ты на это смотришь?

— По-моему, эта формальность ни к чему. Так ты только будешь связан, — задумчиво ответил Цзюе-минь, желая представить себе положение подмастерья в портняжной мастерской. Но это было совершенно недоступно его пониманию.

Чжан Хой-жу улыбнулся.

— Конечно, немного буду связан, — отчетливо проговорил он, — но боюсь, что у меня самого не окажется постоянства, а таким способом я привяжу себя, чтобы не передумать на полпути.

— Но деятельность в организации… — с сожалением начал было Цзюе-минь и не докончил, хотя смысл невысказанного был совершенно ясен: он не одобряет решения Чжан Хой-жу, ибо это означает потерю свободы действий.

— Я по-прежнему смогу принимать участие в нашей работе, — спокойно ответил Чжан Хой-жу и снова улыбнулся. — Конечно, я буду несколько иным учеником, чем остальные, и хозяин тоже не будет обращаться со мной, как с обычным учеником. Я это оговариваю в контракте. Я не буду заниматься всякой подсобной работой. Сразу же после поступления я начну учиться держать иглу в руках. Я договорился с ним, что каждый день буду работать по несколько часов. Это не помешает моей деятельности.

— А твоя сестра — она тебя не будет удерживать? — забеспокоился Цзюе-минь. Он чувствовал, что еще не сумел понять этого молодого человека, и теперь смотрел на него другими глазами. Но в полумраке ему были видны лишь контуры его худощавого лица да блестевшие глаза.

— Сестра, конечно, не одобрит этого. Но не будет же она ставить мне палки в колеса — ну, посердится немного, и все, — уверенно отвечал Чжан Хой-жу. Помедлив, он договорил извиняющимся тоном: — Боюсь только, что Хуань-жу придется пожертвовать своими планами — ведь сейчас добрая половина домашних дел держится на нем, и сестра без него не может обойтись: он все делает лучше меня.

Чжан Хуань-жу, шагавший впереди, неожиданно обернулся и спросил, улыбаясь:

— О чем это вы? Почему речь зашла обо мне?

— Твой брат говорит, что дома ты все делаешь лучше, нежели он.

— А ты ему не верь. Он от всего увиливает и не очень-то заботится о домашних делах, откуда ему знать, если он все валит на меня? А я когда-нибудь стану цирюльником, — улыбнулся Чжан Хуань-жу, выдавая свои будущие намерения. Но это были скромные намерения, окончательно он ничего не решил и пока не думал о том, чтобы осуществить их в ближайшее время. Поэтому-то он еще ни с кем не говорил об этом (если не считать брата).

— Ты будешь цирюльником? — захохотал Чэнь-чи. — Ты даже бриться не умеешь.

— Я научусь. И обязательно буду вас стричь. — Чжан Хуань-жу был серьезен. — Я и Чэн Цзянь-бин постригу. Она будет стричь косу у меня.

— Ладно, подожду, — улыбнулась Чэн Цзянь-бин.

Чжан Хой-жу и Цзюе-минь многозначительно переглянулись, но ничего не сказали.

— Тогда можешь уже прибить над воротами вывеску «Цирюльник Чжан Хуань-жу» — будет очень кстати, — продолжал шутить Чэн-чи.

— А что же тут невозможного? Жаль только, что я не аристократ и не могу сделать, как Мирабо, — улыбнулся Чжан Хуань-жу, зная, что Чэнь-чи часто приводит историю графа Мирабо, который в период Великой французской революции, желая показать свое презрение к аристократическим титулам, открыл мастерскую с вывеской «Портной Мирабо». Эту историю друзья вычитали в статье, помещенной в городской газете. Это был пример, достойный подражания. Сейчас Чжан Хуань-жу упомянул имя Мирабо между прочим, не ожидая, что дает направление ходу мыслей брата. Делали же это люди сто тридцать лет назад. Почему бы мне не решиться на это? Неужели у меня не хватит смелости? — думал Чжан Хуань-жу. Он чувствовал, что впереди забрезжил свет. Радость охватила его.

При упоминании о Мирабо Цзюе-минь несколько отвлекся от своих мыслей. Ему казалось, что теперь он уже лучше понимает Чжан Хой-жу. Он похлопал его по плечу и тихо, взволнованно произнес: