Саймон Мюррей - Легионер. Пять лет во Французском Иностранном легионе

• Название: Легионер. Пять лет во Французском Иностранном легионе
• Автор: Саймон Мюррей
• Издательство: Азбука
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02148-8

Перед вами уникальная книга, написанная уникальным человеком.

Инвестбанкир и член советов директоров различных фирм, от сталелитейных компаний до модных домов «Hermes» и «Tommy Hilfiger», основатель одной из первых и крупнейших компаний мобильной связи «Orange» (проданной в итоге за 35 миллиардов долларов), глава азиатского филиала «Deutsche Bank», кавалер высших наград Англии и Франции — ордена Британской империи и ордена Почетного легиона, любитель острых ощущений и экстремального спорта, занесенный в Книгу рекордов Гиннесса как старейший участник 242-километрового марафона через марокканскую пустыню (в 60 лет) и антарктической экспедиции к Южному полюсу (в 64 года), — Саймон Мюррей набирался ума-разума не в Гарварде или Кембридже с Итоном — школой жизни для него послужил Французский Иностранный легион.

За свою почти двухвековую историю это легендарное подразделение участвовало в большинстве французских колониальных войн — в Латинской Америке и в Индокитае, в Северной Африке и на Крымском полуострове; под зелено-красным флагом легиона служили в общей сложности более 600 000 человек со всего мира. Англичанину Саймону Мюррею было девятнадцать, когда он записался в легион, спасаясь от несчастной любви. Все пять лет алжирской службы он вел дневник, который и послужил основой книги, написанной им годы спустя. В книге, переведенной на многие языки, разошедшейся тиражом свыше миллиона экземпляров и экранизированной, Мюррей рассказывает, возможно, о самой суровой в мире школе воинской подготовки, о борьбе с арабскими партизанами и о заговоре генералов против президента де Голля, объявившего референдум о самоопределении Алжира…

Впервые на русском.

---

Фонфон сообщил мне, что бабушка Жаклин сделала ей выговор за то, что она не уделяет должного внимания Лами. Тот ужинает в «Сен-Морисе» каждый вечер и приводит с собой всех своих друзей. Поэтому он очень желанный гость, а приходит он, само собой, ради Жаклин. В управлении семейством бабушка проявляет полководческий талант. Исчезновения Жаклин по вечерам не остались незамеченными, и бабушка бьет тревогу. Хотя я ей нравлюсь, с точки зрения бизнеса я не очень выгоден, а точнее, совсем не выгоден, поскольку обычно они кормят меня бесплатно. Она не знает, что Жаклин проводит вечера со мной, и признаться ей в этом мы, понятно, не можем. Помимо всего прочего, бабушка перестанет покупать мясо у Фонфона, если узнает, что он наш сообщник, а между тем она — его лучший клиент. Кроме того, мне совсем не хочется, чтобы об этом узнал Лами, — он может вызвать военную полицию, которая устроит мне засаду, и тогда неприятностей не оберешься. Так что обстановка напряженная, и меня это забавляет.

Сегодня вечером Жаклин опять навестила меня. Проехала десять миль из Айн-эль-Тюрка только для того, что провести со мной petit quart d'heure.[84] Мы договорились о встрече в следующую субботу, после чего Фонфон поспешно увез ее в «Сен-Морис», чтобы успеть к ужину с Лами.

5 марта 1963 г.

Приближается первый конкур де тир (конкурс по стрельбе). Очень важно выступить хорошо — как для того, чтобы отстоять честь полка, так и для того, чтобы продолжить наше нынешнее райское существование. Ну и разумеется, ради Лафона. Он не переживет, если мы потерпим провал. Я просто влюбился в него за эти недели.

Я думаю, мы готовы к выступлению. Спусковые механизмы наших винтовок подогнаны с необыкновенной точностью. Мы пристреливаемся к мишени за три выстрела при самых неблагоприятных погодных условиях и отстреливаем горлышки бутылок с пятидесяти ярдов. Самый опасный для нас противник — наши нервы. Мы впервые участвуем в стрелковых соревнованиях, и у нас только одна попытка.

9 марта 1963 г.

Теперь наш лагерь находится в двух милях от Орана, где завтра начнется турнир. Фонфон заехал за мной и отвез меня в Айн-эль-Тюрк, в гости к Тото. Он тоже участник заговора, так что сходил в «Сен-Морис» и дал условный сигнал Жаклин. Она вырвалась к нам на минуту, бросилась в мои объятия, тут же села в машину и растаяла в ночи. Я на седьмом небе.

На следующий день

В соревнованиях участвуют четырнадцать полков, продолжатся они три дня. Каждый из нас будет стрелять четыре раза: дважды на точность и дважды на скорость. Организовано все очень профессионально. При стрельбе на точность у нас будет пять пробных выстрелов для того, чтобы пристреляться. После каждого выстрела перед мишенью появляется черный щиток, указывающий результат.

Мишень разделена на концентрические круги и помечена цифрами — от десятки в центральном яблоке до единицы в наружном круге. Если ты попадаешь в девятку на два часа, щиток сначала девять раз перемещается вверх и вниз, затем движется в направлении двух часов и обратно, показывая, что пуля попала именно туда. Рядом со стрелком лежит учетчик с миниатюрной мишенью в руках, в которую он втыкает цветные булавки, отмечая место попадания, так что стрелок имеет представление о том, как ложатся пули. После пяти пробных выстрелов ты настраиваешь прицел — например, сдвигаешь его чуть влево, если все пули легли правее яблока, — и затем приступаешь к зачетной стрельбе.

На то, чтобы произвести десять выстрелов, дается десять минут. Тут расслабляться нельзя, надо действовать очень сосредоточенно. После седьмого или восьмого выстрела глаза начинают слезиться и очертания десятидюймового яблока расплываются. Мгновенная невнимательность чревата тем, что ты пошлешь пулю в четверку или тройку, и — можешь паковать чемоданы. Чтобы победить, необходимо каждый раз выбивать не меньше восьмерки. Если же у тебя уже есть семь пуль в яблоке, тогда сойдут, скажем, и две четверки с шестеркой — ну а с шестнадцатью очками на последних трех выстрелах можешь вообще ни о чем не беспокоиться. Обстановка на стрельбище нервозная — ты видишь, как стреляют другие, и это отвлекает, не говоря уже о толпе зрителей.

В девять утра проводилась проверка спусковых механизмов. Спусковой крючок должен поддаваться совершенно определенному давлению пальца: если он срабатывает слишком легко, винтовкой нельзя пользоваться. Кроме того, проверяли, отвечают ли винтовки установленным стандартам и не встроил ли кто-нибудь в мушку миниатюрную телескопическую линзу. После проверки начались соревнования.

Я стрелял первым и сразу выбил четыре десятки и девятку, потеряв, таким образом, всего одно очко из пятидесяти. Вот как раз в такой ситуации начинаешь потеть от волнения, потому что понимаешь, что так продолжаться не может, и, когда прицеливаешься, все прыгает у тебя перед глазами. Приходится опустить винтовку и переждать, а время идет. Шестым выстрелом я попал в тройку и решил, что все кончено. В такие моменты на тебя волной накатывает разочарование, появляется тошнота и непреодолимое желание срочно отлить. Тут необходимо взять себя в руки, сосредоточиться и настроиться на работу. Перед тремя последними выстрелами у меня было потеряно восемь очков. Выбив две девятки и восьмерку, я довел счет до восьмидесяти восьми. Вполне прилично.

Ван де Эст стрелял совсем плохо. Слишком живы были воспоминания о Кристианне, они витали над мишенью и уводили пули в сторону.

Не намного лучше выступил и Шмидсдорф, после чего наши шансы стали совсем призрачными. Тут как раз испортилась погода, поднялся ветер. Несколько человек, включая Лафона, высказались за то, чтобы отложить стрельбы, но организаторы были против. В это время произошел любопытный инцидент. Настала очередь Лафона, и он стрелял очень успешно. Как вдруг подошел полковник и объявил, что соревнования откладываются из-за погоды. По всей вероятности, его парни показали неудовлетворительные результаты.

Лафон пришел в ярость и, перевернувшись на спину, стал протестовать. Полковник не знал, что Лафон — офицер, так как тот снял эполеты перед стрельбой, — и велел ему заткнуться. Это вызвало еще более яростные протесты со стороны Лафона. Теперь уже рассвирепел полковник, приказавший Лафону подняться и встать по стойке «смирно» при разговоре со старшим по званию. Лафон дошел до белого каления и ответил полковнику, что это он должен вытянуться по стойке «смирно», когда обращается к кавалеру ордена Почетного легиона.

Запахло жареным, вплоть до дуэли. Полковник в конце концов в гневе удалился, пригрозив изложить весь инцидент в деталях генералу. Все остальные, естественно, горячо поддержали Лафона, который мгновенно стал в их глазах национальным героем. Программа первого дня соревнований была завершена, и мы отправились в лагерь праздновать доблестное поведение Лафона.

Второй день соревнований

Утром состязались стрелки из пистолета. И Виндель, и Вайс отстрелялись хорошо. А днем мы соревновались в скоростной стрельбе. Ван де Эст опять превзошел самого себя и набрал ноль очков. Итог дня: мы на пятом месте. Это плохо. Чтобы пройти в следующий круг, надо занять как минимум второе место. Все подавлены, и больше всех Лафон. Мне немного жаль старину Ван де Эста. Он тоже жалеет себя.

Заключительный день

Мы справились с задачей и вышли на второе место. Лафон вне себя от радости. Мы все тоже донельзя довольны собой. Виндель занял первое место в индивидуальном зачете в стрельбе из пистолета на точность, а я был самым точным по стрельбе из винтовки.

Вечером вернулись в свой полк. Результаты стрельб вывешены в фойе, и все нас поздравляют. Начало процессу повышения престижа полка положено. Я объявлен лучшим стрелком полка и буду носить на рукаве нашивку в виде золотой винтовки. Мои шансы в личном соперничестве за Жаклин возрастают.

14 марта 1963 г.

На центральном военном стадионе в Айн-эль-Тюрке была проведена торжественная церемония вручения призов и кубков. Вручал их генерал, и было любопытно, что он скажет Лафону. Мне и Винделю генерал преподнес авторучки с золотым пером и обещал золотые медали в скором времени, когда они прибудут из Франции. Лафон заказал ленч с шампанским в «Сен-Морисе» (что, я надеюсь, поднимет мой престиж в глазах нашей бабушки), после чего нам дали увольнительные до конца дня.

17 марта 1963 г.

Мы снова в своем отдельном лагере в горах, где готовимся к следующему этапу соревнований. Жизнь прекрасна. Сегодня я провел один из лучших дней в своей жизни. Это было просто божественно. Мы втроем — Жаклин, Фонфон и я — уехали, как обычно, в горы и нашли лес, полный цветов. Весь день был одним сплошным объятием с Жаклин. Арабские детишки без конца таскали нам цвета, так что машина Фонфона была забита ими. Это наше последнее воскресенье, через два дня Жаклин возвращается во Францию. Несмотря на грусть перед расставанием, мы непрерывно смеялись. Я снова влюблен. Вот это — жизнь.