Саймон Мюррей - Легионер. Пять лет во Французском Иностранном легионе

• Название: Легионер. Пять лет во Французском Иностранном легионе
• Автор: Саймон Мюррей
• Издательство: Азбука
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02148-8

Перед вами уникальная книга, написанная уникальным человеком.

Инвестбанкир и член советов директоров различных фирм, от сталелитейных компаний до модных домов «Hermes» и «Tommy Hilfiger», основатель одной из первых и крупнейших компаний мобильной связи «Orange» (проданной в итоге за 35 миллиардов долларов), глава азиатского филиала «Deutsche Bank», кавалер высших наград Англии и Франции — ордена Британской империи и ордена Почетного легиона, любитель острых ощущений и экстремального спорта, занесенный в Книгу рекордов Гиннесса как старейший участник 242-километрового марафона через марокканскую пустыню (в 60 лет) и антарктической экспедиции к Южному полюсу (в 64 года), — Саймон Мюррей набирался ума-разума не в Гарварде или Кембридже с Итоном — школой жизни для него послужил Французский Иностранный легион.

За свою почти двухвековую историю это легендарное подразделение участвовало в большинстве французских колониальных войн — в Латинской Америке и в Индокитае, в Северной Африке и на Крымском полуострове; под зелено-красным флагом легиона служили в общей сложности более 600 000 человек со всего мира. Англичанину Саймону Мюррею было девятнадцать, когда он записался в легион, спасаясь от несчастной любви. Все пять лет алжирской службы он вел дневник, который и послужил основой книги, написанной им годы спустя. В книге, переведенной на многие языки, разошедшейся тиражом свыше миллиона экземпляров и экранизированной, Мюррей рассказывает, возможно, о самой суровой в мире школе воинской подготовки, о борьбе с арабскими партизанами и о заговоре генералов против президента де Голля, объявившего референдум о самоопределении Алжира…

Впервые на русском.

---

Пожалуй, Лоридон мне нравится. В нем меньше настырности, чем в Маскаро. Когда он собирает нас для того, чтобы поговорить с нами, то позволяет нам курить, а Маскаро такое и в голову не пришло бы. Говорит Лоридон так тихо, что иногда его плохо слышно даже на расстоянии одного-двух футов. Но под внешним спокойствием кроется что-то очень жесткое. Не вредное или подлое, а скорее беспощадное; чувствуется, что он способен почти на все. По крайней мере, я не удивился бы никаким чудачествам с его стороны. Он совершенно не похож ни на кого из известных мне людей.

Сегодня нас выбросили на парашютах в лесу около Мсилы. Удивительное ощущение, когда опускаешься прямо на деревья. Сначала лес выглядит сверху как толстый мягкий ковер, но, приблизившись к нему, понимаешь, что это кошмар. Управлять спуском, чтобы не впилиться в дерево, ты практически не в состоянии, потому что тебя все время раскачивает взад и вперед, как маятник, да еще сносит ветром в сторону. Единственное, что ты можешь, — защитить рукой свои гениталии и положиться на милость Господа.

Все прошло благополучно. Асебаль, правда, угодил-таки прямо на дерево и беспомощно повис на ветвях, как ощипанный гусь. После прыжка Лоридон разделил нас на группы и пообещал той, которая первой доберется в полном составе до лагеря, дать пасс де нюи в бордель.

Никогда еще мы не проходили десять миль с такой скоростью. Наша группа (Манбар, Вилле и я) опередила других всего на несколько минут. Правда, самым первым был Штробендер, но его товарищи отстали. Итак, на следующей неделе идем в город. Авторитет Лоридона сразу возрос, но я уверен, что он устроил гонку не ради этого.

17 июля 1963 г.

Мой волдырь опять оживился и разросся до размеров мячика для гольфа. Мы рыли траншеи в горах, и в какой-то момент боль стала настолько нестерпимой, что я попросил находящегося рядом Ноэля вскрыть волдырь охотничьим ножом. Тут разыгралась забавная сцена: в тот самый момент, когда Ноэль стоял у меня за спиной с ножом наготове, неожиданно появился Лоридон. Он, очевидно, решил, что Ноэль собирается меня заколоть, и завопил: «Arretez-ca! Arretez-ca!»[92]

Я объяснил Лоридону, в чем дело, и, увидев волдырь, он тут же посадил меня в джип и отвез в лагерь. Там повторилась старая история: я жевал берет, пока мне выдавливали гной. Когда операция закончилась, я был с головы до ног в поту, но чувствовал, будто у меня со спины сняли целую тонну груза. В образовавшийся на спине кратер влили пинту пенициллина и запихнули туда пучок корпии, пропитанный йодом; я воскрес и был готов снова приступить к работе.

20 июля 1963 г

Ничто так не сближает людей, как перенесенные вместе испытания. Так постепенно и практически неизбежно произошло за последние недели у нас с Виньягой и Сото. Мы подружились, и, я думаю, надолго. Разговаривая с ними во время наших длительных переходов, я убедился, что мы на многое смотрим одинаково и ценим в жизни и в людях примерно одно и то же. Думаю, это началось, когда нас сбросили на парашютах в лесу за Мсилой и мы должны были вернуться в Лендлесс к семи утра.

Мы пробирались в лагерь сквозь ночной лес поодиночке, а между нами и конечной целью находились пять рот с заданием перехватить нас. У них были джипы, грузовики и вертолеты. Лоридон предупредил нас, что, если кто-либо из нас окажется таким остолопом, что его поймают, он автоматически выбывает из пелотона. На рассвете я был в двух милях от лагеря, и мне оставалось пересечь всего одну дорогу, но на ней растянулась цепь перехватчиков численностью не меньше половины полка. На то, чтобы обойти их с фланга, ушло бы по крайней мере три часа, а я и так всю ночь топал вверх и вниз по холмам, переходя вброд ручьи, продираясь сквозь кусты и спотыкаясь о пни. Я был вконец измотан, и ничто не могло меня заставить делать большой крюк.

И тут в кустах рядом со мной раздался шорох и шепот. Оказалось, что там в небольшом углублении прячутся Виньяга и Сото. Они угостили меня кофе, за что я был очень им благодарен. Лица у обоих осунулись до невозможности; оба они были похожи на ходячие скелеты. Наверное, и у меня вид был не лучше. Мы просидели в этих кустах два часа, пока не появилась возможность прорваться, и за эти два часа мы переговорили обо всем на свете. Помню, когда взошло солнце, мы заметили в кустах паутину, сверкавшую на солнце, как жемчужное ожерелье. А в углу паутины сидел черный монстр с желтыми полосками вокруг брюшка и такими волосатыми лапами, что им позавидовала бы и горилла. Какая-то оса села на паутину, и паук тут же стрелой кинулся к ней и в считаные секунды так плотно обмотал ее своей нитью, что она даже глазом моргнуть была не в состоянии. Мы завороженно наблюдали за этим. Что касается меня, то я никогда раньше не видел паука на охоте. И почему-то именно эта сцена побудила нас заговорить о таких вещах, которых в легионе мы никогда не касались.

Тогда же мы постановили, что обязательно встретимся после дембеля, вспомним наше житье-бытье в легионе и посмеемся над всем тем, от чего нам пока не до смеха. Мы решили, что произойдет это в Бельгии в новогоднюю ночь с 1965 на 1966 год. У Сото срок службы истекал в 1964 году, мне предстояло ждать до февраля 1965-го, а Виньяге еще восемь месяцев. Встречу мы назначили в центре Брюсселя, рядом с Большим дворцом, у фонтана «Писающий мальчик». Но произойдет это еще не скоро, если произойдет вообще. До Лендлесса мы добрались за шесть минут до назначенного срока.

Два дня спустя

Сегодня вечером вернулись в лагерь после двух суток хождения по горам, и произошло нечто, для легиона крайне редкое. Одно из любимых развлечений Дельгадо — построить нас на плацу по возвращении с марша и в течение получаса заставлять нас поочередно принимать стойку «смирно» и «вольно». Вытягиваясь по стойке «смирно», мы должны громко хлопнуть левой рукой по бедру. Если мы делаем это слаженно, раздается звук, похожий на одиночный выстрел из винтовки. Когда же мы настолько устали, что нам на все наплевать, слаженность нарушается и хлопки больше напоминают пулеметную очередь. Дельгадо заставляет повторять нас это снова и снова до посинения.

Сегодня он в очередной раз затеял это представление, но мы и без того были измучены. Мы чувствовали себя как загнанные лошади, и у нас не было никакого желания потакать затеям сержанта. К тому же и ели мы в последний раз накануне в полдень. И вот минут через пятнадцать после того, как Дельгадо построил нас, Ноэль крикнул во весь голос: «J'ai plein les couilles!» — что можно перевести как: «Я сыт этим по горло!» В темноте сержанту было не видно, кто кричал, но он, я думаю, догадался. Мы молча ждали возмездия. И тут Дельгадо поступил очень умно. Он наверняка понимал, что мы уже на пределе, и, не побоявшись рискнуть своим авторитетом — ибо кое-кто мог подумать, что он испугался, — распустил нас.

Ноэлю тоже надо отдать должное. Не всякий решится так поступить. Он многим рисковал. И сегодня же вечером сорвался Боде, маленький француз. Во время аппель Винтер объявил ему теню кампань. А Боде настолько устал, что потерял уже всякое соображение. Когда Винтер вышел, Боде неожиданно схватил гранату и ринулся с ней в сержантскую палатку. Сержанты пили «Кроненбург» и как раз пошли по второму кругу, когда к ним ворвался Боде, вытащил из гранаты чеку и отвел душу, высказав им все, что в нем накопилось против них за последние недели. Я отдал бы свою руку за то, чтобы оказаться в этот момент мухой в их палатке и понаблюдать за тем, как они потеют от страха.

Выпустив пар, Боде успокоился настолько, что Дельгадо смог уговорить его отдать ему гранату. Чеку вставили на место, Боде засадили за решетку. Завтра его отправят в полк, где ему предстоит наряд на тяжелые работы суток на тридцать. С капральскими нашивками он распростился, но я не уверен, что ему сейчас хуже, чем нам тут.

25 июля 1963 г.

Сегодня Лоридон проявил свою склонность играть с огнем. Мы тренировались в бросании гранат на полигоне. Он стоял за защитным валом из мешков с песком, мы по очереди выходили на позицию в десяти ярдах перед валом, и он кидал нам гранаты, которые мы должны были поймать и бросить. Все бы ничего, если бы он не вытаскивал из гранаты чеку, прежде чем кинуть ее нам. Когда из гранаты этого типа вытаскивают чеку, через семь секунд она взрывается. Поймав ее, ты мгновенно бросаешь ее, не особенно прицеливаясь. Если же ты случайно выронишь гранату, то остается только ласточкой нырять за вал. Ловить гранату без чеки — упражнение похитрее, чем пытаться поймать на лету мяч в крикете.

Неделю спустя

Мы приближаемся к середине учебного периода, на носу очередная сессия. Сержанты усиливают давление. До окончания периода им надо отсеять еще девять человек.

Три дня назад мы совершали ночной прыжок на мысе Фалькон, после чего должны были к утру добраться по азимуту до определенного пункта. Наша группа — Виньяга, Калушке, Манбар, Нальда и я — не нашла этот пункт. Мы не спали всю ночь, протопали двадцать миль, но безрезультатно. Ничего не оставалось, как улечься около дороги и отдыхать, подкрепляясь кофе.