Джон Ролз - Теория справедливости

• Название: Теория справедливости
• Автор: Джон Ролз
• Издательство: Изд-во Новосибирского ун-та
• Жанр: Философия
• Год: 1995
• ISBN: 5-7615-0365-4

Вниманию читателей предлагается книга американского философа Джона Ролза (1921–2002), которая была впервые опубликована в 1971 г. и стала одним из самых известных и влиятельных философских произведений в англоязычном мире последних десятилетий XX столетия. В ней представлена наиболее ясная и точная формулировка принципов, которые должны быть положены в основу справедливого социального устройства. Автор рассматривает центральные идеи и цели своей концепции, названной им «справедливость как честность», в качестве как основы философской концепции конституционной демократии, так и жизнеспособной альтернативы доктринам, прежде доминирующим в западной философской традиции — классическому утилитаризму и интуитивизму. Книга имеет ярко выраженный междисциплинарный характер — она написана на стыке политической философии, политической экономии, социологии, этики, с привлечением средств современной аналитической философии, теории игр и решений.

Книга составила целую эпоху в этических и правовых исследованиях и стала стандартным учебным пособием для американских и западноевропейских университетов. Она будет полезна философам, социологам, политологам, экономистам, юристам, студентам и аспирантам соответствующих специальностей, а также всем заинтересованным читателям.

---

78).

Своей силой справедливость как честность, похоже, обязана двум вещам: требованию, чтобы все неравенства оправдывались с точки зрения наименее преуспевших, и приоритету свободы. Эта пара ограничений отличает эту концепцию от интуитивизма и телеологических теорий. Принимая во внимание предыдущее обсуждение, мы можем переформулировать первый принцип справедливости и присоединить к нему соответствующее правило приоритета. Я полагаю, что эти изменения и дополнения не требуют объяснений. Принцип теперь выглядит следующим образом:

Первый принцип

Каждый индивид должен обладать равным правом в отношении наиболее общей системы равных основных свобод, совместимой с подобными системами свобод для всех.

Правило приоритета

Принципы справедливости должны располагаться в лексическом порядке, и следовательно, свобода может быть ограничена только во имя самой свободы. Существуют два случая: а) менее распространенная свобода должна укреплять всю систему свободы, разделяемую всеми, и б) свобода, меньшая, чем равная, должна быть приемлемой для граждан, обладающих этой меньшей свободой.

Возможно, имеет смысл повторить, что мне еще предстоит изложить систематическую аргументацию в пользу правила приоритета, хотя я уже и проверил его в ряде важных случаев. Представляется, что оно достаточно хорошо соответствует нашим обдуманным убеждениям. Но аргументацию с точки зрения исходного положения я отложу до части третьей, когда можно будет рассмотреть договорную доктрину во всей ее силе (§ 82).

40. КАНТИАНСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ КАК ЧЕСТНОСТИ

В основном я рассматривал содержание принципа равной свободы и значение определяемого им приоритета прав. На этом этапе представляется уместным отметить, что существует кантианская интерпретация концепции справедливости, из которой следует этот принцип. Эта интерпретация основывается на кантианском понятии автономии. Я полагаю ошибочным подчеркивать роль всеобщности и универсальности в этике Канта. То, что моральные принципы имеют общий и универсальный характер, вряд ли является его открытием; и как мы видели, эти условия, во всяком случае, не очень-то много нам дают. Невозможно создать теорию морали на таком хрупком основании, и следовательно, ограничивать обсуждение доктрины Канта этими понятиями — значит сводить ее к тривиальностям. Действительную силу его взглядов нужно искать в другом29.

Во-первых, он начинает с идеи о том, что моральные принципы являются предметом рационального выбора.

Они определяют моральный закон, по которому люди рационально желают направлять свое поведение в этическом сообществе. Моральная философия становится исследованием концепции соответствующим образом определенного рационального решения и его последствий. Эта идея приводит к следующим результатам. Ведь как только мы представляем моральные принципы в виде законов царства целей, становится ясным, что эти принципы должны быть не только приемлемыми для всех, но также и публичными. Наконец, Кант полагает, что это моральное законодательство должно быть принято в условиях, которые характеризуют людей в качестве свободных и рациональных существ. Описание исходного положения — это попытка интерпретации этой концепции. Я не хочу здесь давать эту интерпретацию на основе текстов Канта. Безусловно, некоторым захочется прочитать его по-другому. Возможно, последующие замечания лучше всего будет считать предложением увязать справедливость как честность с договорной традицией Канта и Руссо.

Кант считал, по-моему мнению, что автономно человек действует лишь тогда, когда принципы его действий выбираются им как наиболее адекватное возможное выражение его природы свободного и рационального существа. Принципы, на которых основаны его действия, принимаются не в силу его положения в обществе или природных способностей, или же с учетом того конкретного типа общества, в котором он живет, а также каких-то определенных вещей, которые ему выпало желать. Действовать в соответствии с такими принципами — значит действовать гетерономно. Но занавес неведения лишает человека, находящегося в исходном положении, знания, которое позволяет ему выбрать гетерономные принципы. Стороны приходят к своему выбору вместе, как свободные и равные рациональные существа, зная о существовании лишь тех условий, которые ведут к необходимости принципов справедливости.

Конечно, обоснование этих принципов расширяет концепцию Канта в различных отношениях. Например, добавляется та характеристика, что избранные принципы должны относиться к базисной структуре общества, а посылки, характеризующие эту структуру, должны использоваться для выведения принципов справедливости.

Но я полагаю, что это и другие дополнения достаточно естественны и не слишком расходятся с концепцией Канта, по крайней мере, если принимать во внимание все его труды по этике. Предположив, таким образом, что рассуждение в пользу этих принципов справедливости верно, мы можем сказать, что когда люди ведут себя в соответствии с этими принципами, они действуют в соответствии с принципами, которые, будучи рациональными и независимыми индивидами, они выбрали бы в исходном положении равенства. Принципы их действий не зависят от социальных или природных случайностей, не отражают они и пристрастности индивидов в отношении своего жизненного плана или устремлении, мотивирующих их поведение. Действуя в соответствии с этими принципами, люди проявляют свою природу свободных и равных рациональных существ, находящихся в общих условиях человеческой жизни. Ведь проявить свою природу в качестве существа определенного рода означает действовать в соответствии с принципами, которые были бы выбраны, если бы эта природа была решающим и определяющим фактором.

Конечно, выбор сторон в исходном положении подвержен ограничениям этой ситуации. Но когда мы сознательно действуем в соответствии с принципами справедливости при обычном ходе событий, мы намеренно принимаем ограничения исходного положения. Одна из причин заключается в том, что люди, которые так поступают и хотят так поступать, проявляют свою природу.

Принципы справедливости также являются аналогами категорических императивов, так как под категорическим императивом Кант понимает некоторый принцип поведения, который относится к человеку в силу его природы свободного и равного рационального существа. Верность- этого принципа не предполагает наличия у индивида какого-то определенного желания или цели. Напротив, гипотетический императив это предполагает: он побуждает нас предпринимать определенные шаги в качестве эффективных средств для достижения определенной цели. Независимо от того, желаем ли мы какую-то конкретную вещь или это желание чего-то более общего, например приятных ощущений или удовольствий, соответствующий императив будет гипотетическим. Его применимость зависит от некоторой цели, которая вовсе не обязана выступать в качестве условия рациональности индивида. В обосновании этих двух принципов справедливости отсутствует предположение, что у сторон имеются определенные цели; учитывается лишь стремление к определенным первичным благам. Это такие вещи, стремиться к которым рационально, независимо от других имеющихся желаний. С учетом сущности человеческой природы, желание первичных благ — это часть рациональности; и хотя каждый имеет некоторую концепцию блага, ничего не известно о его конечных целях. Предпочтение первичных благ выводится, таким образом, лишь из самых общих предположений относительно рациональности и условий человеческой жизни. Действовать в соответствии с принципами справедливости означает действовать в соответствии с категорическими императивами в том смысле, что они применимы к нам независимо от наших конкретных целей. Это просто отражает тот факт, что никакие подобные случайности не являются посылками в этом выводе.

Мы можем также заметить, что мотивационная предпосылка взаимной незаинтересованности параллельна кантианскому понятию автономии и является еще одним из доводов в пользу этого условия. До сих пор это предположение использовалось для характеристики условий справедливости и для получения ясной концепции, которой стороны руководствуются в своем рассуждении. Мы также видели, что понятие благожелательности, будучи понятием второго порядка, работает не слишком хорошо. Теперь мы можем добавить, что предположение о взаимной незаинтересованности должно обеспечить свободу в выборе системы конечных целей30. Свобода в принятии концепции блага ограничена только принципами, выведенными из доктрины, которая не налагает на эти концепции никаких предварительных ограничений. Предположение о взаимной незаинтересованности в исходном положении передает эту идею. Мы постулируем, что стороны имеют конфликтующие притязания в достаточно общем смысле. Если бы их цели были ограничены каким-либо конкретным образом, то с самого начала это выглядело бы произвольным ограничением свободы. Более того, если бы стороны воспринимались как альтруисты или как люди, преследующие определенного рода удовольствия, тогда выбранные принципы относились бы только к людям, чья свобода ограничивалась бы выбором, совместимым с альтруизмом или гедонизмом. Согласно нашей аргументации, принципы справедливости относятся ко всем людям с рациональными жизненными планами, независимо от их содержания, и эти принципы представляют собой соответствующие ограничения свободы. Таким образом, можно сказать, что ограничения на концепции блага являются результатом интерпретации договорной ситуации, которая не накладывает никаких предварительных ограничений на возможные желания людей. В пользу мотивационной посылки взаимной незаинтересованности существуют, таким образом, разнообразные доводы. Эта посылка является не только проявлением реализма в отношении условий справедливости или способом сделать теорию обозримой. Она также устанавливает связь с кантианской идеей автономии.