Вадим Пигалев - Баженов

• Название: Баженов
• Автор: Вадим Пигалев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1980

Книга о выдающемся русском зодчем XVIII века Василии Баженове.

---

Вообще с приобретением и содержанием собственного дома Баженову не везло всю жизнь. Первую покупку он сделал в октябре 1773 года у фабриканта К. М. Матвеева. Но через три года был вынужден продать дом, чтобы расплатиться с долгами. В 1776 году семья Баженовых переселилась в Царицыно. Здесь они жили как бы на казенной квартире. Года через два Баженов вновь сделал попытку приобрести собственный дом. На этот раз на Воронцовом поле, в приходе церкви Николая Чудотворца. Продал ему этот дом генерал А. А. Волков. Казалось, что дела пойдут на поправку. Радость в семье была безмерная. Баженов даже рискнул частично перестроить дом, надеясь, что на сей раз семья осядет в своем «гнезде» более основательно. Но вскоре пришлось продать и этот дом.

Потом Баженовы столь же недолго владели домом за Плющихой, неподалеку от Девичьего поля, в приходе церкви Воздвижения на Пометном вражке.

Постоянная нехватка денег, долги вынудили Василия Баженова нарушить его собственный принцип: согласиться на частные заказы, проектирование отдельных сооружений.

В 1776 году Баженов строит дом Прозоровского на Большой Полянке, в 1780 ходу — дом Долгова на 1-й Мещанской. Эти сравнительно небольшие жилые дома имеют свои отличительные особенности, некоторые новшества, привнесенные архитектором в планировку и внешний облик подобного типа зданий. Напомним, что в XVIII веке небольшие жилые дома строили по установившейся традиции, дома украшались наличниками и другими деталями с непременным расчленением строения по этажам карнизами — тягами. Баженов заметил, что этот прием подчеркивает малую высоту этажей. Василий Иванович избирает другой путь. Во внутренней планировке он использует объемные композиции. А для внешнего вида он избирает приемы, характерные для дворцовых построек. Зодчий связывает этажи в одно целое, расчленяет фасады коническими и коринфскими пилястрами. В результате небольшое здание приобретает величавость, широту, архитектурное достоинство, становясь в один ряд с более богатыми домами и даже дворцовыми постройками. Именно этим и характерны дома Прозоровского и Долгова. Этот же принцип Баженов распространяет и на другие здания, спроектированные им, в частности, для А. Долгова, родственника владельца дома на Мещанской, для Румянцева (на Маросейке), для Бекетова (на углу Тверской и Георгиевского переулка), для Юшкова (на Мясницкой).

Приемы, присущие для светских сооружений, Василий Иванович использует и при совдании Скорбященской церкви на Ордынке, усадебного храма в селе Влахернском, церкви в усадьбе Пехра-Яковлевское (1779–1786 гг.). Здесь он умышленно придает колоннам тяжеловесность, подчеркивая их функциональное назначение. Большое внимание, как и в царицынских постройках, архитектор уделяет гармоничности строения с окружающей природой. Он умело использует пейзаж: живописный холм, обрывистый берег, гладь пруда. Это находит свое отражение и в силуэте храма, своеобразного с различных углов зрения. Столь же горячо и заинтересованно, как и при создании ансамбля в Царицыне, Баженов, выполняя отдельные заказы, продолжает возрождать и старорусские архитектурные традиции. Василий Иванович предложил построить в Старках — Черкизове (усадьбе князя Черкасского под Коломною) церковь в духе древнерусской архитектуры.

Строительство осуществилось. Церковь Баженова в Старках — это своего рода сказка в камне. Старорусские архитектурные мотивы в ней очевидны. Но вместе с тем Баженов широко использовал готику, не очень характерную для русских церквей. И получился, таким образом, весьма своеобразный храм: архитектурная одежда — старорусская, а сам силуэт — новый, не имеющий ничего общего с русским зодчеством и традициями церковных построек. Видимо, тут сказалось влияние на Баженова масонов, которые все чаще стали поговаривать о своем желании реорганизовать православную церковь.

ПАУТИНА «БРАТСТВА»

Екатерина Великая, ненадолго остановившись в Вышнем Волочке, прибыла в Москву в первых числах июня 1785 года.

Главнокомандующий граф Брюс, сменивший либерально настроенного графа Чернышева, докладывал:

— В Москве и окрест неспокойно. Случаются крестьянские бунты.

— Сие от неустроенности, нерадивых хозяев и непонимания своих истинных бед, — устало и равнодушно отвечала Екатерина. — Читайте, господа, «Выбранные российские пословицы», не без моего старания изданные. Там сказано: «Тому будет всегда счастливо, кто пашет не лениво». А коли иной мужик не тем занялся, то повинен в том не токмо он сам, но и дворяне, не могущие вольностью распорядиться, законы соблюсти и мужика уму-разуму научить. С них и спрос… Ну а что Москва? Все республикою желает стать?

Граф немного растерялся: именно эту тему он и собирался затронуть, но никак не ожидал услышать сие от императрицы..

— Есть сведения… Московские мартинисты поговаривают об организации какой-то малой республики в Сибири, коя могла бы стать заразительным примером для первопрестольной, а затем и для всей империи..

— Забавно. Выходит, что мартышки сами просятся в сибирские остроги. Но будет ли их кандальная республика заразительна для всех? Сомневаюсь. Впрочем, продолжайте.

— Выходит «Вечерняя заря». Журнал, матушка, весьма странный, политикою вроде бы не занимающийся, но колобродства в нем предостаточно. В каждом нумере содержатся нелепые умствования масонов о теософии и каббале, а также идеи, направленные на раскол христианства. Издатели глумятся над правоверными, объявляют гражданские хлопоты делом суетным и греховным, не признают никакой мудрости века, кроме божественного откровения мистиков. Богословским наукам они дают свое толкование…

— О коих нет сомнения, — перебила Екатерина, — что они не новые, но старые, да к тому же от праздности и невежества возобновленные мартышками разных орденов. Я полагаю, граф, что речь идет об изданиях Новикова. И не токмо о «Вечерней заре».

Собеседник императрицы замешкался..

— Как вам сказать… Спору нет, издатель Новиков не хуже и не лучше других масонов, упражняющихся в колобродствах. К тому же на «Вечерней заре» стоит его издательская марка. Но сдается мне, что верховодит в этом журнале, как и в Собрании университетских питомцев, не столько Новиков, сколько некто Шварц, агент розенкрейцеров и диктатор в русских ложах.

— Откуда, граф, такая осведомленность? Насколько мне известно, масоны сор из своих берлог не выносят и перед обществом не исповедуются.

— Не смею возражать. Однако факты говорят о том, что Новиков не столь отвращается от словесности и христианско-гражданских дел, как его собратья по ордену, кои видят свою задачу лишь в распространении сомнительного учения. Среди книг Новикова мы встречаем произведения для детского чтения, сочинения по философии, истории, математике, географии, кои противоречат, как мне кажется, их морали. К тому же есть у масонов правило: тот, кто выказывает себя ученым и умным, а тем паче не проявляет смирения, тот делает предательство. Похоже, Новиков не из податливых. Одно это говорит о том, что в Типографической компании наметился раскол.

— Тем лучше, — все так же устало и равнодушно, задумчиво глядя в одну точку, заметила Екатерина. — И все же за колобродства и вредные книги рано или поздно ответствовать будет издатель Новиков. Пусть будет горькая наука тем, кто именует себя патриотом отечества, а танцует под дудку иноземных проходимцев и не почитает власть, освещенную богом, коему верны истые христиане.

— У них, смею заметить, матушка, свой бог, — силясь скрыть непрошеную улыбку, сказал Брюс и открыл небольшого формата записную тетрадь. — Цитирую: «…ты не должен иметь иного Бога, кроме Бога Иегова, в тебе живущего». То же и во второй заповеди: «Ты не должен в уме твоем никакого чужого или странного Бога формировать и образовывать, хотя бы то было и по небесному подобию; ибо ты не ведаешь, чему ты в оном поклоняешься или кому служишь». И это мартинисты именуют «Законами райскими, данными от самой премудрости».

Граф не спешил со своими комментариями. Ему интересно было, как отреагирует на такое документальное сообщение сама императрица. Но вопреки ожиданиям бурного возмущения не последовало. Екатерина после паузы неторопливо стала размышлять вслух:

— Не ведают, кому поклоняются… и кому служат… А посему поучают умники, не надлежит свою веру иметь, коя совесть национальную пробуждает… Потому долой православие? Не только. Долой земных и небесных идолов… Если нет в этом премудрости, то хитрости иудиной, пожалуй, с избытком… Что же вы замолчали, граф? — спросила Екатерина, неожиданно перейдя на властный тон. — Продолжайте!

Уловив внутренний настрой императрицы, Брюс оживился:

— Сказывают, что наши мартинисты имеют тайную переписку с берлинскими розенкрейцерами, а также получают от них указания и разного рода наставления.