Нина Ламберт - Место под солнцем

• Название: Место под солнцем
• Автор: Нина Ламберт
• Издательство: Вильнюс: Полина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87014-037-4

«Место под солнцем» — первый роман английской писательницы Нины Ламберт. Дебют оказался настолько удачным, что писательница получила премию Нетты Маскетт за лучший романтический роман.

Жизнь главной героини Карлы Де Лука полна драматических событий. Судьба не балует ее — до той поры, пока на ее жизненном пути не возникает энергичный, очаровательный, могущественный Джек Фитцджеральд. Ничто, казалось бы, не препятствует их счастью, но тайны, тянущиеся из прошлого, омрачают их любовь…

---

— Я не могу снять с себя вины, что бы ни было тому причиной.

— Карла, послушай. У твоего отца было больное сердце. Он умер не из-за твоей беременности. Мать осталась ни с чем — он в этом виноват, не ты. Все ошибки юности ты давно искупила годами страданий в молодости. Слушай дальше. Твою маму мы поселим в новый дом, найдем для» одной сестры лучших преподавателей музыки, для другой подберем лучший гардероб, студентка получит прекрасную работу, а малышка — все игрушки и сладости, которые только есть на свете. Твой преподобный брат получит приход и церковь. Снимет это с тебя вину? Смею надеяться. И тогда ты оставишь их в покое, равно как и они тебя. А мы начнем нашу жизнь. Это значит — куда я, туда и ты, где я, там и ты. Ради Бога, общайся с ними, дружи, помогай, но я должен быть для тебя самым главным в жизни. Я женюсь на тебе, а не на твоей многочисленной семье.

— Господи, — прошептала Карла. — Да ты купец без страха и упрека…

— Рано или поздно, — продолжал Джек, — думаю, я сбавлю обороты. Но не сейчас. И не так скоро. Зная многих, я убедился, что супружество означает скуку и быстрое старение — и физическое, и чувственное. С нами такой номер не пройдет. Супружество — это состояние души, а не принудительный образ жизни. Я женюсь на тебе, Карла, потому что не могу иначе удержать тебя. Но это не значит, что я даю торжественный обет, черт побери.

— Обет? Ты говоришь о своих бесконечных пассиях? О других женщинах? Неужели ты думаешь…

— Какие другие женщины, Карла! — перебил ее Джек. — Пойми, я не супермен. Все, что я в состоянии достичь и чего хочу достичь, я получаю с тобой. Муж и жена — мерка одна. Я не потерплю около тебя никаких мужиков, и то же самое готов применить к себе.

— Ах, обещанья, обещанья!

Джек резко сел. Его задел циничный тон Карлы. Такого поворота он не ожидал. Очевидно, застигнутая врасплох Карла пустилась в импровизации. Хотели гнездышко свить, а свили паутину…

— Ты забыл о моей театральной карьере, — неожиданно ушла в сторону Карла.

Фитцджеральд вздохнул. Вот уж о чем он меньше всего думал!

— Сдается мне, — легковесно бросил он, — что лицедейство не есть твое истинное призвание. Оно послужило тебе лекарством, стало на время укрытием, в котором ты спасалась от себя. А сейчас… Ты уверена, что хочешь продолжать в том же духе?

— Кое-кто считает, что природа наградила меня талантом.

— Несомненно. Тебя и тысячи других, которые ищут на сцене славы. Если это так важно, изволь, я готов помочь. Я же говорил, что в театральном мире у меня есть и друзья, и связи.

— Ну нет! — взорвалась Карла. — Или я добиваюсь успеха сама, или мне вообще ничего не нужно.

— Конечно, сама. Я говорю только о том, чтобы этот безжалостный монстр — театр — был справедлив к тебе. Без поддержки это в шоу-бизнесе практически недостижимо. Впрочем, как и в любом другом.

— Вот они — твои знаменитые крапленые карты.

— Точно. Однако мы удалились от нашей темы. Карла, я не умею составлять многостраничных брачных контрактов. Я хочу жениться на тебе, получай меня без каких-либо условий, но не жди лести, лжи и двуличия. Я такой, какой есть. Нравится — милости просим, нет — извините.

Карла разрывалась внутри себя, а Джек смотрел на нее выжидающе. Неужели откажет?

— Как часто я думала, что мы совершенно разные люди… — протянула она неторопливо. — Мы совсем не знаем друг друга.

— Мы знаем достаточно, чтобы пройти первый тест. Он, кстати, уже позади. Впереди вся жизнь, чтобы узнать нюансы и подробности.

Карла отвернулась от Джека, сжала руки, так что побелели костяшки. Взгляд ее отрешенно блуждал по живописно-зеленым далям.

— Джек…

— Что? — шепнул он, обнимая ее сзади, легко прикасаясь губами к шее, лаская руками грудь.

— Дело в том… Понимаешь… Я всегда думала, надеялась, что выйдя замуж, я обрету семью. Свою семью. Понимаешь…

— Понимаю. Тебя все мучает мысль о ребенке, так? Девочка моя, надо переступить через прошлое. То, что с тобой произошло к лучшему. Сама посуди. Если бы ты родила тогда младенца, то никогда не забыла бы этого Паоло. Глядя на ребенка, ты каждый раз вспоминала бы свои страдания, унижение. Я рад, что у тебя нет детей, Карла. Как бы страшно и кощунственно это ни звучало, считаю благом преждевременные роды. Мы можем начать с нуля. Между нами никто и ничто не стоит. Хорошо, хочешь иметь детей — мы будем иметь детей. Хоть двоих, хоть пятерых, решай сама. Но дай мне сначала пару лет своей жизни, в которых я для тебя буду самым главным. А потом заведем ребенка — нашего с тобой ребенка, а не какого-то там, чьим папашей был сомнительных достоинств итальянский крестьянин.

Жгучая боль воспоминаний охватила Карлу. Глаза защипало. Она попыталась смахнуть с ресниц слезы, но было уже поздно. Джек сквозь зубы пробормотал проклятия.

— Карла, я не понимаю, почему ты все время плачешь. Может быть, я слишком грубо и прямолинейно высказался? Если так, прости. Мужчине сложно понять женские переживания. Но нельзя вечно рыдать над тем, чего давно уже нет. Нельзя заранее оплакивать то, что может обернуться для тебя радостью.

Но ее слезы уже высохли. Мысли упорядочились. Спокоен и тверд был голос. Только лицо стало полотняно-белым.

— Нет, Джек, не может это обернуться радостью, — молвила она.

Фитцджеральд не сдержался.

— Я сыт по горло! — вскричал он. — Ты из всего готова сделать трагедию. Послушай, у тебя в руках отличные шансы переломить себя. Если бы ты сделала хоть маленький шаг навстречу, у нас все вышло бы иначе. Я же чувствую, я же вижу. На этой неделе ты была совсем другая, такая спокойная, умиротворенная, веселая… я даже не подозревал, что ты можешь так измениться, и надеялся, что наконец-то узнал настоящую Карлу Де Лука. Именно потому и решился сделать тебе предложение. Но превращать это в мучения я не хочу. Достаточно! День, когда ты станешь моей женой, раз и навсегда положит конец твоему комплексу вины. И нечего сейчас устраивать бурю в стакане воды. Я отлично знаю, что ты любишь меня. В последние дни ты не скрывала этого. Просто не смогла! Возможно, любовь штука опасная, но любовь — это вызов, и я принимаю его. Чувство вины — унизительное, грязное. Оно заглатывает человека полностью, уничтожает личность. Мне чуждо это чувство. Я люблю тебя, Карла. Так помоги мне. Я еще ни одной женщине не говорил таких слов.

— Верю, — сдавленным голосом отозвалась девушка. — Поэтому и не могу стать твоей женой.

— Черт возьми, где же логика?

— Никакой логики. Ты просто не веришь, что не можешь заполучить всего на свете. Я для тебя как конкурент на рынке. Ты любишь меня? Да, но только на своих условиях. У любви нельзя отнять повседневных сторон, а ты отвергаешь обещания и обязательства, не говоря уж о мелочах жизни, которые зачастую становятся самым главным. Ты признаешь только свои права — за тобой последнее слово, за тобой и право сюзерена, так? Ты хочешь получить любовь чистенькую и умытую, без единого пятнышка. Однако ее не купить и не выиграть, даже если у тебя трижды крапленые карты. Я не выйду за тебя замуж, Джек. Я не могу. Пожалуйста, не вынуждай меня повторять.

Заявление ее было сродни пощечине. Нет, не той, неистовой и многообещающей, которую получил Джек в конце их первой встречи. Это был расчетливый, холодный удар. Это было оскорблением.

— Вот как. Верится с трудом, — помолчав, произнес Джек.

— Однако это так.

— Не думай, что я начну бегать за тобой, как подросток. Эти игры не по мне. Я не буду ни умолять тебя, ни требовать ни сейчас, ни когда-либо.

— Вот и отлично, — сказала Карла, еле сдерживая дрожь в голосе. Обида, гнев, боль Джека отозвались в ее сердце страшным, почти похоронным звоном.

Фитцджеральд сдержал обещание. Больше он не просил ее руки. Он вообще не сказал ни слова. Порознь они вернулись к машине, в молчании ехали. Глаза их не встречались. Не прикоснулся Джек к ней и ночью. Они лежали, повернувшись друг к другу спиной, будто участвуя в чудовищной пародии на ту ночь, когда гроза впервые, пусть невинно, свела их в одной постели. Казалось, сам дьявол привел Карлу на распутье. Она, раздираемая любовью и страхом, прошла через страшную пытку. Она не смыкала глаз, и только под утро тоска и отчаяние уступили место тяжелому забытью.

На следующее утро они уехали из Сан-Рафаэля. Всю обратную дорогу Фитцджеральд был подчеркнуто вежлив, но старательно избегал малейшего физического контакта с Карлой. Он был убит. Уничтожен. Черт побери! Она спятила, если думает, что он будет ползать на коленях и унижаться. Она дура, если думает, что он наобещает ей с три короба жизненных радостей. Внутри у него все кипело. Голова этой красавицы полна романтическим вздором настолько, что она и слона под носом не видит. Свидания при луне, охапки роз — и безнадежная бытовая скука? Блистательная театральная карьера — и дом, полный орущих детей? Она сама не знает, чего хочет, злился Джек. Злился на нее, злился на себя. Она просто не хочет его. Или боится признаться, что хочет. Она не намерена идти за кем-то по жизни? Или она не хочет принадлежать сильному, преуспевающему мужчине, который не умеет и не любит страдать? И то, и другое плохо, мрачно размышлял Джек. Однако, если на карту поставлены любовь и гордость, он выбирает последнее. Поражение для него? Возможно. Но он выдержит. А любовь… что же, обойдемся без изысков.