Нина Ламберт - Место под солнцем

• Название: Место под солнцем
• Автор: Нина Ламберт
• Издательство: Вильнюс: Полина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87014-037-4

«Место под солнцем» — первый роман английской писательницы Нины Ламберт. Дебют оказался настолько удачным, что писательница получила премию Нетты Маскетт за лучший романтический роман.

Жизнь главной героини Карлы Де Лука полна драматических событий. Судьба не балует ее — до той поры, пока на ее жизненном пути не возникает энергичный, очаровательный, могущественный Джек Фитцджеральд. Ничто, казалось бы, не препятствует их счастью, но тайны, тянущиеся из прошлого, омрачают их любовь…

---

Джек задумчиво усмехнулся.

— Это хорошо. Это пригодится.

— Все же лучше, чем быть неудачницей! — агрессивно воскликнула она. — Потом, иначе жить я не имею права. На мне Франческа.

— Ах да, Франческа. Разумеется. Франческа… Черт возьми, не ты ли поведала мне однажды трогательную и печальную историю? Не я ли попался на нее, разразившись потом эмоциональной речью насчет того, что нет худа без добра, что все обернулось к лучшему, что дети — это тяжкое бремя, путы, что я предпочел бы не иметь на себе чужого младенца, так? Я в каждой реплике делал принципиальную ошибку. Но никто иной как ты подсовывала мне эти реплики!

— Ты сказал тогда то, что хотел сказать. Задним числом правды не бывает.

— Не смей говорить о правде! — рявкнул Джек с неожиданной яростью, выпуская на волю гнев и отчаяние, которые так долго сдерживал. — Ты лгала мне. Ты наказала меня за честность. Ты даже шанса мне не оставила. Ты преднамеренно вырыла для меня яму, а потом хладнокровно столкнула туда. А когда я выкарабкался и на коленях приполз к тебе, ты толкнула меня обратно. Той ночью ты была в ударе, Карла. Ты актриса до самых кончиков пальцев. Но один момент давай проясним окончательно: со мной больше спектаклей не будет. Никогда!

Карлу резанул его искаженный болью голос, но она приказала себе держаться. Сейчас уже нет смысла упрекать себя, терзаться угрызениями совести. Все кончено. Но стоит лишь намеком обнаружить свою слабость, как Джек вцепится в ее жизнь мертвой хваткой. Так рисковать нельзя.

— Я не могла тогда сказать тебе правду! — с жаром выкрикнула она. — Ты отлично знаешь, почему. Я солгала ради Франчески, чтобы защитить ее.

— Снова лжешь, черт тебя побери! Ты солгала только ради себя!

— Перестань кричать на меня!

— Благодари Бога, что я лишь этим обхожусь. У меня с тобой серьезные счеты, Карла. Очень серьезные. Ты что, действительно думаешь, что я явился сюда просто так? Мол, кто прошлое помянет, тому глаз вон, что было, того не воротишь, прости, прощай, забудь? Простить? Забыть? Нет. Я побывал в таком аду, Карла! Горечь, одиночество, отчаяние — все из-за тебя. И ты еще недовольна, что теперь я кричу? Скажи спасибо, что я не свернул тебе шею, не разбил твою лживую…

Карла внутренне сжалась, ожидая и почти надеясь, что Джек ударит ее, но вместо этого он обхватил ее руками и сжал до боли, до потемнения в глазах.

— Ты не отвертишься, повторяю, теперь ты не отвертишься, — услышала она его глухой голос.

Но Карла и не пыталась вырваться. Она не хотела и не могла сопротивляться. Странно, но это яростное объятие защищало от его неистового гнева, защищало от нее самой. Слились воедино боль, страдание и любовь.

Они замерли оба. Стояли в безмолвии, в страшном физическом и душевном напряжении — Джек мечтая обрести покой и надежду, Карла мечтая обрести сил для борьбы.

Только бы не поцеловать ее, с трудом сдерживал себя Джек. Только не сейчас. Сначала горькая пилюля, потом сладкая. Он знал, что едкие капли отчаяния переполняли обоих.

— Ладно. — Джек наконец отпустил девушку. — Ты знаешь, чего я жду. Правды. Правды из твоих сладких уст я приму, какой бы страшной она ни была. Но ни грамма лжи. Хватит. Если ты не любишь меня, скажи это сейчас, здесь, и я оставлю тебя, никогда больше не появлюсь в твоей жизни. Но говорить это ты будешь, глядя мне прямо в глаза. И ты будешь говорить это не как лицедей на сцене, а как живой человек. С меня довольно театральных эффектов. Ты талантливая актриса, но не гениальная. По крайней мере, надеюсь на это.

Карла отвела взгляд. Джек молча ждал. И дождался — она посмотрела ему в лицо.

— Узнаю Джека Фитцджеральда, — медленно молвила она. — Ты бы никогда не затеял эту игру, не имея на руках крапленых карт. Ты ведь прекрасно знаешь, мерзавец, что я люблю тебя.

И Джек просиял. Засветилось его лицо, он будто в мгновение ока сбросил несколько лет, освободившись от тяжкого бремени мучительного ожидания и мучительных надежд. Радость его была настолько очевидной, что Карла поняла — в этот раз он блефовал. Не было у него ни крапленых карт, ни свинцовых игральных косточек. Мощная волна нежности почти выбила ее из седла, в котором она считала необходимым удержаться. Нападай, приказала она себе. Нападение лучшее средство защиты.

— Да-да, — сухо молвила девушка. — Да, я люблю тебя. Можешь гордиться. Ты победитель. Но будущего у этой любви нет, не было и быть не может. В этом я никогда не обманывала тебя, не кривлю душой и сейчас, хотя сейчас все иначе. Сейчас я строю новую жизнь — для себя и своей дочери. Я потеряла гору времени. И обязана восполнить этот страшный пробел. Ради Франчески. Я едва не опоздала. Как сладко, просто и легко было бы сдаться, уступить, выйти за тебя замуж. Но, отдав первенство ей, я устояла как личность. Это было самым трудным, самым мучительным, самым трагическим решением в моей жизни. Но пусть лучше страдаю я, чем она — у нее есть мать. Только мать, но это лучше, чем иметь двоих родителей, которым она не нужна. А награда мне будет — ее счастье.

— Карла, но я…

— Позволь мне закончить! Я выжила, Джек, я справилась. Более того, я вновь обрела дочь, я работаю, имею успех, деньги, покой. Всего этого я добилась без тебя. И ничего теперь не отдам, ни от чего не откажусь. Если ты думаешь, что можешь явиться и перепахать мою жизнь, переломить меня, то ты ошибаешься. Однажды ты уже подмял меня под себя, но я выбралась. И поумнела, если хочешь. Я стала зрелой женщиной. Я в состоянии осознать и выполнить свои обязательства. Я не смогу теперь думать только о себе. Ты понял бы меня, если бы имел ребенка.

— Так дай мне в руки этого ребенка! — выкрикнул он в порыве эмоций. — Впусти в мою жизнь Франческу, впусти меня в ее жизнь! Что заставляет тебя пребывать в уверенности, будто бы я не способен любить ее — твою дочь? Всю жизнь я подавлял в себе любовь, Карла, стыдился ее, жадничал. Ни толики любви я не потратил за много лет, держал ее в глубине, пока не встретил тебя. Пойми, во мне хватит любви на вас обеих. И не пугай меня Франческой. Я не боюсь. Зато боишься ты. Что, беспокоишься, что она осложнит мне жизнь? Да я жажду этого, потому что чем труднее, тем мне легче и радостнее. Для меня в этом смысл всего! Никогда я не думал, что наш брак может быть безмятежным, даже когда не знал о Франческе. Иного я и не хотел. Я обожаю риск, вызов, дерзость — забыла? И не свинцом залиты в этой игре фишки, а только любовью. Пусть Франческа выгонит меня, пусть скажет, что ненавидит — выдержу. Но я должен услышать это сам. Должен сам убедиться, что проиграл. Но я, Карла, докажу тебе обратное. Ты только позволь.

Карла оцепенела. Силы покидали ее. Она не была готова к этому. Она устала сопротивляться Джеку. Хуже того, она уже не хотела сопротивляться. Она хотела сдаться.

— Ты прирожденный делец, Джек, — пробормотала она.

— А что, купишь товар? — вскинул голову Джек. — Вот он, перед тобой. Я, Джек Фитцджеральд. Плох? Не гожусь? Убеди меня в этом, докажи. Сколько у тебя контраргументов — десять, сто, тысяча? Но не жди, что я стану поддаваться. Сделка века. Слишком много я поставил, чтобы отступить.

— Если я скажу «да», ты будешь разочарован. Как бы тебя надули… — задумчиво сказала Карла.

— Вот-вот! — неожиданно повеселел Джек. — Скажи «нет». И вперед!

Он сел, развалился, вытянул ноги, будто почувствовал себя в своей тарелке. Уверенным видом он напоминал фокусника, у которого монетка-то в рукаве. Но Карла не дрогнула — ему не отговориться сегодня!

— Изволь, — жестко бросила она. — Ты сам напросился. Все очень просто. Первое. Ты по природе своей закоренелый холостяк. То есть тебе претит быт, домашние обязанности, ты ненавидишь путы, узы любого толка. Ты не в состоянии даже жить на одном месте.

Джек, казалось, задумался.

— Верно, — через минуту согласился он без намека на раскаяние.

— Второе, — продолжала Карла. — Ты любишь праздничную сторону жизни, развлечения, разнообразие. Ты вечный странник — мотаешься по свету в поисках новых лиц, новых мест, новых стимулов.

Фитцджеральд, поразмыслив, снова согласился.

— Возразить нечего.

— Третье, — неумолимо излагала Карла. — Ты живешь исключительно сегодняшним днем. Рискнул — выиграл, ты весь в этом. Для тебя немыслимо строить планы на будущее, ты не нуждаешься в надежном завтра.

Он поджал губы, подумал и над этими обвинениями.

— А ты неплохо знаешь меня, — со вздохом заметил он. — Но полагаю, я уже не в том возрасте, когда можно изменить жизненные принципы. Поздно.

Карла озадаченно смотрела на него. Она ожидала, что Джек будет возражать, скажет, что давно решил успокоиться, осесть, начать размеренную жизнь, объявит своим идеалом трубку, тапочки и халат, примется горячо убеждать ее, что отныне и навсегда он другой человек — сама надежность и рутина. Короче, идеальный муж и идеальный папаша для Франчески.