Алексей Олейников - Печать Магуса

• Название: Печать Магуса
• Автор: Алексей Олейников
• Жанр: Сказка
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-61780-7

Темный маг Альберт Фреймус по прозвищу Щелкунчик никогда и никому ничего не прощает. Достаточно одного маленького проступка, чтобы стать его врагом. Но Дженни нарушила планы чародея несколько раз. Первый, когда одолела созданную им ледяную химеру. Второй – осмелившись штурмовать его замок, а третий… когда сбежала из личной темницы Фреймуса на неприступном скалистом острове. Колдун рассчитывал обменять Дженни на Синюю печать Магуса – уникальный могущественный артефакт. В погоню за беглянкой темник отправил самого беспощадного и надежного помощника…

---

– У нас только чай. – Арвет поставил дымящиеся чашки – какие-то нелепые, с пасторальными мотивами на пузатых боках, что-то про пастушков и овечек, и подвинул тарелку с печеньем.

С коричным печеньем, которое вчера испекла Кристин! А Бьорн еще удивлялся, как быстро его приговорили. Ну Арвет, ну молодец!

– Ты не познакомишь нас, Арвет? – Кристин с любопытством кошки, настигшей мышку, разглядывала девушку.

– Это Дженни. – Арвет привстал, подлил чаю девчонке. – Она англичанка, норвежского не знает. Давайте перейдем на английский.

Подобного Бьорн не ожидал даже от своего многозначительного товарища, поэтому арветовский чай пошел ему совсем не в то горло.

Полминуты Кристин, Арвет и эта… как ее… Дженни, сражались за жизнь Бьорна. Совокупными усилиями призрак костлявой был отогнан, «тупой внук», как некуртуазно выразилась бабушка, был нещадно бит по спине и шее и едва ли не подвешен вверх ногами. Наконец он выпрямился и вяло замахал руками, давая понять, что реанимационные процедуры более не требуются. Троица отступила и нависла над ним с выражением большой озабоченности. Спасение его, Бьорновой, жизни как-то их сблизило.

– Арви… – выдавил Бьорн, когда продышался. – Я тебе имя придумал. Такое средневековое. Ты будешь Арвет Скупой на Правду, но Щедрый на Сюрпризы.

Кристин улыбнулась, Арвет тоже ухмыльнулся.

«Русалка», как девушку для себя окрестил Бьорн, нервничала. Он не слишком хорошо разбирался в тонких движениях девичьих душ, но даже ему это было заметно. Она сидела прямо, вытянувшись, как струна, и все водила пальцами по чашке – туда-сюда, туда-сюда. Бросала короткие взгляды то на него, то на Кристин. И молчала беспросветно.

В ней проглядывало что-то щемящее, колющее сердце, как темная синева в тающем весеннем снегу, – в наклоне головы, в коротких жестах, какими она убирала волосы за уши, в растерянной улыбке, робко проступавшей на тонких бескровных губах. Она была хрупкая, как голубой японский фарфор, и сквозь нее можно было смотреть на солнце.

Она была, как ранняя весна, которая рушит сосульки и метет метелкой теплого ветра по крышам – весна, забирающаяся туманной змеей в горло, горячащая виски, заставляющая молоть чушь. Она была толедской сталью и марципанами, она была тонким льдом и километровой пропастью, говорящей на всех языках – загляни в меня, если осмелишься.

Она…

Она почувствовала, что он ее разглядывает, и посмотрела на него своими синими глазами. Всего секунду.

Бьорн моргнул и уставился в стол. Ему почудилось, что перед ним взрослая, бесконечно усталая женщина. И она чего-то смертельно боится.

– Дженни, а как ты познакомилась с Арветом? – спросила Кристин, как бы между делом подливая себе чаю.

– Я… – Девушка смешалась. – Мы с ним случайно встретились. Здесь. Я…

– Она отстала от своих. А мобильный потеряла, – вмешался Арвет. – Она…

– Я не отстала, – возразила Дженни. – Я осталась. Мы… знаете… автостопом путешествовали. Ребята хотели в Осло рвануть, а я решила здесь пожить немного. Тут здорово. Такие скалы. Тут у вас лохматых полно, как их – троллей! Вы вообще в курсе? Я столько нигде не видела. А мобильный у меня есть. Просто я с ними разговаривать не хочу. Мы… поругались.

Арвет опустил глаза, уставился на дно чашки. Он едва заметно улыбнулся.

– А давно вы в Норвегии? – допытывалась Кристин.

– Да всего-то недели две, – отмахнулась Дженни. – Сначала в Ставангере выступали, мы, знаете, фокусы уличные показываем, тем и живем. Добываем пропитание в поте. А что делать? Да я вам сейчас покажу…

Она схватила пять апельсинов и один за другим подбросила их к деревянному потолку.

– Это вообще-то довольно просто, но публике нравится, – продолжала тараторить девушка, удерживая в воздухе пять плодов разом. – Потом решили по стране покататься. А здесь поругались…

– А сюда как добрались? На катере из Форсанна?

– Ну да, – не моргнув глазом, подтвердила она. – На катере. Быстрый такой, белый.

«Какой катер? – изумился Бьорн. – Из Форсанна сюда вообще ничего не ходит». И тут Бьорн понял. Вот так Кристин! Мастер плести интриги. Бабушка тем временем углубилась в обсуждения кочевой жизни автостопщиков, выказывая недюжинное знание предмета. Кристин Эгиль, конечно, в молодости зажигала. На взгляд Бьорна, слишком уж ярко.

– Слушайте, ребята, а чего вы здесь печкой отапливаетесь? Переезжайте ко мне! – неожиданно предложила Кристин. – Места много, встретим Рождество все вместе.

– К вам? – Дженни вздрогнула.

– Отоспишься нормально, поешь, – закидывала удочку с повадкой опытного рыбака Кристин. – Душ горячий примешь.

Девушка даже подпрыгнула:

– Душ?!

– Я, дорогая, фуры тормозила, когда тебя еще на белом свете не было, – улыбнулась Кристин. – И поверь, знаю, о чем мечтает девушка после двухнедельного стопа. Так что даже не сомневайся – собирайся и поплыли мыться.

– Я… вы… – Дженни растерянно поглядела на Арвета. – Точно можно?

Тот молчал, сцепив руки под подбородком, потом чуть заметно кивнул.

Бьорн за всем этим наблюдал с большим недоумением. Что вообще их связывает?

– А вы как вообще в сеттер попали? – спросил он. – Тут же замок висел, здоровый такой.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Кристин.

– Да так, – Бьорн замялся, – проплывал мимо.

– В прошлом году? Это когда вы с Томасом тут куролесили?

– Кристин, нашла что вспомнить!

– Так мы плывем? – спросил Арвет. – А то мне печь загасить надо.

* * *

Дженни сидела на кухонном табурете, в слишком большом для нее розовом банном халате, отогревшаяся, раскрасневшаяся, тщательно вымытая во всех семнадцати шампунях, гелях и маслах, которые обнаружились в ванной Кристин. В ладонях у нее гнездилась чашка чая с жасмином, а волосы пели победный гимн чистоте. Наконец-то она могла расслабиться и хотя бы на секунду забыть о том, что случилось.

О том, как за несколько месяцев дала ощутимую трещину, а затем и вовсе рухнула ее прежняя жизнь – жизнь обычной девчонки из цирка-шапито «Магус». Сумасбродная жонглерка и акробатка, гроза всех цирковых, лучшая в деле канатоходства и нервомотания – это все она, Дженни Далфин, приемная внучка фокусника Марко Франчелли. Она ведь и не задумывалась, какая прекрасная и удивительная жизнь у нее была.

Дженни казалось, что так будет всегда. Она всегда будет репетировать номера со своими партнерами – близнецами-акробатами Эдвардом и Эвелиной, помогать деду Марко устраивать его фантастические иллюзии и аттракционы и трудиться на «ниве благородного обмана публики», как часто он говаривал. Будет перешучиваться с силачом Людвигом Ланге и его учеником Джеймсом, дразнить злого дрессировщика Роджера Брэдли, подкалывать его помощника – толстого неопрятного Калеба и прятаться от грозного ока директора цирка – Билла Морригана. Но все кончилось, когда она без спросу влезла в вольеры Брэдли, чтобы освободить загадочных зверей – ледяную химеру и мадагаскарского льва. Она заподозрила, что дрессировщик занимается контрабандой животных. Доказательства были налицо – таинственный незнакомец в вагончике Брэдли, странный разговор, животные, которых привезли под покровом ночи. Неважно, что разговор она подслушала, а животных собралась, совсем уж честно говоря, украсть – это же было ради справедливости! Она сумела выкрасть только котенка неизвестной породы. Который, правда, оказался совсем не кошкой, а детенышем экзотического зверя фоссы, больше похожего на гибрид куницы и пумы. Именно за проворство, силу и ловкость фоссу прозвали мадагаскарским львом.

Брэдли вообще питал страсть к разной животной экзотике, которая отличалась свободолюбивым нравом, – то у него во время ярмарки уползала трехметровая игривая анаконда, то улетали ручные сороки, приученные приносить часы, цепочки и прочие карманные ценности. А как-то раз Дженни обнаружила за вагончиком дрессировщика коалу на цепи. Эвкалиптовый медведь меланхолично жевал травяную подстилку, брезгливо оглядывая окружающую действительность, и в ответ на Дженнино «ой какой миленький» едва не распорол ей руку кривыми черными когтями.

Но на этот раз Роджер Брэдли привез в цирк действительно опасную тварь. Разве бы Дженни полезла в его зверинец чинить добро и творить справедливость, если бы знала, что за существо таится в герметичном металлическом ящике? Кто же мог знать, что там содержалась ледяная химера – страшное чудовище, созданное путем извращенных магических экспериментов. Наполовину это создание было полярной совой, наполовину – лемуром, называлось соволемур и обладало огромной волшебной силой.

Дженни выросла в цирке и потому была натурой трезвомыслящей. Когда она выплюнула соску, то уже твердо знала – чудес не бывает. «Какое волшебство, о чем вы говорите, у меня дедушка профессиональный иллюзионист. Все это ловкость рук и невнимательность людей», – усмехалась она. Так было до того момента, пока она не украла львенка. Откуда ей было знать, что этот маленький звереныш – антагонист ледяной химеры, сдерживающий ее магическую силу? Что его ни в коем случае нельзя уносить от контейнера с монстром? На ящике с химерой ведь не было написано – ни под каким предлогом не перемещайте в сторону от мадагаскарского львенка. Силы химеры, которые больше ничто не сдерживало, начали расти, и под утро она вырвалась из герметичной клетки.