Максим Далин - Дочки-матери

• Название: Дочки-матери
• Автор: Максим Далин
• Жанр: Космическая фантастика

Почему-то именно этот кусок «записок» показался издателю самым крамольным… А казалось бы — сравнительно простая история. Жанр — «феминистическая космоопера», Мери-Сью))

---

А он говорит:

— Да, хреново, — слово это мой дешифратор не берет, но я по интонации догадалась, что это он мне сочувствует. — А меня видишь? В смысле — крылья?

— Не-а, — говорю.

— Ну ладно, — говорит, — фигня. Я уже на самом деле впритык подошел. Между нами десяти километров нет. Сейчас подгоню поближе — и сообразим чего-нибудь, не ссы.

— Не буду! — говорю. А он улыбнулся.

Потом мы с ним начали маневр. Передатчик он так и не выключил — надо ж было как-то подгоняться: «вверх, вниз, вправо, влево», — но по ходу он только так еще болтал на отвлеченные темы. Даже быстрее, чем работал с клавиатурой.

— Не, ну ты представляешь, — говорит между прочим, — а я-то твою частоту когда словил, думал — девка с Мортиса.

— Ну, — говорю.

— А у нас это бабье отвратительное просто на дух не выносят, — говорит.

— У нас, — говорю, — тоже.

— Я так уж, — говорит, — связался. Поприкалываться.

— Мне повезло, — говорю.

— А че, — говорит, — грузовик трофейный?

Я замялась немного. Он так это сказал… надо было соглашаться. У него тон не терпел возражений.

— Ну, — говорю, — вроде.

Смеется.

— Так их, — говорит. — Мы тут с мужиками еще одну накрыли в соседнем квадрате. Ну буквально только что. Может, полчаса назад. Пилотша — вся такая из себя, груз — комплектующие для радаров, и пассажирки — какие-то старые жабы. Мужики там остались им ноги выдергивать, а я решил посмотреть, кто это тут разоряется.

— Представляешь, — говорю, — она со мной тоже связывалась. И даже баллона кислорода не оставила. Ну не сука?

— Сука, — соглашается. — Бог-то не фраер, правду видит. Ну да теперь она горько пожалеет, что тебя бросила.

А тем временем до меня постепенно доходит, с кем я имею дело. С бандитом.

В первый-то момент, конечно, меня дернуло и еще как. Я ж все-таки законопослушная гражданка. Меня хорошо учили. Я туго знала кодекс. Но при этом была, видимо, порочна на генетическом уровне, потому что отчего-то жутко обрадовалась тому, что услышала.

— Ваши мужики, — говорю, — у нее на борту были, да? Без карантина? И все там немытыми руками трогали? Ну, так она наподцепляла болезнетворных микроорганизмов по самое не балуйся!

И тут с ним случилась истерика. Я до тех пор в жизни не видала, чтоб так закатывались. Я даже слегка трухнула, что наши сварные швы на живую нитку сейчас от вибрации развалятся и все придется заново переделывать.

Он даже слезы вытирал. И еле-еле выдавил в конце концов:

— Ну, артист! Убил! Немытыми руками!

А я поправила дешифратор. Как-как он меня назвал?! И до меня все начинает доходить в тонких частностях. И дура-баба соображает, что мужики-то — это целая компания мужчин, ведущих антиобщественный образ жизни. И мало того — меня этот пилот считает определенно себе подобным.

Дома бы я оскорбилась.

Хотя… Знаете, ребята, может быть, те фильмецы, которые выдавались в прокат в нашей видеотеке, и не отражают действительность, как чистое зеркало или капля воды, или как там еще говорится, но герои мужского пола там совершенно другие. Представить, что кто-то из них занимается космическим бандитизмом? Э-э… Ну, компьютерный техник, порочный такой цветочек, который взламывает для своей подруги-ганкстерши чужой пароль. Ну, отравитель какой-нибудь, средневековый роковой герой. Аферист, наконец. Но бандит?!

А посмотришь на Козерога и сразу ясно — этот может. Даже больше, чем можно подумать. Впрочем, на Мортисе таких, как Козерог, нет уже лет пятьсот — с тех пор, как окончательно победило равноправие между полами. Хотя и раньше — вовсе не факт, что были.

Орлы, вы бы убавили громкости — я себя не слышу. Будете так ржать — что-нибудь забуду, точно. Короче, я решила его не разочаровывать. Мне же было ясно сказано, что бабье отвратительное его друзья на дух не переносят. Ну и пусть я буду тоже мужчина. Тем более, под скафандром мои вторичные половые признаки рассмотрел бы только эксперт, да и то — не факт. И что эти генетические монстры, думаю, приняли меня за своего — конечно, не комплимент моей наружности, но мне все-таки не художникам позировать.

И тут наши автоматы закончили подгонять и варить стыковочный отсек, и я пошла на своего нового товарища посмотреть.

И увидала — ого-го!

Я просто почувствовала себя маленькой девочкой. Вы взгляните на Козерога — он выше меня ростом! Он шире меня в плечах — вдвое. В общем, тот еще вояка. Ну и весь, конечно, в феньках — мужчины, как известно, любят всякие феньки. Но его эти штучки выглядели довольно-таки агрессивно.

Но мне было уже все равно.

Он говорит:

— Я — Козерог.

А я ему:

— Прелесть ты, Козерог! Спаситель! Я тебе теперь — по гроб жизни! — и поцеловала его в щеку.

Не как героиня кино. Как сестра.

Ух, как он удивился! У него прямо даже глаза стали большие и выразительные, как у героя фильма. Он еле выговорил:

— Ты чего, а? Ты чего, переволновался?

— Ну а то, — говорю. — Помирать-то кому охота? Ну ладно, меня зовут Луис, что будем делать? Чиниться мне долго, а бросить жалко — обогащенный уран все-таки.

— Ты чего — бросать! — говорит. — Обалдел? Живые деньги! На что новые крылья купишь? Не, надо его в «прыжок» тащить, как хочешь.

— А куда в «прыжок»-то? — говорю.

— Домой, — отвечает. Будто само собой разумеется.

— Куда это — домой? — спрашиваю.

Смотрит на меня, как на интеллектуально неполноценную.

— Куда! К нам домой, дубина.

Дальше уже показалось глупо как-то расспрашивать.

Потом мы все подгоняли, долго провозились. Сутки, может быть. Но Козерог считал, что игра стоит свеч, а я и не спорила. Тем более что он, похоже, и не торопился никуда, а все эти подгонялки в экстремальных условиях были для него вроде хобби.

А у самого Козерога прекрасная была машина. И шикарный набор ремонтных автоматов — загляденье просто. На все случаи жизни. У него сейчас крылья еще лучше, но мне и той, старой, хватило тогда как следует повосхищаться. Я дома насмотрелась на списанный хлам — а у него машина была, как боевой конь у древней воительницы. Лоснилась, если вы меня понимаете. Я тогда еще не знала, что для бойца это своего рода норма.

А Козерогу польстило, как я рассматриваю его крылышки. Мы очень мило пообсуждали технические характеристики, светски так. И когда «прыгнули» к его базе, я уже ни в чем не сомневалась. Только наслаждалась, что не мутит при ускорении.

А на орбиту Мейны мы прямо из «прыжка» вывалились. У меня дух захватило с непривычки, даже страшновато стало — сейчас вот как вмажемся во что-нибудь с гиперразгону. Но зря паниковала. Козерог здешнее пространство, похоже, знал, как собственную комнату, а местный народ — лихие пилоты — так изящно уворачивались, что только диву дашься.

Им тут всем было наплевать на технику безопасности. А космос вокруг этого мира напоминал проходной двор.

— У вас что, все на чем-нибудь да летают? — говорю.

— Почти, — отвечает Козерог. И врубает атмосферные двигатели. И пилит вниз, не размыкая стыковочный узел.

— Послушай, — говорю. — Это, конечно, не мое дело, но не связаться ли тебе с диспетчером, а? Чтоб там поле приготовили побольше…

— С кем? — говорит, а мы в это время входим в атмосферу. И турбулентность такая, что весь наш тандем вибрирует и трещит по всем швам. — Ну, ты даешь! А с президентом мне не надо связаться? Выдумают тоже…

Я удивилась. Но промолчала. В конце концов, думаю, он здесь живет и, вероятно, знает, что делает. Я просто забыла святое древнее правило — мужчины слишком склонны к риску, скоростную технику им лучше не доверять.

А напрасно забыла.

Место посадки было отмечено у Козерога в лоции. Чем ниже мы опускались, тем было виднее, что под нами — большое поселение со всеми признаками цивилизации. И расчетная точка — на огромном космодроме. И уже совсем рядом стало ясно, что, против ожиданий Козерога, в этой самой точке уже стоит чей-то звездолет.

Я тогда впервые в жизни увидела наяву этот киношный трюк — как тяжелую боевую машину для дальних полетов, да еще и с грузовиком на буксире, выворачивают, как авиетку. И теперь, как человек опытный, могу сказать точно — издали на это смотреть куда приятнее, чем находиться в этой самой машине.

Что-то так скрежетнуло и грохнулось, что у меня волосы встали дыбом. Но — дернуло, качнуло, еще качнуло — встали на грунт.

Я, наверное, была совершенно зеленая. Но очень радовалась, что мы остались живы. И радостно обернулась к Козерогу. И увидела, что он пребывает в состоянии неописуемой и неконтролируемой ярости.

— Пошли, — говорит, вернее, цедит сквозь зубы. — Я ему сейчас кишки на шею намотаю.

— Кому? — говорю.

— Рыжему, — и добавил, что еще он сейчас сделает с Рыжим.

Это должно было быть мучительно больно, продолжительно и совершенно аморально. Я пожалела Рыжего. А Козерог, говоря эти ужасные вещи, перекинул через плечо ремень тяжелого бластера, запрещенного к применению в обитаемых разумными существами мирах, и вытащил меня из кресла за руку. И так мы вышли наружу: он впереди, с кошмарным орудием убийства всего живого, я — за ним, в легком ошизении, чтоб не сказать сильнее.