Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 13

• Название: Миры Роджера Желязны. Том 13
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88132-129-4

Очередной том собрания сочинений Роджера Желязны объединяет два оригинальных сборника — «Двери лица его, пламенники пасти его» и «Последний защитник Камелота» — в новых переводах.

Содержание:

ДВЕРИ ЛИЦА ЕГО, ПЛАМЕННИКИ ПАСТИ ЕГО

Двери лица его, пламенники пасти его (пер. А. Пчелинцева)

Ключи к декабрю (пер. В. Баканова)

Автодьявол (пер. И. Гуровой)

Роза для Екклезиаста (пер. М. Тарасьева)

Девушка и чудовище (пер. В. Баканова)

Страсть к коллекционированию (пер. И. Гуровой)

Вершина (пер. В. Гольдича и И. Оганесовой)

Момент бури (пер. В. Баканова)

Великие медленные короли (пер. В. Баканова)

Музейный экспонат (пер. И. Гуровой)

Божественное безумие (пер. И. Гуровой)

Коррида (пер. И. Гуровой)

Снова и снова (пер. В. Баканова)

Человек, который любил фейоли (пер. И. Гуровой)

Люцифер-светоносец (пер. И. Гуровой)

ПОСЛЕДНИЙ ЗАЩИТНИК КАМЕЛОТА

Страсти Господни (пер. В. Фишмана)

Всадник (пер. Е. Людникова)

Пиявка из нержавеющей стали (пер. И. Гуровой)

Ужасающая красота (пер. М. Левина)

И вот приходит сила (пер. Е. Людникова)

Аутодафе (пер. И. Гуровой)

Жизнь, которую я ждал (пер. В. Карташева)

Мертвое и живое (пер. И. Гуровой)

Игра крови и пыли (пер. И. Гуровой)

Награды не будет (пер. И. Тогоевой)

Не женщина ли здесь о демоне рыдает? (пер. И. Тогоевой)

Последний защитник Камелота (пер. И. Тогоевой)

Жди нас, Руби-Стоун (пер. И. Тогоевой)

Получеловек (пер. Н. Калининой)

---

Но, приняв облик женщины — а возможно, всегда будучи женщиной, — фейоли, которая назвалась Ситией, была любопытна и спросила: «Это то самое место?» — и прикоснулась снова к критической точке.

Он только наблюдал, как она ищет его там, где он только что жил.

Она заглянула во все стенные шкафы и в каждый закоулок, а когда не сумела найти живого мужчину, так же горько разрыдалась, как и в тот вечер, когда он впервые ее увидел. Затем замерцали, замерцали крылышки, слабо-слабо, вновь возникая на ее спине, ее лицо растворилось в воздухе, а тело медленно растаяло. Затем исчез возникший на миг перед ним столб искр, а позднее в эту безумную ночь, когда он вновь верно оценивал перспективу и определял расстояния, он начал искать ее.

Такова история Джона Одена, единственного человека, который когда-либо любил фейоли и продолжал жить (если это можно назвать жизнью), чтобы рассказать об этом Никто не знает этого лучше, чем я.

Лечение так и не было найдено. И я знаю, что он прогуливается по Каньону Мертвых, смотрит на кости, иногда останавливается у камня, где встретил ее, ищет взглядом влажность, которой там нет, и взвешивает принятое им решение.

Вот так. И, возможно, мораль этой истории в том, что жизнь (а возможно, и любовь) сильнее того, что она включает в себя, но никогда не сильнее того, что включает ее. Только фейоли могли бы сказать об этом точно, а они больше никогда здесь не бывают.

Люцифер-светоносец

Карсон стоял на холме в безмолвном центре большого города, все жители которого умерли.

Он смотрел вверх на Здание — оно господствовало над всеми гостиничными комплексами, иглами небоскребов и коробками многоквартирных домов, втиснутыми в квадратные мили вокруг него. Высокое, как гора, оно ловило лучи кровавого солнца, и каким-то образом на половине его высоты краснота преображалась в золото.

Карсон внезапно почувствовал, что ему не следовало возвращаться сюда.

По его расчетам в последний раз он побывал тут два года назад. А теперь его вновь потянуло в горы. Хватило одного взгляда. Но он продолжал стоять перед Зданием, зачарованный его громадностью, длинной тенью, которая протянулась через всю долину. Он пожал тяжелыми плечами в безуспешной попытке отогнать воспоминания о тех днях, пять или шесть лет назад, когда он работал внутри этого гиганта.

Он поднялся на вершину холма и вошел в высокие широкие двери.

Сплетенные из лыка сандалии будили разное эхо, пока он проходил через пустые помещения, а потом по длинному коридору к движущимся полосам.

Полосы, естественно, не двигались, не везли на себе тысячи людей. В живых из этих тысяч не осталось никого.

Их низкий рокот был лишь призрачным эхом в его ушах, когда он взобрался на ближайшую и пошел по ней вперед в темное нутро Здания.

Он словно вошел в погребальный склеп. Невидимый потолок, невидимые стены, и только легкие шлепки сандалий по упругому материалу полосы.

Он дошел до перекрестка и взобрался на поперечную полосу, инстинктивно замерев на секунду в ожидании толчка, когда она двинется, включенная его весом.

Потом беззвучно усмехнулся и зашагал вперед.

Оказавшись перед лифтом, он повернул вправо, и память привела его к пожарной лестнице. Поправив узел на плече, он начал подниматься на ощупь. Подниматься пришлось долго.

Он заморгал от яркого света, когда вошел в энергетический зал, где сквозь сотни высоких окон солнечные лучи просачивались на акры и акры запыленных машин.

Карсон привалился к стене, тяжело дыша. Потом протер рабочий стол и положил на него свой узел.

Он снял вылинявшую рубашку — скоро тут должна воцариться жаркая духота, откинул волосы со лба и по узкой металлической лестничке спустился туда, где стояли ряды генераторов, точно войско мертвых черных жуков. Ему потребовалось шесть часов, чтобы бегло их проверить.

Он остановил выбор на трех во втором ряду и принялся систематически разбирать их, чистить, паять оборвавшиеся провода, смазывать, а также выметать пыль, паутину, обломки изоляторов, валявшиеся у их оснований.

В глаза ему ручьями стекал пот, пот струился по бокам и по ногам, мелкими каплями падая на горячий пол и быстро испаряясь.

Наконец он отложил щетку, поднялся по металлическим ступенькам и вернулся к своему узлу. Достал бутылку с водой и выпил половину. Съел кусок вяленого мяса, допил воду, позволил себе выкурить сигарету и вернулся к работе.

Ему пришлось прерваться, когда стемнело. Он намеревался лечь спать прямо здесь, но в помещении было слишком душно. А потому он ушел тем же путем, каким пришел, и уснул под звездами на крыше невысокого дома у подножия холма.

Ему потребовалось еще двое суток, чтобы привести генераторы в порядок. Тогда он начал трудиться над огромной трансляционной панелью. Она была в лучшем состоянии, чем генераторы, так как включалась два года назад. Тогда как генераторы, кроме трех, которые он сжег в прошлый раз, спали непробудным сном пять (или шесть?) лет.

Он паял, протирал и проверял, пока не убедился, что все нормально. Оставалась только одна задача.

Все обслуживающие роботы стояли, замершие в своем последнем движении, и Карсону предстояло без посторонней помощи справиться с энергокубом, весящим триста фунтов. Если удастся снять куб со стеллажа и уложить на тележку, не сломав кисти, то до воспламенителя он сумеет довезти его без особых затруднений. А тогда надо будет ввести куб в топку. Два года назад он чуть не надорвался, но надеялся, что теперь стал сильнее и что ему повезет.

На очистку топки воспламенителя ушло десять минут. Затем он нашел тележку и потащил ее к стеллажу.

Один куб лежал почти на нужной высоте — примерно в восьми дюймах над площадкой тележки. Он ногой поставил тормоза и осмотрел стеллаж. Куб лежал на наклонной полке, и на месте его удерживал двухдюймовый металлический щиток. Он подергал щиток. Наглухо привинчен к полке.

Он вернулся в рабочее помещение и отыскал в инструментарии гаечный ключ. Возвратился к стеллажу и принялся за гайки.

Щиток съехал вниз, когда он откручивал четвертую гайку. Он услышал предостерегающий скрип и отпрыгнул, уронив ключ себе на ногу.

Куб скользнул вперед, сорвал щиток, покачнулся на краю и с грохотом упал в тележку. Площадка прогнулась под его весом, тележка накренилась. Куб продолжал скользить, пока не выдвинулся на полфута над краем. Тут тележка выпрямилась, качнулась раз-другой и замерла.

Карсон перевел дух, снял ногой тормоза и отпрыгнул, на случай если она покатится в его сторону. Но тележка осталась стоять на месте.

Он бережно покатил ее по проходу, затем между генераторами, пока не остановил перед воспламенителем. Снова поставил тормоза, выпил воды, выкурил сигарету, а потом разыскал ломик, небольшой домкрат и длинную гладкую металлическую полосу.

Полосу он одним концом положил на передний край тележки, а другим — на край топки.

Сняв задние тормоза, он установил домкрат и начал приподнимать задний конец тележки — медленно, работая одной рукой, а в другой держа наготове ломик.

Тележка постанывала, затем что-то заскрежетало, и он начал быстрее орудовать ручкой домкрата.

Со звуком, напоминавшим удар надтреснутого колокола, куб перекатился на полосу, заскользил вперед и налево. Карсон уперся в него ломиком, прилагая все силы, чтобы направить его правее. Куб зацепился за левый край жерла топки. Просвет между ним и жерлом шире всего был снизу.

Карсон всунул ломик и налег на него всем весом — один раз, второй, третий…

Куб заскользил и въехал в топку воспламенителя.

Карсона одолел смех. Он сидел на сломанной тележке, болтал ногами и смеялся, пока совсем не ослабел, и звуки, вырывавшиеся из его горла, показались чужими и неуместными здесь.

Он плотно сжал губы и захлопнул дверцу топки.

У трансляционной панели были тысячи глаз, но ни единый не подмигнул ему. Он завершил приготовления к трансляции и в последний раз проверил генераторы.

Потом поднялся на металлическую галерею и подошел к окну.

До темноты еще оставалось время, а потому он прогулялся вдоль окон, нажимая кнопки «открыть», встроенные в подоконники.

Потом Карсон доел оставшееся мясо, выпил целую бутылку воды и выкурил две сигареты. Сидя на приступке, он вспоминал дни, когда работал с Келли, Мерчисоном и Джизински, накручивая хвосты электронам, пока они не начинали с визгом прыгать через стены и удирать вниз, в город.

Часы! Он вдруг вспомнил про них — встроенных в стену слева от входа. Стрелки мертво показывали 9 часов 33 минуты (и сорок восемь секунд).

В сумерках он принес стремянку и забрался к часам. Широким круговым движением стер пыль с грязного стекла над циферблатом. Теперь он был готов.