Ксения Старосельская - Антология современной польской драматургии

• Название: Антология современной польской драматургии
• Автор: Ксения Старосельская
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Драматургия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-86793-760-7

В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.

---

Про Юстынку лучше не спрашивай. Боже милостивый, что творится в этой стране, что творится? Чтобы люди с образованием не могли найти работу, ну что это такое, что же это такое? Когда-то было так: хочешь, не хочешь, должен работать — а сейчас? Она ужасно переживает из-за этого, просто ужасно. Похудела, такая грустная ходит. Представляешь, кота подобрала на свалке и принесла домой, кота, настоящего кота. Боже милостивый, чем все это закончится?

А я тебе говорила о Касе, Касе Шелинской? А, да, да, говорила. Иногда я даже с ней разговариваю, да. Стоит девушка у магазина и стоит. Я как иду в магазин, на минуточку возле нее останавливаюсь. Надо со всеми разговаривать, со всеми, — ты так говорил? Слушай, Юрек, она совсем не такая плохая. Сказала, что собирает деньги и пойдет в больницу лечиться. Да, да, есть такие отделения, где лечат алкоголиков и наркоманов. Когда мне в больнице удаляли опухоль, там было такое отделение. Очень приличное: врачи, медсестры.

А я тебе говорила, что мне звонил майор Шелинский? Спрашивал, не нуждаюсь ли я в чем-нибудь. Ты должен признать, это очень мило с его стороны. Юрек, Юрек, спокойно, ты же не думаешь, что мы с майором… ну что ты, в самом деле. Он просто позвонил, чтобы спросить, и ничего больше.

Меня это совсем не удивляет, абсолютно. Одинокий мужчина, да еще такие проблемы. Сказал, Касю он даже видеть не хочет, разве что она перестанет колоться. Так и сказал, да, так и сказал. И вообще, слышать ни о чем не хочет. Говорил, что Кася обманывала отца, мать, а теперь из него хочет сделать идиота, только ничего у нее не получится. И что вообще он ей никаких денег не даст и видеть ее не желает, разве что она пойдет лечиться.

Знаешь, что мне недавно сказала Юстынка? Сама не знаю, надо ли тебе говорить? Это, может, и не так вовсе, и она сама не до конца уверена, но она думает, то есть подозревает, что вроде бы Петр ей изменяет. Но я в это не верю, нет, нет, точно, он бы не смог. А если это правда? У нее такие проблемы, нет работы, а он ей изменяет? Почему на свете столько несправедливости, Юрек, почему?

У него даже трусов приличных не было, постоянно голодный был, а сейчас такое вытворяет? Ты помнишь, как Юстынка его первый раз к нам привела, помнишь? Он тебе сразу показался подозрительным, потому как разговорчивый очень и за словом в карман не лезет. А, чего вспоминать! Хорошо, хорошо, только не начинай, я знаю, ты в людях разбираешься и я должна тебя слушаться.

Ну да, но надгробье тебе он поставил. Я сама с ним вместе искала. Два месяца ездили по разным фирмам. А что, думаешь, это так просто? Они только и ждут, чтобы порядочному человеку втюхать какое-нибудь барахло. Хорошо, хорошо, тихо, тихо. Я прекрасно помню, что ты мечтал о надгробье с черным крестом и плитой. Не начинай сначала, не начинай. Не было денег, поэтому сделали такое, какое есть, но я еще все исправлю, увидишь.

Знаешь, я бы хотела, чтоб меня кремировали, а что? Я уже говорила Юстынке, но она не приняла всерьез. Пусть меня сожгут, и всем будет спокойно. Зачем эти церемонии с гробом, и вообще? Ты помнишь пана Станислава, того летчика, ну того, того. Представляешь, он велел себя сжечь, а пепел развеять! Я тебе не вру, он на самом деле так велел. И, скажу я тебе, правильно сделал. Это чисто и гигиенично. И потом, сейчас у всех столько дел, кто будет приходить ко мне на могилу?

Знаешь, что я тебе еще скажу? Я тебе не могу простить, что ты тогда отправил меня в клуб пожилых людей. Что я, старуха, что ли? Ну, тогда, тогда, что ты так улыбаешься? Забыл уже, как ты мне приснился и сказал: иди, развлекись. Я бы никогда туда не пошла, если бы ты мне не приснился. Никогда. Сплошь старичье. Смотреть было тошно. Ужас какой-то. Женщин в два раза больше, чем мужчин, и каждая вертится вокруг какого-нибудь старикашки, будто он невесть кто. Стариканы сидят и только кофе-чай попивают, а глупые бабы вокруг них скачут. Я сразу ушла, и ты мне больше никогда таких советов не давай.

Я сказала Касе, что у меня есть система игры в лотерею. Никому не говорила, но подумала, что ей надо сказать. Стоит девушка и просит милостыню, нищенствует, расскажу-ка я ей что-нибудь приятное. Пусть хоть моему счастью порадуется. Я ей все объяснила подробно. Что каждые семь лет розыгрыши повторяются и выпадают те же самые цифры. Во-первых, семерка — счастливое число, а во-вторых, нужно знать, какой розыгрыш и когда повторится, а я это знаю.

А майор Шелинский обещал, что поможет мне посадить лиственницы. Ну как — какие лиственницы, как — какие лиственницы? Я ведь тебе уже два раза объясняла. Лиственницы, лиственницы, которые я купила и которые стоят на даче. Господи, помнишь ты или нет? Ну да, да, те, что мы с Аней принесли. Ну да, но мы с Аней не сумеем сами их посадить, для этого нужен мужчина, и еще надо знать, как сажать. А майор Шелинский разбирается в лиственницах, он был сапером и в деревьях разбирается, разве не так?

Боже милостивый, как ты ничего не помнишь, как ты ничего не помнишь! Что бы ты без меня делал, ну что? Столько раз мне говорил, что тебе дует на могилу и чтоб я что-нибудь придумала. Да, да, лиственницы, лиственницы рядом со скамеечкой. Туя, туя, какая еще туя? Лиственницы намного красивее. Не буду я тебе сажать никакую тую, если не нравится, сам себе посади. Как только я зажигаю тебе на могиле свечу, она сразу гаснет, а так будет хорошо. Осенью не будет дуть, а летом будет тень. Сколько раз я у тебя простуживалась? Кладбище кладбищем, а о себе надо заботиться.

Ну и вот, Кася заинтересовалась моей системой. Да, да, заинтересовалась. На другой день после того, как я ей рассказала, она сама со мной заговорила. Спросила, сколько надо иметь денег и купонов, чтобы играть в лотерею по моей системе. Ну я ей и говорю, что дело не в деньгах, а в номерах, и я их знаю. А потом объяснила, как заполнять купон, потому что его нужно заполнить самому. Машина для заполнения — обман, и все это прекрасно знают. Ее там для того и поставили, чтобы людей дурачить. Все контролирует компьютер, и выигрывают только те, кто должен выиграть, а честные люди ничего с этого не имеют.

И мы с ней поговорили о том, что я сделаю, если выиграю в лотерею. У меня все точно распланировано, все до мелочей. Тебе я куплю новое надгробье с черным крестом, чтоб ты наконец оставил меня в покое. Ну и пол, положу в квартире на полу ламинат и куплю новую мебель. А то эти твои плитки меня просто бесят. Я уже не могу на них смотреть. Сколько бы ни убирала, ничего не видно. Сейчас люди по-другому живут. Если не веришь, возьми газету и посмотри, никто уже среди такой рухляди, как у нас дома, не живет.

И, конечно, я бы Юстынке дала, обязательно бы дала, обязательно. Были бы у нее деньги, с ней все бы по-другому разговаривали. Она бы приоделась, а то все в старых свитерах ходит. Ты сам всегда говорил: встречают по одежке. Если бы она была хорошо одета, на нее еще не один обратил бы внимание, а может, она и сама открыла бы какую-нибудь фирму.

Ане я куплю квартиру, пусть будет от бабушки подарок. Она ее получит, когда поступит в институт. Да, да, не кривись. Сейчас иные времена, и барышня может свободно жить одна, только бы хорошо себя вела, и никто о ней дурного слова не скажет. Бедным людям я бы тоже что-нибудь дала, а что делать с остальными деньгами? Не знаю, сама не знаю, но что-нибудь придумаю.

А вообще, должна тебе сказать, ты всегда умел хорошо устроиться. Не обижайся, это правда. Да, да, умер и оставил меня со всем этим. Сплошные проблемы. Везде надо ходить самой. На почту, в магазин, по учреждениям. За газ, за электричество заплати. А ты что? Лежишь себе и только иногда придешь ко мне ночью. Или не придешь. Все на моих плечах.

И вот еще что, перестань пугать кошек. Вой стоит, когда ты идешь. Кошек ты никогда не любил, но это еще не повод, чтобы над ними издеваться. Ведь они тебя всегда чуют и отлетают от дверей, как ошпаренные. Не можешь, что ли, потихоньку ходить, это тебе не парад. Если ты не успокоишься, то в конце концов разбудишь соседей, и пойдут разговоры, что покойник по дому шастает.

А знаешь, что со мной недавно случилось? Я тебе, кажется, еще не рассказывала. Сижу я дома в субботу вечером и слышу стук в дверь. Думаю себе: Боже, открывать или не открывать? Сразу вспомнила, как ты без конца твердил: не открывай никому, если меня нет дома, не открывай никому, если меня нет дома. Сижу тихонько, а стук не прекращается, тебя дома нет, что мне было делать? Иду открывать.

Смотрю в глазок и — ты не угадаешь, кто там стоит! Кася, Кася, майора Шелинского внучка, стоит и рукой машет. Я дверь не открываю, как ты велел, и говорю: в чем дело? Она спрашивает, нет ли у меня аптечки, а то она палец поранила, и кровь пошла. Я про себя думаю: «Боже милостивый, девочка, конечно, есть, входи, входи».