Коллектив авторов - История Древнего мира. Том 3. Упадок древних обществ

• Название: История Древнего мира. Том 3. Упадок древних обществ
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: История
• Год: 1983

Заключительная часть коллективного труда рассматривает тенденции развития древних обществ, склоняющихся к упадку, а также историю возникновения на последнем этапе древности новых государств и племенных объединений.

Книга рассчитана на историков, а также на широкий круг читателей, интересующихся древней историей.

---

В эпоху великих переселений народов, охватывающую позднюю древность и раннее средневековье, почти вся варварская периферия пришла в движение. Бесчисленные племена и народы снимались со своих исконных мест и переселялись на огромные расстояния. В этих переселениях участвовали не только кочевники-скотоводы, но и варвары-земледельцы, особенно если скотоводство у них не было резко отделено от земледелия; они либо сами стремились расширить территорию своего расселения, либо их теснили более сильные соседи.

Древние цивилизации занимали широкий пояс земель, протянувшийся в Северном полушарии в зоне субтропиков и южной части умеренных широт. Именно на этой территории существовали рабовладельческие государства в Европе, Азии и Африке. И вот теперь в эту полосу возделанных земель с густым населением и богатыми городами, древними государствами и культурами устремились периферийные народы, которые до поры до времени находились как бы на втором плане мировой истории. Они отстали от передовых обществ субтропической и умеренной зоны вследствие того, что природные условия их стран были менее благоприятны для развития древних классовых обществ (речь идет именно о древних человеческих обществах с их относительно примитивными производительными силами).

Когда же производительные силы периферийных народов достигли такого уровня, что они смогли и в странах с более суровым климатом получать достаточно высокие урожаи, разводить большие стада скота, добывать и обрабатывать металлы, накапливать запасы продовольствия и других материальных ценностей, у них начался быстрый рост народонаселения, стали зарождаться классы и зачатки государственности, возросла военная мощь.

Знакомство варваров с хозяйством и военным делом цивилизованных обществ очень ускоряло их социально-экономическое и военное развитие. Многие варвары прекрасно знали военное дело соседних рабовладельческих государств, потому что служили в свое время в их войсках, нередко достигая высоких постов в армии и государственном аппарате, а некоторые представители варварской знати подолгу живали при дворах царей и императоров в качестве заложников, причем получали соответственное (римское, персидское, китайское и т. п.) образование и воспитание и хорошо знали положение в данной стране.

В конце древности и начале средневековья периферийные народы усилили натиск с севера и с юга на зону рабовладельческих государств. В III–VII вв. германские, славянские, сарматские, монгольские, тюркские, арабские и другие племена выступают против рабовладельческих империй все более мощными военными союзами. Соотношение сил между империями и варварами изменилось в пользу последних. И хотя не все рабовладельческие государства были завоеваны варварами, а некоторые и вообще не подвергались их нашествиям, все же благоприятные внешнеполитические условия для рабовладельческих цивилизаций безвозвратно миновали.

Главной причиной крушения рабовладельческой формации в общеисторическом масштабе явилось внутреннее развитие рабовладельческих обществ. Однако следует признать, что значительную роль в падении рабовладельческой формации сыграло и развитие варварской периферии. Здесь имеются в виду не только и даже не столько варварские нашествия, сколько некоторое выравнивание уровней социально-экономического и военного развития древних цивилизованных обществ и окружающих их племен и народов, поднимающихся на ступень цивилизации.

Очень примитивная по своей экономической сущности древняя формация, основанная на прямом физическом принуждении, в значительной степени подпиралась извне тем, что отсталая первобытная периферия веками и тысячелетиями была для классовых обществ источником приобретения невольников и материальных ценностей. Неравномерность общественного развития отдельных народов можно наблюдать и в последующую — средневековую — эпоху, но в других формах, однако разбирать их здесь не место.

Варварские нашествия и завоевания III–VII вв. сопровождались разорением целых областей и гибелью людей как из местного населения, так и из среды завоевателей. Крушение рабовладельческого мира и рождение феодального слились в исторический процесс, сложный и мучительный для народных масс как старых классовых, так и молодых варварских обществ, — участников великих переселений народов, — но в то же время процесс объективно прогрессивный (Как и всякий процесс, он развивался диалектически, и прогрессивные достижения в нем соседствовали с определенными потерями. Здесь прежде всего надо указать на резкое падение грамотности населения и уровня положительных научных знаний во всем средневековом мире по сравнению с древностью.).

В падении древних обществ революционную роль играло и классовое сопротивление рабов, которые вследствие сближения их положения с закрепощаемыми свободными участвовали теперь вместе с ними в народных движениях. Но чем более рабы боролись, тем невыгоднее становился их труд для эксплуататоров и тем более они стремились найти новый объект для эксплуатации. Поэтому рабовладельческий строй стихийно, но неуклонно подрывали и крупные земельные собственники, переводившие свои хозяйства с рабовладельческого пути на феодальный.

Исходя из современного уровня знаний, можно считать, что классом, покончившим с рабовладельческой формацией, были предшественники феодалов. Земельные магнаты, эксплуатировавшие внеэкономическим путем новообразующийся класс лиц, не лишенных собственности на средства производства, забирают в свои руки экономику общества, и переход к новому, средневековому феодальному обществу выражается или оформляется в переходе к новому, феодализирующемуся классу политической власти. Когда эксплуатация земельными магнатами нового низшего класса мелких земледельцев разных категорий завершается сосредоточением в их руках политической власти, начинается эпоха средневековья.

Этому сопутствуют два явления: одно из них — падение городов как оплота старых производственных отношений, как коллективных организаций свободных граждан — представляет собой лишь оборотную сторону процесса смены классовых отношений; Другое служит предпосылкой взятия власти новым классом: это сильный внешний или внутренний толчок, разрушающий старую государственную структуру. В Китае таким решающим толчком для перехода к новой формации явилось восстание «Желтых повязок», сломавшее государственную машину древнего 'общества и тем заставившее новообразующийся класс земельных магнатов взять в свои руки государственную власть; в Закавказье подобным толчком послужило уничтожение городов Сасанидом Шапуром II; в Западной Римской империи — варварское завоевание, причем тут дело осложнилось еще и персональной сменой состава господствующего класса, и созданием варварских королевств, которые, будучи раннеклассовыми, вместе с тем сохраняли условия и гибнущего рабовладельческого, и возникающего на его месте феодального строя.

В Византии и в сасанидском Иране государственная машина не была сломлена, и тут переход к новой формации затянулся.

Как было упомянуто, во многих странах падение рабовладельческого строя сопровождалось вторжениями в них соседних племен и народов и даже завоеванием их территории, на которой завоеватели основывали свои государства — так называемые варварские королевства. Вторжения варваров, сопровождавшиеся разорением местного населения, были бедствием для народных масс древних рабовладельческих государств и тормозили развитие производительных сил в завоеванных странах. Население рабовладельческих держав, например Римской империи, по мере сил сопротивлялось этим нашествиям. Если старая центральная государственная власть не могла дать отпора завоевателям, организаторами сопротивления выступали земельные магнаты, что, кстати, способствовало росту их значения и в конечном счете взятию ими политической власти. Нередко осаду варваров с успехом выдерживали хорошо укрепленные города.

В то же время в тех случаях, когда завоеватели подвергали решительному слому государственный аппарат старых рабовладельческих империй (самый яркий пример — завоевание германскими племенами Западной Римской империи) и создавали на завоеванных землях свободные крестьянские общины, например германские (франкские) в Галлии, славянские в Византии, они объективно оказывались участниками социальной революции, хотя субъективно — по своим осознанным интересам — выступали обычно как враги местного населения, у которого отнимали землю и другое имущество, которое убивали, захватывали в плен и порабощали.

Однако внешний лагерь участников социальной революции — вторгающихся варварских племен — нельзя считать обязательным ее элементом. Ряд древних рабовладельческих обществ перешел к феодализму без вмешательства племен-завоевателей, например Армения и Грузия. Другие государства хотя и подвергались варварским нашествиям, однако уцелели, например Византия и сасанидский Иран. Иногда иноземное вторжение происходило в уже феодализировавшиеся государства (Иран, Китай). Наконец, известен и такой вариант завоеваний, когда в роли завоевателей выступали кочевники-скотоводы, превращавшие завоеванные земледельческие области в пустыню. Так, для европейских народов пагубные последствия имело вторжение с востока в 70-х годах IV в. кочевников-скотоводов гуннов, которые шли, сметая все на своем пути, разрушая города и селения, грабя и убивая местных жителей. Такие завоеватели, которые не могли внести ничего положительного в развитие завоеванных стран, тормозили социальную революцию.