Владимир Юделевич - Сказка про манную кашу [сборник сказок]

• Название: Сказка про манную кашу [сборник сказок]
• Автор: Владимир Юделевич
• Издательство: Априори-Пресс
• Жанр: Сказка
• Год: 2009
• ISBN: 9785913370174

Сказки новосибирского художника-керамиста В. Юделевича неординарны, интересны как детям, так и взрослым, написаны с юмором и любовью. В первой сказке Маша-Манная каша выручает своего суженного принца Киселя из сахарной пустыни Сахары. Во второй сказке японский барсучонок Тануки спасает своих хозяев, чудом выживает, зато получает способность превратиться в любое живое существо. А дальше - как в любой сказке - необычные герои, спасение невинно наказанных и приключения. Третья сказка - самая красивая и поэтичная из всех трёх. Тема не новая - о борьбе сил добра и зла, о поиске предназначения. Необычно то, как автор её рассказал, наблюдая за движением облаков на небе.

---

— Что стоишь? Пошли!

— Но сюда, кажется, нельзя…

Кактус Игнация так хмыкнул, что стало ясно — его нельзя считать посторонним, и вкатился в ворота, а манная каша заспешила следом.

Они все дальше углублялись в Место для подвигов. Тут и там торчали острые, как ножи, скалы, виднелись груды железного лома, откуда-то доносился гул и тянуло гарью. «Что-то здесь не очень уютно, — подумала Маша, — может быть, лучше вернуться и поискать другой путь?»

Но не успела она поделиться с кактусом своими сомнениями, как сзади послышался грохот, будто их нагонял железнодорожный состав. Огромная гусеница, дыша огнем и дымом, проползла, оставляя глубокий след в песке, и скрылась, не заметив притаившихся за камнем путешественников.

Дальше пошли как можно быстрее. Дорога вела по ущелью.

— Самое подходящее место для засады, — сообщил кактус Игнация.

Лучше бы он этого не говорил! Раздался рык, и сверху рухнула волосатая туша в футболке с надписью «Бармалей». Разбойник хотел схватить Машу — очевидно, она показалась ему более съедобной, — но кактус Игнация вонзил в него свои боевые колючки, и злодей с воем отскочил.

— Бежим!

И они побежали: впереди Маша, потом кактус, а за ними — разъяренный Бармалей. Ущелье кончалось отвесной стеной. В стене была маленькая железная дверь. Заперта! Бармалей пыхтел уже совсем близко. Что же делать? Маша сунула в скважину ключ, подаренный ей в замочном царстве. Дверь щелкнула и открылась. Маша и кактус нырнули туда и захлопнули дверь перед самым носом разбойника. Внутри было темно. Стертые ступени вели вниз. Чем ниже спускались наши спутники, тем становилось светлее, но это был не дневной, а какой-то фосфорический, словно рассеянный в воздухе, свет. Лестница кончилась. Дальше путь разветвлялся на три хода. У развилки на коврике из колючей проволоки сидел, свернув калачиком ноги, настоящий индийский йог — как раз такого Маша видела по телевизору.

Он, казалось, не замечал их, и Маша решила обратиться к нему сама:

— Скажите пожалуйста, куда мы попали, и как отсюда выбраться?

Йог посмотрел на них внимательно, но без удивления.

— На первый ваш вопрос ответить просто, но ответ непрост. На второй вы можете ответить только сами — если повезет.

— Боюсь, мы не совсем поняли. Объясните, пожалуйста!

— Объяснить можно все. Понять очень немногое. Вот ты, например, можешь объяснить, зачем сюда пришла?

— Конечно! Я ищу своего суженого, принца Киселя. Он пропал без вести в пустыне Сахара. А кактус Игнация меня провожает.

— А ты уверена, что твой суженый хочет, чтоб его спасали?

Наступила тишина. Слышно было, как кактус Игнация переминается с колючки на колючку.

— Не знаю, — сказала наконец Маша, — но я люблю его и должна найти во что бы то ни стало. А там будь что будет. Я прошла через сапожное и замочное царства, неужели остановлюсь перед этим… Не знаю, уж как оно называется!

— Называется оно по-разному на разных языках, но смысл у этих названий один — место, где рождается зло. Войны, землетрясения и многое другое. Но главная продукция здешних лабораторий — человеческая глупость. Есть мнение, что все остальные беды происходят от нее.

— Так вот откуда берется зло! — воскликнула Маша.

— Меня удивляет другое, — отвечал йог, — откуда в этом мире берется добро? Вот ты, например? Идешь в самое пекло, чтобы спасать своего принца Киселя, и сама не знаешь, что тебя в конце концов ждет. Ну, так и быть, иди. Может, и вправду отыщешь своего суженого.

— Но куда же нам идти?

— Не имеет значения! Если тебе действительно нужно в эту пустыню Сахара, ты в нее попадешь. Пока! — с этими словами йог сложился вчетверо, обмотал ноги вокруг головы и погрузился в нирвану.

Наши путешественники подумали — и пошли в средний ход. Постепенно тоннель превратился в коридор. Слева и справа попадались двери. Одни были бронированные, другие обиты войлоком, третьи без особых примет. Кактус Игнация заглянул в одну из таких — и выскочил как ошпаренный. Когда он пришел в себя, то рассказал Маше, что там было темно, и со всех сторон на него смотрели чьи-то глаза. Больше открывать двери не пробовали, только читали надписи: «Отдел тихих ужасов», «Лаборатория крупных неприятностей», и так далее. В одном месте пол заменяла железная решетка. Маша глянула — и у нее закружилась голова. Там был провал, огромная пещера, с километр глубиной. На дне ее, в смутных огнях, двигались огромные тени — не то вымерших чудовищ, не то сказочных драконов.

Бог знает, сколько прошли они по коридорам. Маша с кактусом давно уже потеряли счет развилкам и поворотам и теперь уже при всем желании не могли бы вернуться назад.

Вдруг что-то зарычало, нагоняя их. Свет, ярче драконьих глаз, вырвался из-за поворота.

— Бежать?

— Поздно!

И они нырнули в дверь с табличкой «Лаборатория синтеза». Беглецы очутились в полутемной передней, где, как в больнице, висели белые халаты. Кактус Игнация, недолго думая, влез в халат, а другой протянул Маше:

— Надевай! Пусть примут нас за своих. И что бы я ни сказал, поддакивай!

Кактус открыл дверь, и они вошли. Из-за яркого света Маша сначала плохо разглядела, что здесь происходит. Какие-то существа в халатах присматривали за установкой, похожей на большой самогонный аппарат. Что-то текло и переливалось, осаждалось, возгонялось, растворялось, и жидкостью неопределенного цвета капало в большой чан. Приглядевшись, Маша поняла, что в чане не просто жидкость, а что-то живое, студенистое и полупрозрачное, и это что-то с любопытством поглядывало на нее своими маленькими глазками.

— Ты кто? — спросила Маша.

— Я — голодная Протоплазма, — отвечало существо в чане.

— А что ты здесь делаешь?

— Я накапливаюсь.

— А почему ты голодная?

— Меня держат на диете, чтобы я была злее.

— Зачем?

— Что бы натравить на кого-нибудь.

— А тебе это нравится?

— Конечно, нет! Разве это жизнь? Сперва морят голодом, потом приходится глотать кого попало. А у меня от этого изжога. Была бы моя воля, давно б утекла отсюда. А как тебя зовут?

— Маша. Я ищу своего суженого. Он пропал без вести в пустыне Сахара. Она целиком состоит из сахара, и там, говорят, течет молочная река. Хочешь пойти со мной?

— Очень! Но как нам выбраться отсюда?

— Я прикрою тебя полой халата, только ты старайся не высовываться…

Между тем кактус Игнация объявил:

— Проверка пожарной безопасности. Можете продолжать работу, — и с важным видом прошелся по комнате.

— Где огнетушители? А ящик с песком? Почему пустой — вы что, с ним чай пьете? Где у вас запасной выход? Я-то знаю, а вы? Направо, налево, снова направо и вверх? А он у вас не загроможден? Мы должны это срочно проверить. Прошу вас, — он обратился к Маше, — следовать за мной.

В коридоре кактус Игнация уставился на Протоплазму: «А это еще что такое?»

— Некогда объяснять. Бежим!

Не успели они добежать до поворота, как сзади послышались крики.

— Скорее!

И вот перед ними оказался запасной выход.

— Заперт?

— Постойте, — Маша достала свой ключ — и дверь открылась.

За ней была узкая темная нора. Шум погони приближался. Рассуждать было некогда, и Маша полезла в нору, а все остальные — за ней. Тесный ход круто поднимался вверх. Сзади шуршал кактус Игнаци, и пыхтела Протоплазма. Песок сыпался в лицо, хрустел на зубах. Странное дело — он показался Маше сладким… Впереди забрезжил свет. Еще усилие — и беглецы очутились на поверхности.

Искрясь белоснежным песком, вокруг лежала пустыня Сахара. На востоке стеной стояли Рафинадные горы. Стада диких карамелей паслись на их склонах. На западе вздымалась до облаков одинокая вершина Сахарная голова. А прямо перед ними…

— Так что, это и есть молочная река? — спросила Протоплазма, щурясь от яркого света.

Да, это была она. Великая река раскинулась перед ними на просторе. Посредине, где течение всего сильнее, она бурлила, закручивая воронками пену, но ближе к берегу успокаивалась и тихо покачивалась в простоквашных затонах. Река текла с востока на запад, и, насколько хватало глаз, тянулись вдоль нее топкие берега. Где-то здесь потерялись следы принца Киселя… Неужели это конец пути? Маше хотелось что-то сказать своим спутникам, но от волнения у нее перехватило горло.

— Ну что ж, — сказала Протоплазма, — если так, то я, пожалуй, пойду. Сейчас самое время подкрепиться. Если что — крикни, я буду поблизости.

Она потекла к реке, скрылась и вынырнула уже на середине, фыркая как тюлень:

— Люблю кислую простоквашу. Уфф! Но я люблю и сладкую простоквашу!

— Он… которого ты ищешь… должен быть где-то здесь? — спросил кактус Игнация.

Маша кивнула. Кактус Игнация почесал колючкой в затылке и с недоверием огляделся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил.