Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 14

• Название: Миры Роджера Желязны. Том 14
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88132-135-9

В 14-й том собрания сочинений Р. Желязны включены два авторских сборника его рассказов: «Вариант единорога» и «Мороз и пламя». Подавляющее большинство этих произведений никогда прежде не публиковалось на русском языке.

Содержание:

ВАРИАНТ ЕДИНОРОГА

Вариант единорога (пер. В. Гольдича и И. Оганесовой)

Последняя из Диких (пер. К. Королева)

Сольный концерт (пер. В. Гольдича и И. Оганесовой)

Голый матадор (пер. М. Михайлова)

Свет Угрюмого (пер. С. Сухинова)

Беззвездной ночью в пути (пер. С. Сухинова)

Но не пророк (пер. С. Сухинова)

Рука через Галактику (пер. С. Сухинова)

Та сила, что через цепи гонит ток (пер. Е. Доброхотовой-Майковой)

Огонь и лед (пер. С. Сухинова)

Все уходят (пер. С. Сухинова)

Очень хороший год (пер. С. Сухинова)

Моя леди на диодах (пер. С. Сухинова)

И спасся только я один, чтобы возвестить тебе (пер. Е. Доброхотовой-Майковой)

Кони Лира (пер. С. Сухинова)

Глаз ночи (пер. С. Сухинова)

Ангел, Темный Ангел (пер. С. Сухинова)

Вальпургиева ночь (пер. С. Сухинова)

Бизнес Джорджа (пер. С. Сухинова)

Мой пристрастный взгляд на особенности научной фантастики (пер. В. Задорожного)

Проблемы Цирцеи (пер. А. Волнова)

Приди ко мне не в зимней белизне (пер. И. Гуровой)

МОРОЗ И ПЛАМЯ (пер. В. Самсоновой)

Нечто вроде экзорцизма

Вечная мерзлота

Локи 7281

Песня чужого мира

Сам себя удивил

Дневная кровь

Создание научно-фантастического романа

Ленты Титана

Манна небесная

Короли ночи

Конец поисков

24 вида горы Фудзи кисти Хокусая

Фэнтези и научная фантастика: взгляд писателя

---

Для меня важным является развитие и уточнение взглядов на мир, экспериментирование с точками зрения. Это составляет сущность процесса повествования, и здесь все выученные методы становятся не более чем инструментами. Это составляет авторский подход к материалу, который делает произведение уникальным.

Например, я живу на Юго-Западе уже почти десять лет. По некоторым причинам я стал интересоваться индейцами. Я начал посещать праздники и танцы, читать антропологическую литературу, бывать на лекциях и в музеях. Я познакомился с индейцами. Вначале мой интерес направлялся только желанием узнать больше, чем я уже знаю. Позднее я стал чувствовать, что в моем подсознании начинает оформляться рассказ. Я ждал. Я продолжал накапливать информацию и впечатления в этой области.

В один прекрасный день мое внимание сосредоточилось на племени навахо. Позднее я понял, что если смогу определить причину этого интереса, то получу рассказ. Это произошло, когда я обнаружил, что навахо придумали свои собственные слова, около сотни, для названия различных частей двигателя внутреннего сгорания. Другие индейские племена, которые я знаю, не сделали ничего подобного. Ознакомившись с автомобилями, они стали просто употреблять английские термины для карбюратора, зажигания свечей и т. д. Но навахо придумали свои собственные слова для этих вещей — знак, свидетельствующий как об их независимости, так и о приспособляемости.

Я стал смотреть глубже. Племена хопи и пуэбло, родственные навахо, среди своих ритуалов имеют танцы дождя. Навахо не тратят больших усилий, чтобы управлять погодой таким способом. Вместо этого они приспосабливаются к дождю или засухе.

Приспособляемость. Именно это. Это стало темой моего романа. Предположим, задал я себе вопрос, я мог бы взять современного индейца и при помощи эффекта расширения времени, обусловленного движением в пространстве со скоростью света, показать его в добром здравии, скажем, через сто семьдесят лет? Здесь был бы перерыв в его истории на то время, пока он отсутствовал, период, в течение которого на Земле произошло бы множество изменений. Именно так пришла ко мне идея «Глаза Кота».

Однако идея — еще не научно-фантастический роман. Каким образом идею превратить в произведение?

Я спросил себя, почему он уходил так часто? Предположим, что он действительно был прекрасным следопытом и охотником? Я задумался. Таким образом он логически становился охотником за образцами внеземной жизни. Это звучало правдоподобно, и я это принял. Проблема злобных внеземных существ могла быть оправданием того, что мой герой вернулся из отставки, и служить основой конфликта.

Мне также хотелось бы иметь что-нибудь, дающее представление о его прошлом и традициях навахо, что-нибудь большее, чем его способности существования в дикой местности, что-нибудь, что могло бы рассказать о его внутренней жизни. Я взял из легенд навахо злого духа «чинди». Затем мне стало ясно, что этот злой дух может быть соотнесен с одним необычным созданием, которое он сам принес на Землю много лет назад.

Такова была идея в общих чертах. Хотя здесь нет всего сюжета целиком, это может показать, как повествование обретает форму, начинаясь с простого наблюдения и приводя к созданию героев и ситуаций. Маленький сегмент произведения мог возникнуть под действием «вдохновения»; остальное в значительной мере может быть достроено путем логических размышлений.

Это требует некоторой сноровки. Я твердо уверен, что мог бы написать один и тот же сюжет дюжиной различных способов: как комедию, как трагедию, как нечто среднее между ними; с точки зрения второстепенного персонажа, в первом лице, в третьем лице, в другом времени и так далее. Но я также уверен, что для настоящих фантастических романов существует лишь один предпочтительный способ воплощения. Я чувствую, что материал может диктовать форму. Точное следование этому представляет для меня наиболее трудную и важную часть процесса написания произведения. Это находится вне всяких навыков, в области эстетики.

Итак, я должен определить, какой подход мог бы наилучшим образом соответствовать тому впечатлению, которого я хотел бы достигнуть. Это, конечно, требует прояснения моих собственных ощущений.

Мой главный герой, Билли Сингер Черный Конь, хотя и родился в условиях, близких к первобытным, позднее получил высшее образование. Этого одного достаточно, чтобы создать внутри его некоторые конфликты. На его месте можно было бы отвергнуть свое прошлое или попытаться приспособиться к нему. Билл отверг очень много. Он был очень способным человеком, но он был побежден. Я решил дать ему возможность прийти к соглашению со всем в его жизни.

Я сказал, что это все задумывалось как роман о герое. Показ героя во всей сложности требовал какого-то действия. Его жизнь включала мифы, легенды, шаманство его народа, и так как подобный фон составляет неотъемлемый элемент характеристики героя, я попытался показать это, перемежая свое повествование пересказами различных отрывков из мифов навахо и других подходящих легенд. Я решил передать некоторые из них стихами, другие оставил в первозданном виде, третьи лишь отдаленно связаны с традицией. Я надеялся, что это придаст книге особый интерес и поможет лучше обрисовать героя.

Возникла проблема, как ввести фон будущего, поскольку я уже достаточно обременил повествование вставками фольклорного материала. Мне нужно было найти способ отделить и сократить эти вставки, поэтому я украл прием из трилогии Дос Пассоса. Я ввел разделы «Диск», аналогичные его «Новостям» и «Фотохронике», — несколько страниц, разбросанных там и сям, составленных из газетных заголовков, репортажей, отрывков из популярных песен, чтобы придать повествованию аромат времени.

Этот прием позволил ввести множество примет фона без замедления повествования, и его необычный формат почти наверняка был достаточно интересен визуально усиливая любопытство читателей.

Развитие сюжета потребовало введения полудюжины второстепенных героев — и ни одного такого, которого я мог бы ввести без подробного описания. Остановки для того, чтобы сделать полнокровный портрет каждого — скажем, путем длинных описаний, — могли оказаться смертельными для романа, однако они появлялись по мере необходимости. Таким образом, я рискнул нарушить главное правило писания. Почти в каждой книге о писательском ремесле вы можете прочитать: «Показывай. Не рассказывай». Это означает, что вы не просто рассказываете читателю, каков герой; вы показываете его, так как рассказ обычно отдаляет читателя и усиливает впечатление затянутости.

Я решил, что я не только расскажу читателям, что собой представляет каждый герой, я попытаюсь сделать это в интересной читателю манере. Такова была цель.

Если вы собираетесь нарушить правило, извлекайте из этого пользу. Нарушайте на полную катушку. Пользуйтесь этим. Превратите это в достоинство.

Я назвал разделы по имени каждого героя, поставил после имени запятую и написал одно длинное, сложное, описательное предложение, поместив его различные словосочетания и придаточные предложения на отдельные строки таким образом, что создавалась видимость стиха. Что касается моего раздела «Диск», я хотел сделать его достаточно интересным зрительно.

Следующая проблема в книге возникла, когда множество телепатов использовали свои способности для формирования составного мозга. Были причины, по которым я должен был показать этот мозг в действии. «Поминки по Финнегану» послужили мне хорошей моделью для потока сознания, который я хотел использовать для этого. В одном из романов Энтони Берджеса есть глава, которую можно было взять в качестве учебного пособия для творчества в этой манере. Я так и сделал.

Затем, чтобы достичь правдоподобия, я путешествовал по каньону Челли с гидом из племени навахо. Когда я писал кусок с действием, происходящим в каньоне, передо мной была карта, мои фотографии и археологические описания маршрута, по которому следовал Билл. Я надеялся, что такое использование реалистических деталей сможет уравновесить импрессионизм и ту радикальную технику изложения, которую я использовал в других частях романа.

Таковы некоторые из проблем, с которыми я столкнулся при написании «Глаза Кота», и некоторые способы решения их. Вообще говоря, большинство из вопросов, которые я задавал себе, и многие мысли, над которыми я ломал голову, возникали все время; только технические решения и конец этого произведения на этот раз отличались. В этом смысле я все еще занимаюсь самоплагиатом, используя свои ранние идеи. Ничего плохого в этом нет, если это приводит в конце концов к росту мастерства.

Из всего того, что я сказал, может показаться, что роман был в высшей степени экспериментальным. Он не был таковым. Основная тема была вне времени — размышления об изменении и приспособлении, о росте. В то время как научная фантастика часто имеет дело с будущим и рядится в экзотические костюмы, ее действительная, глубинная сущность включает человеческую природу, которая остается одинаковой в течение уже длительного времени и которая, я надеюсь, еще долго такой останется. Поэтому, в известном смысле, мы постоянно ищем новые способы для высказывания старых истин. Но человеческая природа — это неопределенность. Изменяется и адаптируется индивидуум, и это применимо как к писателю, так и к героям. Именно эти изменения — в самоощущении, восприятии, чувствительности — лежат в основе наиболее сильных и жизнеспособных произведений, каким бы способом они ни излагались.