Гордон Диксон - Солдат, не спрашивай

• Название: Солдат, не спрашивай
• Автор: Гордон Диксон
• Издательство: Эксмо : Домино
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-26894-8

Планета Дорсай — последний оплот справедливости во Вселенной. Воины Дорсая защищают населенные миры от посягательств земных властей, ведущих захватническую политику. Они спасают Галактику от религиозных фанатиков, возжелавших навязать свою веру распространившемуся среди звезд человечеству. Они противостоят безумцам, объявившим себя повелителями всех и вся. Потому что они — герои. А герои всегда приходят туда, где в них нуждаются.

Военно-фантастический сериал Диксона по праву считается одним из лучших в истории мировой фантастики. Он стал образцом жанра military science fiction.

---

— Да, вижу… — кивнул Клетус. Он оглянулся на Вефера и Ичан Хана. — Я как раз собирался подойти к ним, если джентльмены меня простят.

Он простился с Вефером, дав обещание позвонить ему при первой же возможности. Поворачиваясь, он заметил краем глаза, как Мондар легко прикоснулся к руке дорсайца и отвел его в сторону для разговора.

Клетус похромал туда, где все еще стояли Дау и Мелисса. Когда подполковник приблизился, они одновременно повернулись к нему. Накрашенные брови Мелиссы нахмурились, но губы Дау растянулись в искренней улыбке.

— Ну, подполковник, — сказал он, — я слышал, сегодня утром вас всех обстреляли по дороге из космопорта.

— Думаю, именно этого и следовало ожидать здесь, в Бахалле, — заметил Клетус.

Оба они непринужденно рассмеялись, и едва заметная складка между бровями Мелиссы разгладилась.

— Извините меня, — повернулась она к Дау, — мне кажется, отец хочет мне что-то сообщить. Он мне машет. Я скоро вернусь.

Она ушла. Взгляды двух мужчин скрестились.

— Итак, — сказал Дау, — вы вышли из переделки с развевающимися флагами, в одиночку расправившись с отрядом партизан.

— Не совсем так. Еще был Ичан и его пистолет. — Клетус наблюдал за собеседником. — Хотя Мелиссу могли убить.

— Могли, — согласился де Кастрис. — И это было бы ужасно.

— Безусловно, она заслуживает лучшей участи.

— Люди обычно получают то, чего они заслуживают. Даже Мелисса. Но я не думал, что ученые интересуются судьбами отдельных людей.

— Они всем интересуются, — заметил Клетус.

— Да, я вижу… И ловкостью рук тоже. Знаете, я ведь заглянул-таки под среднюю чашку — и нашел там кусочек сахара. Я сказал об этом Мелиссе, и она ответила мне, что вы положили сахар под все три чашки.

— Боюсь, так оно и было.

Они снова посмотрели друг другу в глаза.

— Это хороший фокус. Но не из тех, которые срабатывают дважды.

— Нет, каждый раз фокус должен быть другим.

Улыбка де Кастриса напоминала оскал хищника.

— Вы не похожи на человека, любящего отсиживаться в башне из слоновой кости, подполковник. Не могу отделаться от мысли, что вам нравится теория меньше, а практика больше, хотя на первый взгляд кажется иначе. Скажите мне, — его глаза под прямыми бровями насмешливо прищурились, — если придется выбирать, не поддадитесь ли вы соблазну заняться практикой вместо проповедования?

— Без сомнений, — ответил Клетус. — Но быть ученым — значит работать на будущее. И через много лет, когда эти новые миры смогут без вмешательства Земли свободно определять свою судьбу, наши теории будут иметь больший эффект, чем наши практические действия.

— Я уже слышал об этом от вас на борту корабля, — произнес де Кастрис. — Вы утверждали, что миры, подобные Культису, избавятся от влияния как альянса, так и коалиции. Вы по-прежнему чувствуете себя в безопасности, говоря подобные вещи здесь, в месте, где полно ваших соглядатаев?

— В достаточной безопасности, — подтвердил Клетус. — Ни один из них не поверил бы этому больше, чем вы.

— Да, боюсь, что и я не верю.

Де Кастрис взял с маленького столика, рядом с которым стоял, бокал вина и посмотрел сквозь него на свет, медленно поворачивая между пальцами. Затем опустил бокал и снова взглянул на Клетуса.

— Но мне было бы интересно знать, как, по-вашему, это произойдет.

— Я рассчитываю немного подтолкнуть этот процесс, — признался Клетус.

— Правда? Но, похоже, у вас нет для этого ничего, что могло бы помочь: фондов, армий или политического влияния. Я же, например, все это имею и, следовательно, нахожусь в более выгодном положении. Если бы я думал, что можно добиться значительных перемен — конечно, в свою пользу, — я бы попытался каким-то образом изменить надвигающиеся события.

— Ну, — заметил Клетус, — мы оба можем попробовать.

— Конечно, — Де Кастрис посмотрел на Клетуса поверх бокала. — Но вы не сказали, каким образом собираетесь это сделать, — свои же средства я вам перечислил: деньги, войска, политическая власть. Что есть у вас? Только теория?

— Иногда достаточно и одной теории, — ответил Клетус.

Де Кастрис медленно покачал головой, поставил бокал обратно на столик и слегка потер кончики пальцев, державших ножку, один о другой, словно пытаясь избавиться от чего-то липкого.

— Подполковник, — спокойно сказал он, — вы либо какой-то новый тип агента, которого альянс пытается мне подсунуть, — в этом случае я узнаю правду, как только получу ответ с Земли, — либо что-то вроде интересного сумасшедшего. Во втором случае вас разоблачит сама жизнь. И на это потребуется не больше времени, чем на ожидание сообщения с Земли.

Секунду он наблюдал за Клетусом, который сохранил безмятежный вид.

— Извините, что я так говорю, — продолжал де Кастрис. — Но ваши речи все больше и больше походят на речи сумасшедшего, а жаль. Если бы вы оказались агентом, я бы предложил вам лучшую работу, чем та, которую вы имеете в альянсе. Но я не хочу нанимать сумасшедшего — он слишком непредсказуем…

— Но… — остановил его Клетус, — а что, если я окажусь удачливым сумасшедшим?

— Тогда, конечно, все было бы по-другому. Но надежда слишком призрачна. Вот и все, больше мне нечего сказать. Извините. Я предполагал, что вы не разочаруете меня.

— Похоже, я имею привычку разочаровывать людей.

— Как тогда, когда вы сначала решили рисовать вместо поступления в академию, а потом в конце концов бросили живопись ради карьеры военного? — задумчиво пробормотал де Кастрис, — Я тоже немного разочаровывал людей таким образом. У меня огромное количество дядюшек и двоюродных братьев в мире коалиции — все они удачливые руководители, бизнесмены, как, например, мой отец. Но я выбрал политику…

Он смолк, заметив подошедшую к ним Мелиссу.

— Ничего серьезного… О, Клетус, — она взглянула на него, — Мондар сказал, что, если он вам понадобится, вы найдете его в кабинете. Это отдельная постройка за домом.

— Как туда пройти? — спросил Клетус.

Девушка показала на огромный проем в дальней стене комнаты.

— Под арку и налево, — пояснила она. — А коридор приведет вас к двери в сад. Его кабинет сразу же за садом.

— Благодарю. — Клетус слегка наклонил голову, прощаясь, и направился к выходу.

Он прошел по коридору в сад, разбитый на небольших террасах. Верхушки деревьев покачивались от жаркого влажного ветра. Но ничего похожего на здание не было видно.

Однако почти в следующее же мгновение, как раз когда Клетуса начало одолевать сомнение, за деревьями впереди он увидел слабое мерцание. Он пересек сад и оказался на открытом месте, у низкого, похожего на гараж строения, которое так естественно вписалось в окружающую его зелень, что казалось, будто оно тоже растет из земли. Низкие, завешенные плотными шторами окна пропускали лишь слабый свет — его-то и заметил Клетус. Он постоял перед дверью, затем шагнул к ней — и она бесшумно отворилась. Он вошел внутрь, дверь так же тихо затворилась.

Комната, освещенная мягким светом, по виду напоминала скорее библиотеку, чем кабинет. Воздух здесь казался странно разреженным, сухим и чистым, как на высокой горной вершине. На книжных полках, занимающих все четыре стены, размещалась удивительно большая коллекция старых печатных книг. Пульт для занятий и система поиска книг находились в углах комнаты. Мондар сидел в стороне от них, на чем-то вроде широкого, без подлокотников кресла, скрестив ноги, словно Будда в позе лотоса.

И все выглядело вполне обыденно — не считая позы Мондара, однако едва лишь Клетус вошел в дверь, как внутри у него словно прозвенел сигнал опасности, заставив его замереть на пороге. Он вдруг почувствовал напряжение, пронизывающее воздух этой комнаты, — мелькнуло ощущение мощной невидимой силы, застывшей в хрупком равновесии.

На секунду его сознание затуманилось. Затем все прошло. За одно мимолетное, но показавшееся ему бесконечным мгновение он увидел то, что было в комнате, — и то, чего не было.

Его глаза зафиксировали как бы два различных варианта одной и той же сцены, наложенные один на другой. Первый — обыкновенная комната и сидящий Мондар. Во втором присутствовала та же комната, но все в ней было абсолютно иным. И Мондар не сидел, а парил над креслом. А перед ним и за ним выстроился ряд повторяющихся отображений, полупрозрачных, но узнаваемых; и в то время, как ближайшие к нему, и спереди и сзади, казались отражениями его самого, те, что находились подальше, имели другие лица — лица экзотов, но других людей. И передний, и задний ряды тянулись вдаль, исчезая из виду.

У Клетуса тоже — он это понял — были подобные отображения, расположившиеся на одной с ним прямой. Он видел их впереди себя и каким-то образом чувствовал те, что стояли сзади. Перед ним был Клетус с двумя здоровыми ногами, но за ним и за двумя другими Клетусами находились еще люди. Всех их связывала общая нить, пульсы их жизней соединялись с его пульсом, и через него нить тянулась к человеку без левой руки, затем все дальше и дальше, через жизни остальных. Заканчивался ряд властного вида стариком в рыцарских доспехах, сидящим на белом коне с жезлом в руке.