Роберт Самерлот - «Вечер, проведённый в доме Блэка» и другие «чёрные» новеллы

• Название: «Вечер, проведённый в доме Блэка» и другие «чёрные» новеллы
• Автор: Роберт Самерлот
• Издательство: КРИМ-ПРЕСС
• Жанр: Триллер
• Год: 1992
• ISBN: 5-85701-007-1

В книгу включены новеллы ужаса современных зарубежных авторов из сборника «Грязь» — второй книги серии «Черный скорпион»

---

Как эти люди выглядели? — спросил Анри.

— Пара мексиканских пьяниц, — сказал я. — Когда я понял, что они идут за мной, я подумал, что они собираются тряхнуть американского туриста с помощью дубинки. А потом я почувствовал… я не знаю… Да, я почувствовал… что они шли не как мексиканцы. Это странно, я предполагаю, но…

— Нет, Эрик, совсем не странно!

Блэк поднялся, охваченный внезапным волнением.

— У каждой расы, у каждой национальности своя манера ходить. Как и у собак: каждая порода передвигается по-своему. Другие бы никогда не заметили разницы, но я — да, да и вы тоже.

— Во всяком случае, — сказал я, — что-то в них было странное. Почувствовав неладное, я остановился и стал ждать, решив, что если что-нибудь скверное и должно произойти, то пусть лучше произойдет в деревне, чем на пустынной дороге. Они не подошли ко мне, нет, они свернули в тупик… или во двор. Я, конечно, забыл бы об этом инциденте, если бы я не увидел их позже, около вашего портала.

— Что они делали?

— Они беседовали с водителем той черной машины, которая стоит у обочины. Несколько секунд они разглядывали меня, но как только заметили, что я направляюсь к порталу, тотчас же сели в машину и уехали в противоположную сторону от города. А, да, у машины был американский номер.

Анри резко стукнул кулаком о ладонь.

— Уехали, но куда уехали? Эта дорога ведет к паре хижин и свинарнику в пяти километрах отсюда. Вам надо было мне об этом сказать сразу же, Эрик.

Я издал тихий смешок, желая немного разрядить атмосферу.

— Вы хотели, чтобы я испортил великолепный ужин Фриды, рассказывая вам историю загадочных незнакомцев, которые шпионят за мной? К тому же ничего не произошло. Они мне просто показались несколько странными. И, признаться, я не могу понять, как они могли приехать сюда до меня, притом так, что я их не заметил на дороге. Ах, черт! Кажется, они хотели украсть несколько отличных американских долларов, но в конце концов передумали, вот и все.

— Может быть. Может быть.

Фрида появилась так внезапно, что у меня сложилось впечатление, что она, вероятно, стояла на другом конце открытой арки, ведущей в столовую, и подслушивала.

— Орешки, — объявила она, ставя резное деревянное блюдо. — Сыр.

— И сыр, — поправил Анри.

— …

Совершенно круглое лицо Фриды изобразило улыбку перекормленного младенца. Правда, темные круги вокруг глаз вовсе не соответствовали этому образу. По ее толстым пальцам, украшенным тяжелыми золотыми кольцами, казалось, пробегали слабые судороги, когда она ставила на кофейный стол маленькие тарелочки, щедро наполненные закусками к аперитиву.

— Когда я остепенюсь, то сменю машину на жену, и — пусть меня проклянет Бог — выберу немку, такую же, как Фрида!

— Хм, — сказала она, улыбаясь, — но помоложе.

— Это — хорошая жена, — сказал Анри.

Они обменялись долгим взглядом, в котором сквозила улыбка, говорящая о глубоком взаимопонимании, преданности и даже благоговении, — и все это на фоне печали.

— Ты был бы хорошим мужем, — сказала она. Каждый произнесенный слог нес печать неумолимой судьбы: можно было подумать, что они говорили шепотом друг другу «до свидания», может быть, «прощай», стоя у свежевырытой могилы. Анри похлопал ее по руке со сдержанной нежностью, и его пальцы коснулись великолепного золотого браслета, который она с гордостью выставляла напоказ. Она была на вид настолько мещанка, эта Фрида, настолько невыразительна, ограниченна и бесцветна, что было что-то одновременно несуразное и детское в том ослеплении, которое производило на нее любое/ золотое украшение. И этот браслет, действительно очень красивый, казалось, доставлял ей столько же радости, сколько и раскачивающиеся из стороны в сторону цыганские серьги, которые, в свою очередь, были самой обыкновенной дешевой подделкой.

Снаружи громко и пронзительно залаяла Инга. В три прыжка Анри пересек комнату. Отодвинув шторы, он резко открыл окно и уперся лбом в ставни, что-то внимательно разглядывая сквозь их щели. Ему уже давно перевалило за пятьдесят, но он сохранил повадки тигра, соединяя в походке уравновешенность и мощь.

— Что там? — спросил я.

Его мускулы постепенно расслабились.

— Ничего. Но Инга залаяла.

— Я выйду осмотреть окрестности.

Прежде чем я успел сделать шаг к двери, я был вынужден остановиться. «Нет, Эрик!»— военная команда, сухая, резкая.

Я повернулся:

— Послушайте, Анри, можно подумать, что весь вечер вы проводите в ожидании бомбы, которая вот-вот влетит в окно. И это было еще даже до того, как я вам сказал, что за мной следили. Во время еды у вас был вид взволнованной, насторожившейся кошки. Это на вас не похоже. Теперь вы думаете, что что-то происходит там, снаружи. Так вот, я пойду посмотреть.

— Хорошо, идите. Лучше уж знать.

В дверях собаки подбежали ко мне.

— Хорошая собака, Локи, — сказал я, гладя ее рукой.

До Инги я не дотронулся. Вместе мы медленно обошли дом.

Эта вилла была настоящей крепостью или, лучше было бы сказать, концентрационным лагерем, с ее высокой, плотной металлической сеткой и пустынным, ровным пространством, которое отделяло ее от близлежащих джунглей. На смертоносные провода сетки, как на насест, слетались каждый день стаи кричащих птиц. Даже в этой мексиканской глубинке, где богачи помещают в стены бутылочные осколки и держат нескольких сторожевых собак, меры предосторожности, предпринятые Анри Блэком, казались достаточно необычными.

Я встретился с Анри пять месяцев тому назад, вскоре после моего приезда в деревню Сан-Ксавье. Очень импозантный внешне, привлекая взгляды, он шел по площади — рядом с ним шла Инга, за ним по пятам Хьюго, его слуга с квадратным лицом. Он остановился на секунду, чтобы разглядеть полотно, над которым я в этот момент трудился. После краткого кивка головой он продолжал путь военной походкой, что подчеркивал и его револьвер на поясе.

В течение двух следующих недель каждое утро, отправляясь на почту, он проходил мимо меня, когда шел туда и обратно, никогда не обращаясь ко мне, но всегда бросая в мою сторону заинтересованный взгляд. Но в конце концов его увлечение живописью и любовь к цветам, которые я бесконечно рисовал, переломили его сдержанность.

Наш первый разговор был кратким, но мы сразу же прониклись симпатией друг к другу, и дружеские отношения между нами установились быстро. И потом мы вместе играли в шахматы и были игроками примерно одного уровня. Более того, наша прошлая жизнь имела много общего, что стирало разницу в возрасте. Оба, Анри и я, много путешествовали, служили в армии и воевали, мы вместе вспоминали извилистые улицы Сингапура, Барселоны или других экзотических мест, в которых приходилось бывать.

— Какая радость и какое облегчение, когда есть возможность снова беседовать с умным человеком! — сказал он мне. — Что могло привести вас в эту чертову дыру?

— Это не случайно. В течение трех лет я наводил подробные справки у друзей и у мексиканских знакомых, прежде чем решился приехать именно в этот город. Для меня это — идеал.

Со своей стороны, я избегал спрашивать его о причинах, которые вынудили его выбрать — Сан-Ксавье и поселиться здесь. Что-то мешало мне задавать подобные вопросы.

Неделей позже я познакомился с Фридой.

— Я встретил ее в Германии, — сказал он мне, — в то время я там находился с военной миссией. Эрик, если бы вы ее видели тридцать лет назад!

Анри всегда был настороже. Но последние шесть недель какие-то дополнительные беспокойство и тревога все более и более примешивались к той повседневной бдительности. Я заметил новые тени у него под глазами, а его поведение выдавало постоянное напряжение. На улице он часто оборачивался. Наконец, я заметил, что он стал варьировать время прихода на почту.

Мне казалось, что когда я предложил ему обойти территорию, он настолько сильно разволновался, что почти был готов порвать со мной. Анри наблюдал за мной сквозь щели в ставнях. Он напряженно смотрел, пытаясь увидеть то, что скрывала ночь. Дойдя до окна, я вдруг остановился… Локи залаял в то время, как моя рука дотронулась до него. Удивленные моим поведением, чувствуя что-то необычное, собаки начали яростно рычать и умчались втягивать носом запахи около калитки, но не осмеливались к ней приблизиться.

Я поспешил вернуться.

— Что там? — спросил Анри.

— Ничего.

— Нет, Эрик! Вы видели что-то. Я смотрел сквозь ставни. Что-то там, в джунглях, вас заставило вздрогнуть.

— Какой-то свет, вот и все, — сказал я. — Он появился дважды, потом исчез. Сначала я подумал, что речь идет о каком-то сигнале, но, скорее всего, просто дождь загасил фонарь какого-нибудь мексиканца. На улице — проливной дождь.

Анри казался настроенным скептически. Он внимательно посмотрел на меня, не говоря ни слова, и я почувствовал себя неуютно.