Йозеф Хазлингер - Венский бал

• Название: Венский бал
• Автор: Йозеф Хазлингер
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00980-7

Йозеф Хазлингер – австрийский писатель, драматург, эссеист. Лауреат многих престижных литературных премий.

Роман «Венский бал» вышел в 1995 году, а вскоре по нему был снят фильм. И действительно, эта динамичная, напряженная, захватывающая проза словно специально создана для яркой экранизации.

Герой романа, известный тележурналист, в прямом эфире видел смерть собственного сына. И теперь он занят расследованием страшной трагедии – гибели сотен людей во время ежегодного светского бала в Венской опере, трансляция которого шла в реальном времени на десятки стран.

Кто был заинтересован в этой трагедии – некие экстремистские организации, политики, полиция, а может быть, средства массовой информации?

Эта жесткая книга сейчас читается как пророчество катастроф в прямом эфире, будь то 11 сентября в Нью-Йорке или захват и штурм «Норд-Оста».

---

Пузырь с Бригадиром, как обычно в зимнее время, были безработными. Весной они вновь устраивались на стройку. Но на этот раз вышло иначе. Фирма теперь вела работы на Востоке, там дешевле рабочая сила. Меня хотели послать на одну стройку в Лейпциге. Я отказался. Я мог себе это позволить, так как чертежникам, особенно освоившим свое дело, не так просто найти замену. В наказание мне подкинули работенку в главном офисе, я сидел в огромном помещении, дверь в дверь с шефом фирмы, и занимался чертежами навесов для автобана вдоль набережной Дуная.

Вы думаете, мы отошли от нашего плана? Ни в коей мере. Мы сосредоточились на тщательной разработке всех его деталей. Бригадир и Пузырь были свободны. Большинство подготовительных мероприятий легло на их плечи. Они охотно работали вместе. Я, насколько позволяли обстоятельства, был на подхвате. И хотя за нами вроде бы не следили, ничего нельзя было исключать. Мы не имели права на риск. Летом, когда пособие по безработице уже не выплачивалось и Бригадир с Пузырем могли рассчитывать только на общественные работы, они еще не были готовы к Армагеддону. Первую машину они украли за два месяца до запланированного срока. Тогда, это было уже осенью, Нижайший на несколько дней отлучился, поскольку у него вновь истек срок пребывания. Я предлагал утопить машину в том же пруду, куда должен был спустить после акции предназначенный для бегства автомобиль с пустыми баллонами. Таким образом можно было проверить, насколько надежно выбранное мною место. Мне то и дело приходилось остужать пыл моих товарищей. Вернувшись, Нижайший сказал, что был в арендованном нами доме на Мальорке. Дом следовало сохранить. Нижайший сообщил, что на этот раз бал в Опере будет транслироваться по ЕТВ и задуман как грандиозное шоу.

Откуда он это знал? Я не задавал ему таких вопросов. Я даже про Ляйтнера никогда не спрашивал. Если он считал нужным посвятить меня в какие-то дела, тут обходилось без вопросов с моей стороны. Возможно, о ЕТВ ему рассказал Ляйтнер. А позднее об этом заговорили в газетах. Годичное опоздание оказалось нам на руку. Более подходящего случая и придумать было нельзя.

Да, я знаю, вы потеряли сына. Скверная история. А я потерял все, это кое-что похуже. Или?… Прекратите перебивать меня! Меня это не интересует. Я вам информацию, вы мне – покой.

Видели в той комнате синюю сумку из искусственной кожи? Она долго простояла в моем платяном шкафу. Я купил ее еще перед наказанием Файльбёка. О ней уже не вспомнит ни одна продавщица. Сумку я тщательно почистил и упаковал в нейлон, чтобы на ней не было ни пылинки, ни мельчайшей частицы моего белья. С этой сумкой в ночь бала я должен был без пяти два прибыть в Бурггартен и забрать три пустых баллона. В Бурггартене находится втяжная шахта вентиляционной системы Оперы. Армагеддон мыслился как заключительный пункт трансляции бала, которая, как мы могли чуть ли не ежедневно слышать по вашему каналу, должна была длиться до двух ночи. Мы долго ломали голову над тем, где лучше Бригадиру оставить для меня машину на случай бегства. Идеальным местом мог бы стать пятачок у ворот Бурггартена, на Ханушгассе. Но когда инородцы объявили о своей демонстрации, мне пришлось искать другой путь отступления. С Ханушгассе я был бы вынужден проезжать мимо Оперы. А там все ходы и выходы наверняка забили бы полицейские или демонстранты. Нижайший предложил поставить машину возле Фольксгартена, поблизости от Бундесканцелярии. В ту ночь вряд ли ей обеспечат особую охрану. Может, машина все еще стоит там. Красный «гольф». Бригадир увел ее в Капфенберге и приделал к ней венский номер.

Газовые баллоны мы раздобыли еще накануне предыдущего бала. Нижайший где-то спрятал их. Он намеревался в ночь бала два из них передать Панде, а третий спустя полчаса и уже в другом месте – Жерди. Так оно, вероятно, и было. Я видел эти баллоны уже после акции по телевизору. Я тогда находился в Барселоне. Но Нижайший заранее описал их мне. Они должны были умещаться в дорожную сумку. Сверху имелся предохранительный клапан. Сначала требовалось свинтить железный колпачок с просверленным в нем ушком. Это можно было сделать, как, вероятно, предусматривалось в инструкции изготовителя, с помощью ружейного ствола или какого-либо железного стержня. Колпачок привинчен туго. Коротким гаечным ключом тут ничего не добьешься. Когда Панда и Жердь получили свои баллоны, предохранительные колпачки были уже отвинчены. Так, наверное, и было задумано. Бригадиру, Пузырю и Жерди предстояло открыть клапаны. Но по нашей договоренности – ровно без четверти два, а не на час раньше, как это случилось. Это диктовалось соображениями предосторожности. Третий баллон Жердь должен был один доставить к шахте и там открыть клапан – на тот случай, если Панде по какой-то причине не удастся оттранспортировать оба баллона к Бурггартену или если Бригадир и Пузырь не смогут их получить.

Вообще-то Нижайшему не следовало ехать вместе с Жердью. Возможно, он приехал с Пандой или каким-то иным путем добрался до Бурггартена. Я понятия не имею, как там было на самом деле. Знаю только, как должны были развиваться события. Во всяком случае, за работу в Бурггартене Нижайший не отвечал. Может быть, он каким-то образом исследовал содержимое баллонов и понял, что его надули. О синильной кислоте вообще не было речи. Мы же не команда смертников. Нижайший описал мне химический состав как особую разновидность угарного газа. А в этом случае последствия были бы совершенно иные. Прежде всего, не возникло бы смертельной угрозы моим товарищам. Возможно, Ляйтнер настаивал на более раннем сроке. А может быть, Нижайший сам решился на это, поскольку узнал, что Ляйтнер готовит ему ловушку. А в общем я мало что знаю. Выясняйте сами! Авось заработаете лавры.

Не знаю я и о роли Резо Дорфа. Возможно, Ляйтнер и Резо Дорф хотели помешать акции в последний момент и стяжать себе славу великих героев. Вот и шевелите мозгами, ройтесь, выясняйте! Мстите Нижайшему!

Это мученик. Он умер, чтобы мог жить я. Он спас мне жизнь. Понятно вам? Я его наследник. Но что я могу теперь без него? Я дилетант. Я не дорос до его миссии. Что мне остается? Ехать на озеро у канадской границы и мордовать негров? С кучкой пустоголовых олухов? То, что они видели Нижайшего, уже непомерная честь для них.

Он принял смерть, чтобы спасти меня. И с этим я вынужден жить.

Как спас? Он не доверял Ляйтнеру. Поэтому в день бала никто из нас не должен был находиться дома, никто, кроме меня. Вполне вероятно, что Ляйтнер вдруг принял бы решение арестовать нас. А так как мне не отводилась роль непосредственного исполнителя, а было поручено лишь устранять следы, я подвергался наименьшему риску. Если бы меня арестовали, акция все равно была бы совершена, только по другому плану. В семь вечера я должен был выйти в сеть под именем Мормона 2 и передать сообщение: «Будьте внимательны». В восемь – «Будьте очень внимательны». В девять – «Будьте сверхвнимательны».

Если в назначенный час не подаю вестей, значит, меня накрыли. В десять часов Нижайший уже не имел бы возможности прочитать послание. Но мы исходили из того, что полиция не нагрянет с арестом в квартиру до десяти часов.

Я знал, где находятся наши. На тот случай, если будут отступления от плана, предусматривалось, что Нижайший известит меня через сеть. Мы договорились использовать в качестве кода «Книгу Мормона». При такой ситуации мне надлежало уехать, а Армагеддон был бы осуществлен по другому сценарию. Мы все тщательно рассчитали, каждый шаг предполагал альтернативный вариант, если будет какой-то сбой. И, однако, все вышло иначе.

После работы я поехал домой и сразу же включил компьютер. От Мормона никаких сообщений. А вообще вся Вена в основном обменивалась информацией о бале, вернее, о демонстрациях перед театром. Кто-то призывал принять в них участие, кто-то отговаривал из тех соображений, что Общество помощи иностранцам будет лишь злоупотреблять правом на демонстрации в своих узких целях.

Ровно в семь я под именем Мормона 2 напечатал: «Будьте внимательны». Где-то через полчаса я вышел на кухню сделать себе бутерброд. Вернувшись, я нашел несколько новых сообщений от Мормона. Текст везде был один и тот же: «Мормон огнем и мечом сражается за Тысячелетнее Царство. Мормон 2 ждет под миндальным деревом». И хотя я тут же догадался, что это значит, поначалу я отказывался понимать сообщение. Я не был к этому готов, такое мы даже не обсуждали. Я попытался выяснить, не является ли послание акростихом. Нет, это было однозначным призывом бежать на Мальорку, в дом, который мы когда-то сняли для Файльбёка. Я стер все файлы. Выключил даже операционную систему. Потом вытащил синюю дорожную сумку, побросал туда какие-то шмотки и вытащил конверт из распределительной коробки в стене. Я был казначеем Непримиримых. В конверте было четыреста тысяч шиллингов пятитысячными купюрами. Пачка не выглядела слишком пухлой. Восемьдесят бумажек вполне умещались в кармане пиджака. Я поехал в аэропорт. Моя машина, пожалуй, и сейчас там стоит. А может, ее успели отбуксировать.