Йозеф Хазлингер - Венский бал

• Название: Венский бал
• Автор: Йозеф Хазлингер
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00980-7

Йозеф Хазлингер – австрийский писатель, драматург, эссеист. Лауреат многих престижных литературных премий.

Роман «Венский бал» вышел в 1995 году, а вскоре по нему был снят фильм. И действительно, эта динамичная, напряженная, захватывающая проза словно специально создана для яркой экранизации.

Герой романа, известный тележурналист, в прямом эфире видел смерть собственного сына. И теперь он занят расследованием страшной трагедии – гибели сотен людей во время ежегодного светского бала в Венской опере, трансляция которого шла в реальном времени на десятки стран.

Кто был заинтересован в этой трагедии – некие экстремистские организации, политики, полиция, а может быть, средства массовой информации?

Эта жесткая книга сейчас читается как пророчество катастроф в прямом эфире, будь то 11 сентября в Нью-Йорке или захват и штурм «Норд-Оста».

---

– Вы Карл Файльбёк? Я пришел от ваших родителей. Я обещал им никому ничего не говорить, если найду вас.

– Не полощите мне мозги, господин Фрэйзер. Думаете, я не видел вас по телевизору?

– Да, я журналист. И тем не менее я обещал вашим родителям молчать.

Я подумал: почему бы не обернуться? Может, у него нет оружия? Он начал спускаться по лестнице. Я медленно повернул голову в его сторону. Окрика не последовало. Но я увидел направленный на меня ствол пистолета. Однако его держал вовсе не Файльбёк. Короткая белесая борода, впалые щеки, воспаленные глаза. Это был Инженер.

– Как вы меня нашли?

– Записка в пиджаке Файльбёка.

– Файльбёк – покойник. Да и вы скоро отправитесь вслед за ним.

– Если вы сделаете это, вам самому будет крышка. Есть люди, которые знают, где я. А ваше фото попало и в испанские газеты.

– Тогда будет два трупа. Или как?

– Я мог бы помочь вам найти более надежное пристанище. У меня есть верные люди во многих странах.

– Так вы ради этого сюда пожаловали?

– Нет, я хотел разыскать Файльбёка.

– Чего вам от него надо?

– Хотел просто поговорить с ним. Но можно и с вами. У меня сын погиб во время вашей акции.

– Меня там не было.

– Тогда вам нечего опасаться.

– Но я был одним из них.

Я заметил, что его бьет дрожь. Он приказал мне сесть в плетеное кресло. Затем попятился к двери, держа меня под прицелом. Он взял мою сумку. Когда захлопывал ногой дверь, едва не упал на пол. Он вытряхнул все содержимое и обследовал боковые карманы. Сквозь щели закрытых ставней все же пробивался какой-то свет, и в комнате было не так темно.

Он выглядел настоящим доходягой, который не спал целую вечность. Выдвинув на середину комнаты стул, он уселся напротив меня, ближе к двери. Руку с пистолетом опустил. Какое-то время мы молчали. Потом он спросил:

– Ну и что будем делать?

– Вы расскажете мне, почему вы убили моего сына Фреда.

– Да не убивал я, черт побери!

Вновь тягостное молчание. Он начал расхаживать по комнате. Иногда его пошатывало, как при головокружении. Он снова сел. Щека под левым глазом дергалась в тике.

– Когда они явятся?

– Скоро.

– Пристрелить вас сейчас или подождем, пока они не придут?

– Если честно, они не придут. Никто не знает, что я здесь.

– Никто?

– Здесь может появиться отец Файльбёка, да и то не скоро.

Он опять начал ходить из угла в угол, останавливаясь у окон фасада, чтобы сквозь щели выглянуть наружу. До самого вечера он не произнес ни слова. На мои вопросы не отвечал. Когда я попытался встать, он направил на меня пистолет. Время от времени прикладывался к чайнику. Электричества в доме не было. Над столом висело металлическое кольцо с огарками свечей. Я приметил их и на книжной полке, и на маленьком столике возле моего кресла. Справа от входа была еще одна дверь, ведущая в смежную комнату.

Когда стало темнеть, он спросил:

– Есть хотите?

– Хочу.

– Сварите картошку на кухне.

Он сел поближе к столу. Оттуда ему видна была кухня. Когда я встал, он предупредил:

– Близко не подходить.

Вдоль стены я прошел на кухню. Там тоже было темно. К блюдцам прилипли восковые бугорки огарков. К стене крепился баллон с пропаном. Я щелкнул зажигалкой над газовой горелкой. На полу – кучка картошки. Рядом – наполовину опустошенный мешок с миндалем. На полке – несколько стеклянных банок с маринованными маслинами. Больше никаких съестных припасов. Водопроводный кран не работал. Инженер сказал:

– Дождевой колодец за железной дверью.

В капитальной стене была белая крашеная дверца метровой высоты с тяжелым засовом. Я открыл ее и увидел ворот с канатом. Я начал поднимать ведро. Оно появилось не очень скоро. Видимо, вода была довольно глубоко. Я отцепил ведро и поставил на пол. Мне бросились в глаза какие-то железные прутья, торчавшие из стены за дверцей. Я поставил картошку на плиту. Пока она варилась, мне нельзя было покидать кухню. Из комнаты послышался голос Инженера:

– Куда вы можете меня переправить?

– Возможно, в Аргентину.

– Как вы собираетесь это сделать?

– Пока не знаю. Но это можно организовать.

– Чего хотите взамен?

– Правды.

Он снова умолк. Когда картошка сварилась, стало совсем темно. Я вынужден был оставаться на кухне. Он сказал:

– Через пять минут отбой.

Я очистил две картофелины и попил колодезной воды, затем спросил:

– Соль здесь есть?

Он не ответил. Не успел я доесть вторую картофелину, как услышал приказ:

– А теперь в колодец!

В его руке снова блеснул пистолет.

– Я никуда не убегу. Заприте меня где-нибудь. Только не в колодце.

– В колодец! – снова крикнул он.

Ствол был нацелен прямо мне в лоб. Я открыл дверцу, нащупал канат и холодные железные скобы и спустился в холодный мрак. Он тут же закрыл дверцу и щелкнул засовом. Я подумал, что это конец. Снизу тянуло холодом. Я слышал удаляющиеся шаги Инженера. Потом все стихло. Через какое-то время он снова начал ходить. Иногда позвякивала посуда. У меня заныли ноги, упиравшиеся в железные прутья. От напряжения ломило руки. Меня знобило. Я ощупывал стену. Зажигалку я оставил на кухне. В карманах не нашлось ничего, что могло бы пригодиться в этой ситуации. У железной дверцы был узкий выступ. Я снял туфли и поставил их на него. Потом сунул носки в туфли и полез вниз, цепляясь за скобы. Одной ногой я болтал в темном пространстве, пытаясь коснуться воды. Внизу колодец был намного шире, чем наверху. Стены гладкие. Никакого уступа, чтобы можно было сесть. За спиной висела веревка. Вот и все, что я мог нащупать.

Я полез наверх и надел носки и туфли, затем присел на выступ, на котором они лежали. Ступнями я опирался на железки, спиной – на дверцу. Я начал изо всех сил давить на нее, но она не поддавалась. В доме стояла гробовая тишина. Я растирал тело руками. Потом сделал из каната петлю, просунул в нее ногу, а конец прикрепил к крюку. Так можно было избежать падения, если бы меня сморил сон.

Но уснуть не удавалось из-за холода. Хотя временами накатывала дремота. Я снова начал растирать туловище. Надо было продержаться всю ночь. Поскольку я не мог уловить ни малейшего звука, меня мучила страшная мысль о том, что Инженер просто сбежал.

Позднее я снова услышал шорохи. Они доносились с антресолей, а потом из комнаты. Вероятно, Инженер перетаскивал какие-то вещи. На антресоли он поднимался несколько раз. Когда он опять спустился в комнату и, возможно, сел за стол, мне показалось, будто он листает книги. Потом он пришел на кухню и поставил на плиту воду. Через какое-то время послышалось журчание, – скорее всего, он наливал чай. Затем за моей спиной загремел засов, и дверца распахнулась.

– Вылазьте! Есть работа!

Он отступил, размахивая пистолетом. Его как подменили, он был полон энергии. Когда я выполз из своей ямы, стало только светать. У меня ломило все тело. Размочаленные веревки каната словно вросли в ногу. Инженер прошел к столу, держа меня под прицелом. Я выпил чашку крепкого черного чая и доел последнюю картофелину. Это все, что оставил мне Инженер.

– Мне надо по нужде.

– В таз.

Он положил перед собой несколько книг и начал их перелистывать. Среди них – «Майн Кампф» Гитлера. Я узнал ее по портрету автора на одной из первых страниц. Некоторые места были подчеркнуты и снабжены комментарием на полях. Облегчившись, я взял из мешка горсть миндаля. Мне было велено пройти в комнату к плетеному креслу. На нем лежал мой кассетник. Инженер сел напротив и опять ближе к двери, как бы преграждая мне путь к бегству. Перед ним стояли на стуле чайник и чашка. На полу – стопка книг. У Инженера были по-прежнему воспаленные глаза и дергалась щека, но выглядел он куда свежее, чем вчера.

– У меня нет собственной истории, – сказал он. – Вы слышали про Нижайшего. Его история была моей историей. Во всяком случае до недавнего времени. Включите магнитофон.

Я сказал, что микрофон слабоват, надо придвинуться поближе. Инженер настоял на том, чтобы приблизился я. Теперь мы сидели в трех метрах друг от друга. Пистолет он не выпускал из рук.

Я заметил, что юность Нижайшего он сравнивал с юностью Адольфа Гитлера. Вначале, рассказывая об отце Нижайшего, он явно пользовался выражениями Адольфа Гитлера, когда тот описывал своего отца. Потом Инженер отступил от этого принципа. Он взял в руки другую книгу. Это была Библия. И голос его зазвучал с торжественной патетикой. Он хотел представить мне своего кумира в ореоле святого. Я даже не сразу сообразил, что речь идет о главаре Движения друзей народа. О других сотоварищах он говорил попроще. Иногда он делал паузы между фразами, очевидно подбирая слова. Когда пленка кончалась, он бросал мне новую кассету. Со временем получилась более или менее цельная картина. Но я не знал, чему можно верить, а чему нет. Когда я прерывал его, он грубо меня осаживал и грозил пистолетом.