Лана Балашина - Принцесса дачного поселка

• Название: Принцесса дачного поселка
• Автор: Лана Балашина
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2013

---

Иногда мы с ним приезжаем на дачу, Жанна и Игорь нам всегда рады. Она совершенно выздоровела и, кажется, избавилась от своих психологических проблем. Я рада за них с Игорем. А с ним у нас утвердились какие-то странные любовно-дружеские отношения, являющиеся предметом обсуждения в нашем коллективе, понятные только нам самим.

Вот и сегодня он с удовольствием смотрел на меня, когда я вошла.

Я присела в кресло около стола и подняла на него глаза:

— Ну, что там с проектом?

Он удовлетворенно улыбнулся:

— Я рад, что доверил его тебе и твоей группе. Заказчики очень довольны. Они на днях перегоняют нам очередной транш и уже даже практически оговорили еще один, большой и серьезный проект, но это немного позже. Думаю, что прорабатывать его будешь тоже ты. Группу мы твою увеличим, ознакомишься с документами и напишешь заказ на комплектацию специалистами и техникой.

Я с недоверием глянула на него:

— Что, и правда все так здорово?

Он засмеялся, подошел к двери и выглянул. Спросил что-то у Елены Андреевны, и, услышав ее утвердительный бас, повернулся ко мне:

— Пойдем, у меня еще сюрприз для тебя.

Мы спустились по парадной лестнице, Игорь галантно открыл передо мной дверь, пропуская вперед.

Внизу, прямо у входа, собрались все наши сотрудники. В руках у Сережи Семыкина я заметила шампанское. Когда мы вышли, все расступились, и я увидела серебристую, цвета топленого молока, новенькую «Шкоду». В недоумении я повернулась к Игорю, и он, улыбаясь, протянул мне на ладони связку ключей:

— Это твоя часть премии, а с ребятами разберетесь сами.

Все сразу зашумели, поздравляя меня, Семыкин выстрелил шампанским. Подоспевшая с подносом Елена Андреевна раздала всем бокалы и конфеты.

Меня уговорили на круг почета. Игорь, уловив мою нерешительность, уселся рядом. Вначале я запуталась в рычажках, и Игорь успокаивающе положил ладонь на мою руку. Впрочем, все у меня быстро получилось, и под восторженные вопли моих соратников по борьбе я проехала до светофора, а потом обратно.

Конечно, успокоиться всем удалось только к обеду. Выслушав от всех более или менее завистливые поздравления и требования немедленно обмыть премию (а то ездить не будет!), я выбрала, наконец, время и распечатала тети Катин конверт.

Я бегло просмотрела первые три листа (мониторинг цен — потом вечером почитаю все подробно и со вкусом!), и, дойдя до четвертого листа, будто споткнулась. Тетя писала, что здоровье ей уже не позволяет жить одной, да и дочь, недавно овдовевшая, зовет ее к себе, так что по осени она думает перебраться к ней и внукам в Самару. За дедовой дачей присматривать будет просто некому. Если за последние девять лет я так и не нашла времени и желания пожить летом на даче, может быть, я приму предложение соседей и продам ее? В общем, мне нужно приехать и самой переговорить с потенциальными покупателями. Да и оформление купли-продажи ей, тете, уже не по силам. В конце письма тетя просила позвонить ей и сообщить свое решение.

Я со вздохом отложила листки, исписанные мелким теткиным почерком, со старомодными завитушками в буквах. Невидящим взглядом посмотрела на экран монитора. Кажется, поработать сегодня не удастся.

Легко сказать — продать дедову дачу... А если с ней связаны такие воспоминания, да что воспоминания, вся моя жизнь?

Стоило мне только подумать о нашей старой даче, и передо мной, как живой, встал огромный, отделенный от улицы кованой металлической оградой участок, заросший старыми деревьями, переходящими в лес на склоне горы. Передняя часть сада, на которой размещался дом, обычно имела довольно ухоженный вид, зато позади начинались настоящие джунгли. Сколько приключений мне и моим друзьям удалось пережить там! Мы были и индейцами, и благородными разбойниками, и даже доисторическими людьми, — соответственно тем книгам или фильмам, которые смотрели. Вдобавок ко всему, через участок протекал ручей, и дед построил там настоящий каменный мост, являвшийся обычно центром наших игр.

Лежа в гамаке, я читала книги и мечтала о романтических приключениях, благородных героях и представляла себя в роли необыкновенных красавиц в брабантских кружевах (до сих пор толком не знаю, что это за кружева такие). Моим фантазиям способствовало то, что бабушка позволяла мне наряжаться в свои старые вечерние платья, которые остались в доме со времен ее служения Мельпомене. Бабушка только умоляла меня аккуратно с ними обращаться. Про каждый наряд она могла рассказать целую историю, и не было в мире более благодарного слушателя.

Когда-то бабушка «служила в театре», как она изысканно выражалась. Оттуда ее и забрал дед. Он тогда был офицером, вдвоем, а потом и втроем (с моим папой!) они объездили всю страну, так что в театральной карьере бабушки была поставлена жирная точка. Потом деду предложили работу в институте, который он возглавлял до самой своей смерти. Конечно, это в честь деда я занялась теплотехникой и гидравликой, закончила аспирантуру и работаю по специальности. Теперь я нахожу романтику в красоте математических формул и изяществе и лаконичности термодинамических расчетов. Впрочем, это приносит и свои практические плоды: вот, например, получила машину в виде премии! Конечно, это не Нобелевская, но тоже радует.

Дед не признавал никакой вычурности, поэтому дом, который он построил, имел довольно строгие простые линии, но ему было нельзя отказать в благородстве и достоинстве. Комнаты в доме были просторными, везде было много света. Когда я подросла, в мое распоряжение отдали мансарду, и там у меня был свой мир, полный книг, покоя, любви близких людей. Я даже как-то не замечала, что у меня, в отличие от всех других детей, нет мамы и папы. Во всяком случае, не страдала от этого.

Осенью дачи пустели, а вот к лету сюда дружно съезжались целыми семьями. Все лето ходили друг другу в гости, то на свежее вишневое варенье, то на летний пирог с абрикосами, то расписать пулю в преферанс. В середине лета обязательно ставили какой-нибудь спектакль силами дачников, все с удовольствием пели, танцевали, привлекали и взрослых. С соседями завязывались многолетние дружеские отношения, которые поддерживались и зимой. Все непременно поздравляли друг друга с праздниками, днями рождения и юбилеями, часто созванивались, особенно перед началом дачного сезона.

Мои родители и погибли неподалеку от нашей дачи: машина сорвалась в пропасть. Отец разбился сразу, а мама умерла по дороге в больницу. Воспитывали меня всегда дед с бабушкой.

Когда мне было 17 лет, произошло самое значительное, на мой взгляд, событие в моей жизни. У меня случился роман со взрослым сыном наших соседей, Андреем Тобольцевым. Ему тогда уже было лет двадцать восемь, и у него даже был сын Илья от первого, как все шепотом говорили, раннего и неудачного брака. Первую жену его я совсем не помню, а Илья всегда жил в семье родителей Андрея.

Владимир Георгиевич уже тогда был директором какого-то крупного предприятия, по-моему, что-то связанное с обороной, и не часто радовал нас своим присутствием, а Лидия Петровна проводила на даче время с мая по октябрь. Кроме всего прочего, я была дружна с младшим братом Андрея, Игорем. Впрочем, все звали его Гошей.

Дом они вели на широкую ногу, у них бывало много гостей, всегда была прислуга. Правда, раньше это так не называлось, и все в доме звали Ольгу Алексеевну, которую они привозили с собой на дачу, работавшую в этой семье кем-то вроде домоправительницы, скромно и необидно — помощница по хозяйству. Хотя, на мой взгляд, «домоправительница» ей подходило гораздо больше.

На лето они нанимали еще и кухарку, которая готовила на всю ораву гостей. Много лет у них работала на кухне одна и та же женщина — соседка нашей тети Кати. Она кормила нас с Гошкой на кухне, и я обожала ее вишневые сухарики. Много лет спустя я попросила тетю Катю взять у Ефимии Денисовны рецепт сухариков, но то ли вкус у меня с тех пор изменился, то ли что-то я сделала не так, а только у меня они не получились такими вкусными.

Тем летом все помешались на латинских танцах. В поселке уже появлялись первые «новорусские» дома, но удавалось как-то втягивать их чванных хозяев в наш старый дачный мир. В том году после долгих споров ставили спектакль из жизни пиратов, целый месяц сочиняли стихи и разучивали танцы и песни для спектакля.

Мне пришлось танцевать с Гошей. Он был довольно неуклюжим полноватым юношей в очках, учился на год старше. Кажется, он был в меня отчаянно влюблен, что не способствовало его успехам в танцах. Моя бабушка терпеливо с нами занималась, отстукивая такт кастаньетами.

И однажды за этим занятием нас застал Андрей, возвращавшийся с моря. Он насмешливо наблюдал за нашими мучениями от калитки, а потом уверенно отобрал меня у Гоши и так ловко подхватил твердыми руками, повел и крутанул, что только юбки взметнулись. Я увидела неожиданно близко его скуластое лицо с гладкой загорелой кожей и смеющиеся чуть раскосые глаза...