GO-блин - Ночной позор

• Название: Ночной позор
• Автор: GO-блин
• Издательство: Рипол Классик, Престиж Книга
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-7905-3384-1

Когда наступает тьма и силы Зла царят безраздельно, когда рядовому магу по улицам пройти небезопасно, тут же попадешь в историю — можешь встретиться с оборотнем в поросячьем облике, плотоядными помидорами и прочей нечистью, Сила которой велика. Но Договор, заключенный между Светлыми и Темными, Холодными и Теплыми и прочими силами, стерегут бравые оперативные маги. Но иногда и они попадают впросак.

---

Или лучше было сказать «мрак и разорение»? Хотя нет, как-то оно… Словом, что вы, бункеров не видели секретных, чтоб я еще вам рассказывал.

Наконец мы наткнулись на какой-то план, исчерченный стрелочками. Судя по тому, что висел он рядом с противопожарным щитом, то был план эвакуации.

— Вот, гляди, мы здесь,— Утка водил пальцем по запыленному стеклу.— Нам вот сюда, где лестница. Нужно на самый нижний уровень спуститься.

Мы поблуждали еще немного, план все же рисовали немцы, попробуй, разбери, что оно там.

Наконец лестница отыскалась. Гулкие железные ступеньки под крутым углом уходили куда-то вниз, в полную темноту. Видимо, нижние этажи должны были питаться от отдельного генератора. Утка вновь вынул свой чудо-телефон, освещая себе дорогу.

— Скоро еще один скелет увидишь, не пугайся,— вспомнил Утка.— Он нам, кстати, еще пригодится.

— Как?

— Скоро.

Мы добрались наконец до самого нижнего уровня. Бетонный пол был снят, земля расчищена, в большую яму вела аккуратная лесенка.

А прямо напротив входа, на подстилке, лежал прикованный цепями к пулемету немецкий пехотинец, вернее, его остатки. Останки то есть, я хотел сказать. Рядом валялись пустые консервные банки, какие-то бутыли и обертки из-под шоколада.

— От голода умер, бедняга,— сказал Утка.— Видишь, в стены палил, пытался внимание к себе привлечь. Сволочи все-таки эти нацисты.

— А что же вы его не отковали?

— Не дался. Попробуй к нему подберись, когда он с пулеметом. Проход узкий, а мне людей терять неизвестно ради какого хрена совершенно ни к чему. Это он потом опомнился, когда жратва к концу подошла…

Я представил, каково было этому несчастному лежать здесь, в темноте, и содрогнулся.

— Мы вот как поступим. Пока я дубину великого знания добывать буду, ты должен вход охранять. Эти древние захоронения штука такая, шуму не оберемся, когда растревожим. Охотники наши живо поймут, что их одурачили, и бросятся внутрь. Тогда ты из пулемета и пальнешь пару раз. Я механизм осмотрел, вроде все в порядке. Только вот смажем сейчас чуток…

— Это что же, мне рядом с ним лежать?

— А ты как думал? Или хочешь, чтобы я цепи перегрыз? Попробовал бы ты в болотах Белоруссии, в братской могиле, которую минометами разворотило, окоп вырыть и в том окопе месяц отсидеть. После тех окопов мы так озверели, что на танки с голыми руками перли. Правда, я столько сил истратил, чтобы вспышку болезней предотвратить, что еле ноги тянул.

Ай да Утка, оказывается. Только рядом с этим я все равно укладываться не буду. Пусть что хочет, то и делает.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ В которой собираются вместе все наши знакомые, я стреляю из пулемета, а еще в романе появляется самый настоящий фаллос

В конце концов, этот, прикованный, наверное, той еще был сволочью. Хороших людей на цепь с пулеметом не сажают. Вот без пулемета, это пожалуйста, на каждом шагу. А если пулемет в руки дали, значит, не человек ты более, а зверь цепной.

Р-р-р-р!..

Утка спустился в неведомую яму. Я вежливо попросил скелет посторониться и, поскольку тот не отреагировал, спихнул кости в сторону, примериваясь к оружию.

— Хорошая машинка,— сказал Утка.— Надежная. Только ствол разъезженный, много из него постреляли, так что на кучность не надейся. С другой стороны, прицеливаться особо не надо, все равно пули как попало полетят.

Жалко, света мало. Эх, пальнуть бы разок… Боюсь только, услышат. К тому же кругом бетон, помещение маленькое. Как бы рикошеты делов не понаделали, Крошка Лили вон уже однажды попалась.

Мне почудилось, или действительно земля вздрогнула? И у этого вон цепи тоже как-то зазвенели… Тут толчок повторился, на этот раз уже ощутимее. Сопровождал его какой-то тектонический грохот.

Я представил, как колдуны наверху засуетятся, примутся спрашивать друг друга, что происходит. Затем, толкаясь, ринутся ко входу в подземелье, откуда льются страшные звуки. Конечно, начальство о форс-мажоре будет извещено в первую очередь. Интересно, которых там больше, наших или ихних?

Закидон припрется, конечно, старый хрен просто не может не догадываться, что с подземельем этим что-то нечисто. И Гоня за ним хвостом. И…

— Эй! Есть кто?..— Огненный шар, ударившийся в стену, сразу показал серьезность, с которой мои собеседники подходили к вопросу о переговорах.— Выходите с поднятыми руками.

— Мы умираем, но не сдаемся! — заорал я и дал короткую очередь, добавив фразу, которую мне давно хотелось сказать:

— Закидон — г…гм…андон! Так и передайте.

— Не надо мне ничего передавать,— тихо сказал Закидон, показываясь в проходе.— Сам все слышу. Стрелять будешь?

— Ой, здрасьте, Шовенгас Анатольевич! Чего только не скажешь в запальчивости!

— Ты лапшу здесь по стенам не развешивай. Тоже мне, Анка-пулеметчица.

— Вы, чем оскорблять, лучше бы изложили свой ультиматум и убирались с линии огня,— сказал я твердо.— Весь обзор мне загораживаете, а там сейчас ваши архаровцы, не иначе, подлость готовят какую-нибудь. Всех перестреляю, к чертям собачьим!

— Дураком будешь, такая возможность тебе обязательно представится,— спокойно заметил верховный маг.— Только стоит ли зарываться? Тебя же отсюда выкурить ничего не стоит. Вихрь огненный пустим, сам выскочишь, хвост поджав.

— Вихрь ваш здесь все уничтожит. Так что не пустите, любопытство не позволит. Как же иначе узнаете, чего нам с Уткой здесь понадобилось?

Тут землю сотряс очередной, не виданный по силе удар. С потолка посыпались пауки и штукатурка. С этого момента грохот уже не затихал, лишь нарастая какими-то синкопами.

— Все я знаю! — закричал Закидон.— Это ты не понимаешь, пацан, что друг твой тебя попросту использует. Он артефакт свой добудет, думаешь, за тобой вернется? Ты ему нужен, чтобы жопу его прикрывать!

— Фу, как некультурно, Шовенгас Анатольевич! Кстати, о жопах, которые прикрывать надо. Правду говорят, что к вам этим местом лучше вообще не поворачиваться, особенно в бане?..

Закидон, впрочем, сделал вид что последних моих слов попросту не расслышал.

Конечно, мысль, что Утка может меня покинуть на произвол судьбы, приходила мне в голову. Однако подумайте, если он за столько лет не удосужился добыть эту дубину, значит, она ему не так нужна на самом деле. Так что в товарище своем я не сомневался.

Ну почти.

— Как хочешь,— грустно сказал Закидон, развернулся и ушел себе за угол.

В самом деле, где этот хренов селезень. Зеленая шейка, блин. Лапки перепончатые! Лазит там себе, а человек здесь лежит, со скелетом в обнимку.

Колдуны выждали еще немного и пошли на приступ.

Из-за угла полезли какие-то щупальца, потянулись, клубясь [3] и извиваясь, ко мне.

Я аккуратно нажал курок. Пулемет запрыгал и задергался, плюя [4] огнем, пули со страшным визгом били в стены, несколько, похоже, отскочило как раз туда, где укрывались обложившие меня волшебники.

Я испугался и прекратил стрельбу. Кто-то, как мне показалось, громко ойкнул.

И поделом. Нечего тянуть загребущие хваталки к нежному телу нашей Родины. Как-то оно похабненько прозвучало, про Родину.

Воцарилась длительная пауза. Перемирие было столь же шатким, как мир на Ближнем Востоке. Только и жди, гад какой-нибудь провокацию устроит.

— Может, уйдете? — предложил я, сам не веря в успех, как только стихло эхо выстрелов.— Я не желаю больше крови!

— Не хочешь крови, сдавайся! — ответили мне.

— Не могу,— честно ответил я.— И рад бы да не могу, я другу слово дал. К тому же, какая вам может быть вера, все равно потом зарежете.

Я попотел немного и применил заклятие дальнего уха, улучшающее, как вы понимаете, слух.

— Умный, скотина,— это Поликарпович Смит объявился, не иначе.

— Моя школа,— вот ведь зараза! Гоня, надо же, брехло! Какая там школа! Кроме тяжелой работы по сорок часов в неделю, мизерной платы и полностью отсутствующего социального страхования, ничего я не видел на службе. А тут, видите ли, «его школа». Пусть только лысую голову свою высунет, пристрелю на фиг. И не посмотрю, что шеф.

— Давайте я его,— голос юный, незнакомый. Видимо, молодой какой-то выслуживается. Скорей бы уж Утка, что ли, объявлялся, а то я здесь долго не продержусь с такими энтузиастами.

— Не сметь, Тукин! — зашипел Поликарпович.— Убивать рано!

— Да я с таким одной левой! — самоуверенно сказал Тукин и, не обращая внимания на прямой приказ начальства, ринулся в бой.

Я поскорее развеял заклинание, чтоб от собственной стрельбы не оглохнуть, и поплотнее перехватил рукоятку пулемета.

Как говорят наши братья-американцы, кам хиар энд айлл кик йор эсс, мазе факе.

То бишь, подь сюды, я тебе задницу перцем-то понашпигую, хвать твою.

Молодой оперативник серой тенью метнулся по коридору, так быстро, что я даже не успел поймать его в прицел. Что, впрочем, учитывая узость прохода, вовсе даже и не требовалось.