Иржи Марек - Паноптикум Города Пражского

• Название: Паноптикум Города Пражского
• Автор: Иржи Марек
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1991
• ISBN: 5-05002555-9

Иржи Марек (род. в 1914 г.) - известный чешский прозаик, широко популярный и в нашей стране.

Сборник объединяет избранные рассказы из трех книг Марека: "Паноптикум старинных детективных историй" (1968), "Паноптикум грешников" (1971) и "Паноптикум Города Пражского" (1979). Это своеобразный юмористический детектив в новеллах бытового и психологического содержания, написанных на материале старой судебной хроники.

Используя острозанимательный сюжет, колоритные фигуры персонажей: обывателей, преступников, полицейских, - автор воссоздает неповторимую атмосферу жизни старой Праги.

---

Тогда и Вацлав бросил тачку и пошел за Робертиком. Похоже, Робертик хочет смотаться и оставить меня одного, думал он. Но этот номер у него не пройдет!

Они мочились долго, обстоятельно, не спеша, желая оттянуть возвращение к проклятой тачке.

- Слушай, а давай просто оставим его где-нибудь, - сказал вдруг Робертик. (Так я и знал: эта гнида что-то замышляет!)

- Ты что, спятил? Ведь на тачке есть щиток, на нем фамилия хозяина написана. А он знает, что это я ее брал... - И Вацлав торопливо добавил: - .И тебя он тоже видел!

Тачка дребезжала по мостовой, и им казалось, что здесь, где люди встречаются редко, пожалуй, еще хуже, чем на людной улице. Небо затянули тяжелые снеговые тучи, темнеть начало раньше обычного. Хоть это их подбадривало. Чем темнее, тем лучше!

Тут они увидели на углу полицейского. Им уже повстречалось несколько - кто совершал обход, кто регулировал движение. А этот просто стоял и глядел - глядел на них. Оробев, они замедлили шаг.

Полицейский Томаш Глад был известен не только на своем участке, о нем поговаривали и в других местах. Уже одна только его фамилия (Глад - "голод") давала основание для шуток, и неудивительно, что коллеги поддразнивали его: "А жажды у тебя нет?"

Глад такие шутки не приветствовал, считая, что фамилию не выбирают. Человек он был строгий, словно рожденный для полицейской службы. Его побаивались не только простые люди, но даже и сослуживцы, с которыми он конфликтовал. Полицейские говаривали, что с ним лучше не связываться.

В этом участке он служил всего полгода. А раньше был на Жижкове, но оттуда его убрали после того, как Глад, невзирая на все увещевания, оштрафовал муниципального советника, который держал перед своим домом строительные материалы без надлежащего их освещения.

Другой, может, и смирился бы, но Томаш Глад сказал себе, что уж теперь-то будет следовать предписаниям еще строже.

И вот теперь эти двое с тачкой приближались к нему, а он ждал.

- Ну! Это что такое? - рявкнул вдруг Глад, когда они поравнялись с ним.

Те остановились, и, будь посветлее, он бы сразу заметил, как сильно они побледнели.

- Я вас спрашиваю, что это такое? Первым опамятовался Робертик:

- То есть это вот?., Это шкаф.

- Я пока еще не слепой! Я вас спрашиваю, можно ли так ездить в темноте?

- Мы ехали, а тут как раз и стемнело, - сказал столяр, и голос его дрожал. Впрочем, эту дрожь можно было объяснить и холодом.

- А что полагается делать, когда стемнеет?

Двое у тачки растерянно переглядывались - откуда им было знать? Столяр посмотрел назад, готовый броситься наутек, как только полицейский направится к шкафу. Если бы Робертик сообразил и рванул в другую сторону, может, и удалось бы спастись.

Нет, бесполезно, ведь на тачке есть фамилия и адрес ее владельца.

Он зажмурился. Мы пропали!

- В случае темноты водитель транспортного средства обязан позаботиться о надлежащем его освещении. Потому я и спрашиваю, что это такое, почему вы едете в темноте без света.

Но они все еще не знали, что ответить. Да и не могли, голос бы их просто не послушался.

- Ну, что вы стоите и молчите! Кто ездит по улицам, тот должен знать предписания. Вот и позаботьтесь об освещении своей тачки! - произнес наконец полицейский и снисходительно кивнул. Они не сразу сообразили, что свободны, зато, поняв, рванулись вперед с такой прытью, что чудом не опрокинули тачку.

Полицейский глядел им вслед. Странная парочка, из деревни, наверное. Чего они так испугались? Может, спьяну? А ведь предписания запрещают ездить по улицам в нетрезвом виде! Полицейский, готовый было посмеяться над их испугом, покачал головой. Нет, смеяться тут нечего!

И он зашагал следом за ними.

Но те двое его не видели. Улицы были им незнакомы, и они никак не могли сообразить, где же им найти местечко на берегу потемнее, чтобы выгрузить содержимое шкафа в воду. Покинув набережную, они свернули в переулок с низенькими домишками.

Тут из-за угла снова вынырнул Глад.

- Ну? Зря я вам объяснял, что ли? Вам, я вижу, на это наплевать. Я вам что говорил?

- Что... про свет... - произнес столяр сдавленным голосом.

- Вот именно! А вы что сделали? Ничего...

Они стояли как вкопанные, не зная, что придумать, куда деваться.

- Мы... а у нас нет фонаря, - прошептал Робертик.

- В случае, если нет фонаря, - строго поучал полицейский, - в магазине покупают за двадцать геллеров свечку и прикрывают ее пакетом, чтобы не задуло ветром. С этой минуты транспортное средство освещено согласно предписаниям.

Они кивнули.

- Вон лавка, сбегайте туда за свечой!

- Да... Только... у нас нет двадцатника. Или, может, есть?- повернулся столяр к Робертику.

Но Робертик подтвердил, что денег у них нет.

Полицейский глядел на них испытующе, и в нем нарастало раздражение. Нынче все корчат из себя бедняков. Я и сам вижу, что эти двое не из богачей, но чтобы у них даже двадцати геллеров не нашлось - ни за что не поверю. По-моему, они просто насмехаются надо мной!

Тогда марш в участок. Вместе с тачкой. Они глядели на него, словно не понимая.

Ну что, может, вам подсобить?

- Нет, - прохрипел столяр, налег на ручки тележки и зашагал следом за полицейским, поглядывая на Робертика, семенившего рядом. Так вот, значит, чем это кончится... Из-за дурацкой свечки. Из-за какого-то двадцатника. Нет, я не хотел его убивать и рад был бы купить свечку. Но я его убил, и у меня нет двадцати геллеров...

Участок был рядом.

- Я могу подождать у тачки, - услужливо предложил Робертик.

- Ну конечно, - прошипел полицейский Глад, - а я потом гоняйся за вами. Тачка останется на улице. За несколько минут никто ее у вас не украдет.

Столяр покорно отпустил тачку, она запрокинулась, рукоятки задрались вверх, днище шкафа уперлось в мостовую. Столяр готов был присягнуть, что слышал, как в шкафу что-то грохнуло. Тем охотнее он поспешил в участок, толкая Робертика впереди себя, чтобы полицейский не вздумал обернуться, поинтересовавшись, что это там громыхает в шкафу.

А может, это просто стучало его сердце?

Перед деревянной перегородкой им пришлось долго ждать, потому что дежурный страшно медленно печатал что-то на пишущей машинке одним пальцем.

- Доставил двух человек, - доложил полицейский Глад.- Они ехали по темным улицам с двухколесной тачкой без освещения.

-Это их тачка? - проворчал полицейский, наконец-то допечатавший свой отчет.

- Нет... - прошептал Робертик.

-Тачка принадлежит Яну Соучеку с Жижкова, - сказал полицейский Глад. - На ней есть табличка.

И это он заметил! - Столяр Вацлав Соус в ужасе зажмурился. Господи боже, добром это не кончится!

-Имя, фамилия, адрес... - спрашивал инспектор и медленно записывал, бросая косые взгляды на полицейского Глада. Приводить ко мне сюда людей из-за такой ерунды! Если у них не было двадцати геллеров на свечку, значит, пяти крон на штраф у них и подавно нет, это и дураку понятно. Оба безработные, что с них взять? А мне только и дела, что бумагу переводить.

Между тем на улице в шкафу опять раздался глухой удар, но никто его не слышал, потому что в ту минуту улица была безлюдна. А потом дверцы шкафа распахнулись и оттуда вывалился человек. Он глядел вокруг себя, ничего не узнавая и ужасаясь. Горло у него болело, все тело было разбито. Батюшки светы, что же это такое было, мы друг друга заводили, поцапались, а потом... Потом уснул я, что ли... Ой, как больно... Но как я попал в шкаф и где те двое, с которыми я пил грог?

Он сидел на краю шкафа, на него падал редкий снег. Мимо прошла какая-то женщина, видимо дворничиха, и сказала:

- Хорош, нализался! Да еще прямо перед участком, ну и порядочки нынче пошли!

Услыхав про участок, человек встал, отошел, пошатываясь, в сторону и свернул за угол. Там ему опять стало худо, и он уселся в подъезде на каменную ступеньку.

Пан участковый инспектор составил протокол, допечатал, что штраф взыскать нельзя по причине несостоятельности задержанных, и махнул рукой: идите, мол, с богом.

- Потом заплатите, - сказал он. - Да, и еще: вот, возьмите-ка свечку!

Инспектор протянул им поверх деревянной перегородки кусок свечи, которой он запечатывал особо важные документы, и лист бумаги для кулька, чтобы защищать свечу от ветра.

Полицейский Глад приложил руку к козырьку, хотя поведение пана инспектора явно не одобрял.

Выйдя на улицу, они подняли тачку, выровняли шкаф и тронулись в путь, снабженные надлежащим освещением и провожаемые мрачными взорами полицейского Глада. Глад думал об инспекторе, который так неохотно принял его рапорт: нет, сегодня никто уже понятия не имеет, что такое добросовестная служба. А теперь еще эта двоица словно издевается над ним, едет по улице со светом и не заплатив штрафа. Горько стало на душе у Глада. И тогда ему пришло в голову, что ведь эти двое, собственно, так и не сказали ему, куда они направляются. И вообще странно, что делают эти люди с Жижкова здесь, на Манинах?