Натали де Рамон - Расправить крылья

• Название: Расправить крылья
• Автор: Натали де Рамон
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001

Ирен едва за тридцать. Она владелица фирмы, эффектная, удачливая в делах и — очень одинокая. Однажды она знакомится с художником, тот совсем не похож на других мужчин, к тому же его появление в квартире Ирен покрыто тайной. Но между ними вспыхивает страсть, неуправляемая сила которой очень пугает Ирен. Она боится поверить в свое счастье и принять его — но все возможно, если только расправить крылья…

---

Сам виноват, болван, снова обругал себя Арнульф, не надо было покупать яхту и снимать со счета все до последнего. А после вчерашнего «дружеского коктейля» даже пришлось выехать из гостиницы и сегодня — просто невероятно! — мне, «модному и преуспевающему», негде ночевать. И я буду выглядеть совершенно дико, если попрошусь на постой к кому-либо из парижских знакомцев…

Что, звонить сестре и, как в юности, умолять прислать денег? Нет, зачем дергать сестру, можно взять кредит в банке. А потом? Продавать яхту? Но о двухмачтовой красавице я мечтал с детства! И теперь расстаться с ней из-за этой провальной «парижской гастроли», вернувшись домой с никому не нужными картинами?

Жалко нажитого добра и репутации, Арни? — иронично спросил он себя. Ты не был таким в юности. Тогда ты чувствовал себя вполне счастливым, если в кармане звенела пара монет на то, чтобы поужинать и угостить девчонку, а бывало и девчонки угощали тебя, когда ты сидел на мели. И ты не стеснялся отсутствия денег, потому что, если человек — художник, он уже не беден. Ты безболезненно отдавал картины за любую цену, потому что знал, что напишешь новые, еще лучше.

Может, действительно плюнуть и по дешевке отдать все этому жлобу Маршану? Ага, и он наживет состояние, ведь никто не поверит, что я отдал их ему за гроши… А если поверят? Все, моя карьера окончена. А он неизбежно наживет состояние, правда, уже после моей смерти, но наживет.

Ну, Арни, какие похоронные мысли! А вдруг и вправду мои картины не стоят ни гроша и я кончен как художник? Исписался? В тридцать два года?.. Ну хоть бы один посетитель! Я буду уговаривать, льстить, умолять купить хотя бы одну картину! За любую сумму!

Ты должен сделать это, приказал себе Арнульф, иначе тебе негде ночевать!

Над дверью зазвенел колокольчик, мелодично сообщая, что кто-то вошел. Арнульф, страстно мечтавший о посетителе, удивился: не могла же его грёза материализоваться так сразу? Однако на пороге он увидел крупный женский силуэт.

Похоже, женщина почувствовала неловкость оттого, что в зале никого нет, и не решалась войти. Какое-то мгновение она неподвижно стояла в дверном проеме на фоне яркого солнечного прямоугольника. Против света Арнульф не мог разглядеть черты ее лица. Рубенсовская корова, с усмешкой подумал он, хорошо бы у тебя оказался такой же толстый кошелек!

Наконец женщина шагнула в зал и неторопливо направилась вдоль стен, задумчиво улыбаясь картинам.

Она была совершенно одна, эта женщина, среди его картин, и вдруг Арнульф поймал себя на мысли, что она точно так же была бы одна среди его картин, даже если бы этот зал переполнял народ.

Зрение художника устроено не так, как зрение обычного человека, и поэтому Арнульф видел сразу и ее умные миндалевидные глаза, и естественность походки, и ту милую грацию истинной женщины, совсем не похожую на угловатые движения нервической особы, уставшей от диет.

Это женщина с полотна Ренуара, обрадовался Арнульф, она должна чувствовать искусство, и, даже если мне не удастся ничего продать ей, я, без сомнения, проживу у нее эту неделю, потому что с ней можно будет расплатиться картинами! И мне с ней будет хорошо, она вон какая милая, и никто не узнает о моем безденежье, напротив, предметом обсуждения станет бурный роман известного художника и бедной парижанки! Отличное объяснение для моих земляков, почему я не продал в Париже ни одной картины: гениальный Арнульф Кохенеринг забыл про выставку и про все на свете, увлекшись одинокой аппетитной парижанкой!

Можно будет сделать несколько быстрых портретов пастелью, конечно же с намеком на Ренуара, они отлично поддержат мое реноме последнего романтика современности… Только бы никто не пронюхал про мою провальную «парижскую гастроль»… А вдруг она замужем?.. Ничего, не он, так другая! И как это я раньше не догадался завести какую-нибудь подружку? Но эта-то уж очень хороша!

Глава 4, в которой выставка меня заинтересовала

Вопреки ожиданиям, выставка меня заинтересовала. Художник с дикой фамилией вовсе не имел отношения к фовизму[3]. Правда, я оказалась единственным посетителем. Рано еще, подумала я и, чтобы унять свой праведный гнев на Мишеля, принялась не спеша рассматривать картины.

Они были густо населены занятными кругленькими человечками, которые сажали деревья, вешали кружевные занавески, летали на воздушных шарах, варили варенье, играли с детьми, пасли лошадей, плавали на кораблях. Их жилища выглядели необыкновенно чистенькими и удивительно жизнерадостными, но при всем том картины производили впечатление романтических. На одном полотне эти персонажи проводили поэтический турнир в рыцарском замке.

Улыбаясь, я свернула за угол и нос к носу столкнулась с высоченным бородатым голубоглазым блондином. Он улыбнулся в ответ, и в темноватом зале вдруг сразу посветлело.

— Ну как? — спросил он.

— Здорово, только странно, что автор — мужчина.

— Почему?

— Они похожи на бабушкины сказки.

— Разве это плохо?

— Наоборот, в жизни очень не хватает именно такой веселой романтики.

— Вы тоже это чувствуете? — Он говорил с каким-то мягким и одновременно жестковатым, но очень симпатичным акцентом.

— Конечно, все девушки мечтают об уютных домиках с кружевными занавесочками и о верных рыцарях.

— А о чем больше?

Я на минутку задумалась.

— Наверное, чтобы и то, и другое в одном флаконе. Смотрите, какой чудесный корабль на маленьком озере. У него синие мачты и голубые паруса. Обычно все рисуют алые.

— А вы не находите, что медведки тяжеловаты для романтики? — Он еще раз так же хорошо улыбнулся.

— Медведки?

— Персонажи. Здесь же написано: «Медведки на корабле», «Медведки на поезде».

Слово «поезд» вернуло меня к действительности.

— Извините, мне нужно возвращаться в контору.

— Но ведь сегодня выходной…

Блондин сразу откровенно погрустнел, и только сейчас я заметила, какой он худой и нескладный, а в светлых волосах кое-где поблескивают пронзительные ниточки седины.

— Я жду одного человека. Если хотите, можем зайти ко мне в офис и выпить кофе. Кроме меня и охранника там никого нет. Это напротив.

Глава 5, в которой я занялась приготовлением кофе

Я занялась приготовлением кофе, а блондин, склонившись над моим столом, с любопытством листал мой драгоценный журнал.

— Это ваш журнал? Вы его читаете? — спросил он.

— И даже выписываю. Присаживайтесь, не стесняйтесь.

Он неловко бухнулся кресло, от которого тут же мне под ноги покатилось боковое колесико.

— Простите! — Блондин испуганно вскочил. — Я сломал ваше кресло.

— Ерунда, это уже не в первый раз. У меня такая туша…

— Что?..

Он смотрел на меня с восхищением, и в следующую секунду мы, оказывается, одновременно наклонились за колесиком и протянули к нему руки.

Наши лица были совсем рядом, от его бороды пахло свежей водой, и я видела, каждую ресничку вокруг его серо-голубых глаз и приоткрытые губы между бородой и усами.

— Думаете, я не способен починить ваше кресло?

— Чините скорее, кофе уже готов. — Я убрала руку от колесика и выпрямилась. — Это моментальная кофеварка.

Но отведать кофе нам так и не удалось, потому что в кабинет с возгласом:

— Вот и я, Рири! — ворвался некто крупный кудрявый в развевающемся плаще не по погоде и, обдав душным ароматом парфюмерной лавки, предпринял бойкую попытку чмокнуть меня в щеку.

— Пойдемте, все у мсье Леду. — Я демонстративно отстранилась и повела Вендоля во владения Мишеля.

Марсельский удалец оглядел коробки и неожиданно спросил:

— А как зовут твоего парня?

От стремительно возрастающего градуса его наглости я окончательно опешила и промямлила почему-то:

— Арнольд, — но вдруг сообразила, что на самом деле даже не знаю имени бородатого блондина.

— Арно, как друга прошу, сгоняй за тачкой, а мы с малышкой это добро на улицу повытаскиваем.

По счастью, мне на помощь пришел охранник. «Арно» быстро вернулся на частнике, и Вендоль с охранником загрузили не только багажник, но и почти все заднее сиденье.

Вендоль втиснулся к коробкам и строго приказал мне:

— Запирай офис, Ирен, садись к шоферу. До поезда всего сорок минут.

Я растерянно посмотрела на «Арно», он тоже открыл рот, но Вендоль еще раз поторопил меня, бросив шоферу:

— Поехали! — И мы умчались.

Надо же, роскошная баба, а служит секретарем или курьером в какой-то занюханной конторе. Стало быть, она наверняка одинокая! Арнульф толкнул дверь в выставочный зал — послушно зазвенел колокольчик. А ведь я ее точно заинтересовал! Он самодовольно усмехнулся. Она же сразу пригласила меня в свою контору, а потом наверняка пригласила бы и домой, если бы не этот кучерявый…