Денис Шабалов - Право на жизнь

• Название: Право на жизнь
• Автор: Денис Шабалов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-077671-9

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!

Вся история человечества – это войны, борьба. Борьба за выживание, за ресурсы, за независимость, за веру, за идеалы… Какой там гуманизм, какое «возлюби ближнего своего»?! Хочешь жить? Убей и забери. Вот и вся философия. Ведь право на жизнь и право на силу всегда идут рука об руку. Данил Добрынин и его боевые товарищи знают: если не взять штурмом хранилище Росрезерва – их родное Убежище рано или поздно превратится в могильник. Они просто хотят жить, и это их право – право на жизнь…

---

Сзади послышался удивленный возглас. Данил обернулся – Санька, вылупившись, глядел на торчащие ноги медведя во все глаза.

Несколько мгновений – и игрушка исчезла совсем. Поверхность, поколебавшись немного, разгладилась, вновь превратившись в зеркало, в котором ничего не отражается.

Данил вдруг сунулся вперед, до боли в глазах вглядываясь во тьму… Показалось или нет? Какая-то неясная тень, шевельнувшаяся где-то там, в самой глубине… Даже не тень – а намек, призрак тени… Навстречу ему вдруг выплыла его же, внимательно высматривающая что-то с этой стороны физиономия. Данил злобно ощерился и скорчил зверскую рожу Отражение испуганно открыло рот в беззвучном вопле – и шарахнулось куда-то вглубь, назад. Данил заорал благим матом – и, сделав невероятный прыжок, отлетел на середину комнаты, едва не сбив с ног Сашку. Дернул с плеча ружье, прицелился в окно – и замер, выжидая, готовый при малейшем намеке на опасность нажать на спуск.

– Ты чего?! – Сашка уже стоял рядом, и ствол его автомата был направлен туда же.

Данил вякнул что-то нечленораздельно – и умолк. Слов не хватало…

– Чего орешь-то?!

– Показалось, наверное… – отдуваясь и пытаясь унять дрожь в руках, пробормотал Данил.

– Если показалось – такие пируэты не выделывают… – проворчал напарник, но допытываться не стал.

Данил и сам не стал говорить, что внезапно появившееся в окне отражение повело себя вполне самостоятельно. Незачем. У Сашки и без того нервы на пределе, да и сам он держался уже из последних сил – от всех этих жутких загадок и непонятностей просто голова шла кругом.

Санька поежился:

– Ну и местечко…

Сверху, со второго этажа, прямо над головами напарников, вдруг послышался какой-то скребущий звук. Сталкеры замерли, внимательно прислушиваясь и ловя малейший шорох. Что-то уронили, поволокли по полу, бросили с грохотом… Друзья переглянулись – жизнь на втором этаже кипела вовсю…

– Ладно, мы туда еще доберемся, – глядя в потолок, прошептал Данил. – Очень уж мне интересно, кто это там хозяйствует и почему к нам до сих пор не спустился. Гости в доме, а он скромничает…

Сашка хихикнул, оценив попытку товарища разрядить обстановку. Ну а как иначе со всеми этими непонятками справляться? Пошутишь, посмеешься – и жизнь проще кажется, и шансов умом тронуться меньше. Да и вообще… Раз уж попали в такое место – то лучше не вдумываться, не искать рациональное зерно, цепляясь за здравый смысл, а просто за аксиому принять: произойти здесь может все что угодно…

И тут, словно подтверждая этот только что сделанный вывод, со второго этажа послышался звонкий детский голосок:

Но нож – это очень уж страшный предмет…
Всякая вещь – или есть, или нет, —
А нож (я никак не пойму в чем секрет)…
Нож если есть… то его сразу нет!

Друзья переглянулись, и Данил увидел, как Сашкино лицо заливает смертельная бледность…

Голосок умолк. Сталкеры продолжали вслушиваться, обливаясь холодным потом. Дураку понятно – ребенок здесь появиться никак не мог, одно название что детский сад. А тем более – ребенок, знающий стишок Родионыча! Так какого же дьявола там, наверху, происходит?!

Топоток маленьких ножек, смех…

– Так там все же дети что ли?!.. – с глубочайшим недоумением в голосе прошептал Сашка, поворачиваясь к товарищу и тыкая пальцем в потолок.

– Хрень там какая-то завелась, Саня, – также шепотом ответил Данил, косясь наверх. – И хорошо еще, что оно на втором этаже сидит. А если спустится?..

Сашка поежился и потянул напарника за рукав.

– Давай тогда быстрее поршнями шевелить, а? Может, все же найдем окошечко…

Однако надеждам его сбыться было не суждено. Обойдя изнутри по периметру первого этажа все здание и побывав во всех комнатах, друзья были вынуждены констатировать, что спускаться в подвал все же придется – за оставшимися окнами клубилась лишь мутная серая мгла. Попробовали было разбить одно в туалете, однако по прочности «стекло» не уступило бы, пожалуй, и стальной пластине. И у Данила были серьезные подозрения, что даже и сталь – ничто по сравнению с таким вот стеклышком.

Возвратившись на исходную, они долго стояли перед черным провалом подвала. Тьма внутри казалась непроницаемой, какой-то… абсолютной. Она тяжело и безмолвно лежала у ног сталкеров, и казалось, что под ее тонкой поверхностной пленкой прячется что-то, поджидая, когда же, наконец, друзья ступят на первую ступень лестницы. Данилу вдруг вспомнились его – да и не только его, а, наверное, и всех детей Убежища – страхи. Тьма эта живо напомнила ему тьму кладбищенской штольни, под пологом которой его детский умишко прятал оживших и лезущих из своих погребальных ям мертвецов.

– А мне в детстве всегда рука представлялась… – словно угадав его мысли, прошептал из-за спины старшего товарища Санька, неотрывно глядя вниз. – Как будто я мимо штольни прохожу, а оттуда длинная такая рука выползает… Я убежать пытаюсь – а она тянется, тянется… Хватает меня – и внутрь тащит.

Данил, перехватив поудобнее цевье двустволки, решительно вытащил фонарь. Нажал на кнопку, направляя вниз, яркий голубой луч, разогнав мрак, упал на ступени, пробежался по потолку, уперся в кирпичную стену с прямоугольником дверного проема… И – пропал, канув в чернильную тьму, будто та мгновенно сожрала его без остатка.

– Идем? – подрагивающим от напряжения голосом спросил Сашка. – Или…

– Чем дольше стоим – тем больше шансов, что внутрь мы не сунемся, – ответил Данил, ставя ногу на первую ступень. – Так навсегда здесь и останемся.

Подсвечивая фонарями, сталкеры осторожно спустились к подножию лестницы. Данил заглянул в чернильное нутро подвала, посветил – но луч бессильно гас, раздвигая тьму лишь на длину вытянутой руки. Дальше как бы сталкеры ни вглядывались, власть ее была абсолютной.

– Держись за меня, – сказал Данил и тут же почувствовал, как напарник крепко ухватился за лямку его рюкзака. – Иначе если мы здесь потеряемся – вовек не найдемся.

Шаг, другой, третий… Данил двигался осторожно, короткими, скользящими, неслышными шажками, держа двустволку направленной вперед, готовый при малейшей опасности спустить оба курка. Сзади слышалось напряженное прерывистое дыхание Саньки. Оглянулся раз – напарник, левой рукой уцепившись за рюкзак, правой держал за пистолетную рукоять автомат, прижав приклад к плечу, и палец его, лежащий на спусковом курке, дрожал от напряжения.

– Спокойнее, Сань, спокойнее, – тихо сказал Данил – и поразился, насколько изменился его голос. Он стал глухим, доносился теперь будто сквозь толстый слой ваты, и звуки, казалось, растворялись в окружающем пространстве, едва только вылетев изо рта. – Тыл и левый фланг держи. Остальное мое.

– Понял, – прошипел Сашка – и вдруг, крякнув от удивления, затормошил старшего товарища. – Слышь, Дан… Дверь пропала…

Данил опять оглянулся – двери, через которую они вошли, больше не было, и теперь сталкеров окружал лишь безмолвный чернильный кокон мрака.

– Сглупили мы. Нужно было веревку на выходе привязать. Тогда хоть назад можно было вернуться…

Сашка только вздохнул.

Сколько они шли? Потом, возвращаясь иногда в воспоминаниях к тем событиям, Данил не мог бы дать точного ответа. Время исчезло, проглоченное окружающим их мраком, вокруг осталось только пространство. Да и пространства того было-то всего ничего. Лучи фонарей, с трудом пробиваясь сквозь плотную, вязкую тьму, гасли уже на расстоянии вытянутой руки, и казалось, что сталкеры, даже двигаясь вперед, – стоят на месте. Ориентиров не было – вокруг стояла непроницаемая темнота, и, поглядев раз на пол, в надежде зацепиться хоть за что-то, что могло бы показать даже само наличие их движения, Данил увидел лишь черную матовую поверхность, которая поглощала лучи фонарей еще быстрее, чем окружающая тьма.

Спустя какое-то время, когда усталость все ж стала брать потихоньку свое, и следить за окружающим пространством с прежним неослабным вниманием стало уже просто невозможно, Данил вдруг понял, что Санька давно уже что-то тихо бормочет себе под нос. Прислушался – напарник считал…

– Шестьсот пять… шестьсот шесть… шестьсот семь… – тихонько бормотал он почти на пределе слышимости. – Шестьсот девять, шестьсот десять…

– Ты чего? – прошипел Данил, обернувшись на мгновение. – Секунды считаешь?

Сашка мотнул головой. Лицо его в свете фонаря было бледно, на лбу бисером выступили мелкие капли пота.

– Шаги.

– Шаги?!

– Шаги, шаги. Понимаешь? – зашелестел чуть слышно товарищ. – Шестьсот шагов! Мы уже далеко за пределы здания должны бы выйти! И за территорию детского сада тоже!..

– Должны бы…

– Слушай, а может, свернем, а? – вдруг быстро, сбивчиво, зашептал Сашка, будто пытаясь его уговорить. – Или назад вернемся! Сколько можно…

– Свернем – заблудимся, – отрезал Данил. – Успокойся, не паникуй. Иначе точно конец нам…