Андрей Попов - Обманутые сумасшествием

• Название: Обманутые сумасшествием
• Автор: Андрей Попов
• Жанр: Научная Фантастика

На этой планете вместо Жизни обитает Смерть. Причем, смерть, занесенная сюда самими людьми — своеобразная форма НЕСУЩЕСТВОВАНИЯ…

---

– Кстати, у нас имеется один эксклюзивный заказ, — сообщил Кьюнг. — И думаю, лучше не откладывать его на неопределенное будущее. Будущее здесь слишком зыбко, как, впрочем, и настоящее. Словом, быстрее сделаем — быстрей скинем с плеч лишнее бремя.

– Чего там еще?

– Эксгумация трупа.

– Ого! Это уже интересней! — Линд оживился, даже заулыбался, словно речь шла о приятной новости для него лично. — А в честь какого события?

Капитан посмотрел на него, как обычно смотрят на пустое место и, даже не отвечая на вопрос, а как бы продолжая собственную мысль, добавил:

– В Англии… если вы еще не забыли, на Земле есть такая страна… Так вот, там живет одна чудаковатая семья, помешанная на всяких реликвиях, геральдике и тому подобном. Лет десять назад на Флинтронне похоронили их богатого родственника. Уточняю: очень богатого, потомка древних графов, в детали я не вдавался… В общем, на палец покойному по ошибке вместо обыкновенного перстня надели какой-то древнейший экземпляр из семейного музея, сотворенный еще в период Перечеркнутых веков. Говорят, что этот чудо-перстень носил сам король Эдуант. Наша задача проста: откопать труп, взять перстень и произвести повторное захоронение. Вот и все. Этим займемся мы с Оди, причем, завтра.

– Далеко? — спросил Оди.

– Мили две придется идти пешком… Пойдем с песнями, ты не беспокойся. Дело в том, что могилы расположены так близко друг к другу, что планетоход между ними не пройдет. Откапывать, разумеется, будем вручную.

Вот тут, кажется, и начиналась настоящая романтика. Совершить победоносное шествие в самую сердцевину кладбища, да еще «с песнями», под надежной защитой непроницаемого мрака — мечта… Честное слово, мечта всех любителей острых ощущений. Оди неопределенным взором стал блуждать по расписанному мозаикой потолку и надолго выключился из беседы…

* * *

Утро на «Гермесе» подкрадывалось также тихо и незаметно, как в обыденном мире привычных вещей и событий. Сонливые, задремавшие закоулки звездолета: каюты, множество отсеков, переходные салоны, насквозь пропитанные мраком, под действием медленного прилива искусственных лучей постепенно обретали форму и цвет, как бы рождаясь заново. Свет оживлял полновластную хранительницу ночи Тишину, и она начинала дышать звуками ранней зари.

Лишь когда из кают начинали доноситься мелодичные трели будильников, первые возгласы, первые матершинные слова, то можно было смело утверждать — утро уже наступило. Впрочем, в один миг оно становилось мрачнее ночи, как только экипаж покидал свое привычное обиталище. Там, на планете, времена суток, времена года, времена радостей и печалей всегда были окрашены монотонным и монолитным цветом унылой черноты.

Кьюнг и Оди, вооруженные лопатами и фонарями, пробирались сквозь ряды нескончаемых памятников, как в неком лабиринте смертей, замурованные в темноту и погруженные в необъяснимое молчание. Блуждающий, что-то выискивающий фонарь Оди никак не мог успокоиться в его руке и постоянно вращался, светя по сторонам. Тот часто спотыкался, извергая неясные звуки, так что капитану приходилось несколько раз оборачиваться и задавать один и тот же вопрос:

– Ты чего?

Выслушивая одинаковый ответ:

– Да нет, ничего. Идем дальше.

Фонари, освещая памятники, бросали от них на пески зловещие тени, которые постоянно перемещались, рисуя на поверхности самые уродливые фигуры сказочных монстров. Собственное движение создавало иллюзию движения постороннего. Оди чувствовал, что сильно потеет, даже постоянно включенный кондиционер не помогал. Воспоминания далекого детства вдруг ожили, вылезли из головы и навязчиво принялись крутиться перед взором. Там, в глубине Прошлого, свора детворы забавы ради ходила по вечерам на кладбище, подбадривая друг друга байками о привидениях, популярными в этом возрасте «страшными историями», искусственно накаляя чувства и получая от этих прогулок непередаваемое ощущение остроты жизни. Оди, насколько себя помнил мальчишкой, не упускал ни единого случая вписаться в подобного рода компанию. Во время таких паломничеств было просто святым делом хотя бы в мечтах побывать на Флинтронне.

Да. Здесь все выглядело в десятки раз более угнетающе. Мысль о том, что повсюду: сверху, снизу, с разных сторон света простираются сотни парсеков безлюдной пустоты, вызывала порой в его душе паническую беспомощность. Здесь некуда бежать, некого позвать на помощь, если вдруг что-то там… Нет возможности даже надеяться на наступление настоящего утра, в коем воинственные солнечные лучи разгонят всякие глупые страхи.

Оди мотнул головой. От кого бежать?.. Зачем звать на помощь?.. К чему дожидаться утра?.. Что за мысли-придурки лезут ему в сознание? Надо успокоиться. Просто успокоиться и делать свою работу, у которой имеется неплохой денежный эквивалент.

– Все, стоп! — голос Кьюнга прервал мучительное и долгое молчание. Он посветил сначала на свою карту, затем на одну из могил и добавил: — Это здесь… Мэди Мэблин Йоркский. Все сходится: дата рождения и дата смерти… Давай для начала, в качестве прелюдии оттащим в сторону памятник. Когда начнем копать, первые полтора фута глубины можно рыть смело, потом осторожней, а как дойдем до полиэритана, придется разгребать руками, чтобы не повредить труп.

Оди кивнул неповоротливым шлемом скафандра и принялся за работу.

Да-а… ковырять вручную затверделый грунт было занятием как минимум нескучным. Свет от фонаря Кьюнга бил ему прямо в лицо, и от этого движущаяся фигура капитана походила на бессодержательный призрак. Иллюзии как-то сами собой стали перерождаться в нелепые предположения. На фоне всерастворяющей тьмы был заметен только его комбинезон. А под стеклом скафандра… кажется, ничего не было! Такая же тьма!

Оди оставил лопату и наспех стал шарить по песку, ища свой фонарь. Наконец, нащупав его, посветил вперед. Кьюнг выругался:

– А ну, убери свет! Чего слепишь глаза?!

Его напарник перевел дух и продолжал рытье. «Глупо, глупо… Как все глупо!», — стучало у него в голове. Песчано-глинистый грунт вырывался из ямы черным фейерверком, искрился в воздухе и вновь исчезал во мраке. Точно салютовал бесконечной черноте космоса. Чем глубже опускались их ноги, тем менее реальным казался мир вокруг. Почти в прямом смысле они погружались в трясину загробного бытия.

– Все! Лопаты в стороны!

Далее они принялись руками выгребать комки рыхлой глины, уже нащупывая в некоторых местах контуры тела. Оди почти ничего не видел сквозь запотевшее стекло и работал чисто машинально. Он себя просто ненавидел за эту инфантильную боязливость, которую всем видом старался скрывать, но окружающие оказывались догадливее, чем этого хотелось бы. Злился на свой страх, но изгнать его из сердца был не в состоянии. Еще перед самым полетом его воля долго колебалась между природной трусливостью и хорошим заработком, пообещанным Похоронной компанией Стробстона. Между разжиженной решимостью и «черной» мечтой своего детства. Деньги, разумеется, перетянули. Алчность рано или поздно всегда берет верх как в приключенческих романах, так и в реальной жизни.

Кьюнг вдруг резко поднялся и вылез из ямы.

– Я скоро вернусь.

– Ты куда? — голос Оди почти дрожал.

– Ну по нужде!.. По нужде сходить надо! Ка-а-ка-а… пись-пись… — Кьюнг заматерился от злости и скрылся во мраке.

Этот сардонический юмор поверг Оди в еще большую подавленность. Над его нелепыми страхами все здесь иронизировали, как бы безобидно, и в то же время весело унижая его человеческое достоинство. Он тоже от души выругался. Тут между делом можно заметить, что «хождение по нужде» в условиях смертоносной атмосферы являлось целой процедурой, мучительной и нелепой, которую нет смысла описывать хотя бы из соображений морали. Но если бы посмотреть на это со стороны… целая трагикомедия, честное слово.

Итак, Оди остался один. С тишиной, могилами и полумертвым светом фонаря. Он чувствовал, как дрожит его тело и ненавидел себя еще больше. Пытался вспомнить самые радужные моменты своей жизни, чтобы отогнать прочь болезненную идиосинкразию, терзающую все его существо — мозг, кости, плоть. По нервам от головы до ног как будто пропустили токи высокого напряжения. Перед глазами издевательски плясали какие-то неясные образы, воспоминания не действовали. Все было мертво, кроме бушующего в омутах души страха. Страх Оди иногда представлял себе в виде черного мохнатого существа, которое сидит в грудной клетке и смачно поедает внутренности, громко чавкая при этом. Его пытаешься отогнать, а оно, падла, еще огрызается. Дальнейшее произошло как-то само по себе. Оди бессознательно направил взор вглубь могилы, в которой…

…в ту же секунду из динамиков Кьюнга, словно взрыв, раздался пронзительный крик, переходящий в хрипоту. Такие вопли редко услышишь даже на скотобойне. Еще и неожиданность произошедшего… Короче, даже волевой капитан вздрогнул. Так и не опорожнившись, он с руганью бросился назад. Оди сидел на песках, не производя никаких движений. Его искореженная ужасом физиономия отчетливо проглядывалась сквозь прозрачное забрало скафандра.