Андрей Попов - Сломанная вселенная

• Название: Сломанная вселенная
• Автор: Андрей Попов
• Жанр: Научная Фантастика

Здесь начинается путешествие в мир лишенный логики… узрите красоту Абсурда и поймите, что в Бессмысленности тоже есть свое изящество. (В феврале 13-го книга опубликована в издательстве Altaspera, Канада.)

---

Подъем на верх башни стал занимать больше времени и, если бы не обманутый закон тяготения, любой наверняка свалился бы с ног, не достигнув и середины пути.

Придумаем, как всегда, был с головой, руками и ногами погружен в свою работу. Он настолько усердно и настолько всерьез занимался этим строительством, что скорее можно было встретить в лесу дерево, растущее вверх корнями, чем увидеть Придумаем слоняющимся без дела, простите за грубую аллегорию. Максиму сейчас некогда было восхищаться околонебесной экзотикой, и он сразу перешел к делу:

– Послушай, дружище, ты вчера говорил… — тут он смолк, путаясь в сумбурных помыслах. И молчание длилось долго.

Великий строитель почесал мастерком у себя за ухом и недоуменно глянул на гостя.

– Надеюсь, словом «говорил» твой словарный запас не заканчивается? Чего хотел-то?

– В общем… у вас здесь живет какой-то философ, который якобы знает все и может ответить на любой вопрос.

– Есть такой.

– Я не желаю отрывать тебя от твоего занятия. Укажи только к нему дорогу. Как думаешь, он не откажется со мной поговорить?

– Ха!.. Разговор — это его любимое хобби. Он тебе еще так надоест со своими философскими теориями, что ты от него не отвяжешься! — Придумаем старательно уложил еще один кирпич, вытер руки, взял подзорную трубу и поманил к себе Максима. — Айда сюда… Вон, видишь те скалы? До них, впрочем, не так уж далеко. Сначала пойдешь по той тропинке, что мы шли вчера к замку. Не доходя реки тропинка раздваивается, там повернешь направо. Потом обогнешь маленькую лесную чащу и долину Абсурда, снова выйдешь к реке, и там в прибрежных скалах найдешь пещеру — скромное жилище нашего мудреца.

Максим, пристально вглядываясь вдаль, мысленно проследил свой предстоящий путь и, похлопав друга по плечу, сказал с некоторым нетерпением:

– Спасибо. Я все понял. Отправляюсь немедленно.

Он уже хотел сделать первый шаг, что можно было расценить как торжественное начало его пути к познанию, но голос сзади заставил слегка вздрогнуть.

– А ну, стой! Я не сказал тебе очень важного. Дело еще в том, что Философа все уважают в этой округе, потому что он очень образованный, много читает и размышляет о смысле жизни. Он мудрее всех нас, а тебя, Свалившегося с облаков, и подавно. И к нему следует обращаться не иначе, как ГОСПОДИН Философ.

– Я это запомню, — Максим вновь собрался уходить, но вдруг услышал…

– Кстати! Как там насчет загадок? Кто-то, помнится, мне говорил, что их разгадать — плевое дело!

– Ну… не до этого сейчас. Я вот что хотел сказать, как тебе идея сделать в твоей башне лифт с антигравитационным приводом? Честное слово, подниматься по лестнице несколько сот этажей, даже в условиях невесомости, удовольствие, я тебе скажу… чисто субъективное. Тебе ведь с твоим-то талантам ничего не стоит изобрести антигравитацию, допустим, намесить ее в каком-то особенном растворе… Ну, хорошая идея?

Придумаем снял колпак и вытер лоб от пота.

– Глупая идея. Залежи антигравитации находятся глубоко под землей, в вечной мерзлоте. Однажды мне случайно удалось раздобыть кусок этой породы. Увы, стоило мне разжать пальцы, как кусок улетел в небо и не вернулся. А в обыкновенном растворе из песка и цемента можно иногда выловить кварки, фотоны, нейтроны, позитроны (кстати, последние назойливые как мошкара), но только ни молекулы антигравитации.

Да, приятель… тебе действительно необходимо поговорить с господином Философом, потому что в науках ты ни черта не смыслишь!

Максим молча развернулся и ушел…

Снова башня, темнота, сырость, ощущение полета и наконец — цветущая равнина, разлившаяся перед взором в ярких красках, манящая и порой обманывающая вернула его в мир солнечного света. И он подумал, что нет ничего лучше природы в ее естественном состоянии. А эта башня, ее огромная высота, однообразие синевы и холодных облаков — словом, искусственный мир фантасмагорий способен лишь на некоторое время захватить чувства, возбуждая их преходящей новизной и головокружительной иррациональностью. Однако, уже скоро это впечатление должно остыть. А душа, в том числе и душа пытливого изобретателя, когда-нибудь очнется от гипнотического воздействия манящих идей и наверняка потянется назад, в мир привычной повседневности, то есть на свою Родину.

Башня, оставшаяся позади, уже перестала быть для Максима воплощением чьей-то мечты и чудом инженерно-технической мысли, а скорее походила на обычную темницу, не многим отличающуюся от той, где томилась принцесса Витиния. С одной разницей, что там заточение подневольное, а здесь добровольное, вполне сознательное, усугубленное изящным нонсенсом, а именно тем, что жертва собственными руками возводит себе тюрьму.

Впрочем, все это являлось лишь мимолетным блужданием мыслей, которым необходимо было постоянно работать и которым Максим не предавал большого значения.

Другое… совсем другое тревожило его чувства и сознание. Очевидные и вопиющие вопросы, которые он должен был разрешить с самого начала, сейчас воротили все внутри, как бы мстя за собственное пренебрежение. Он долго и беззаботно пировал за столом у Милеуса, строил с Придумаем эту дурацкую башню, ринулся освобождать невесть откуда взявшуюся принцессу. А стоило бы поискать ответы на самое главное.

Что это за непонятный мир вокруг?

Кто он такой, и где был раньше?

Откуда взялись эти странные существа, что здесь живут?

Кто и когда провел оси координат? И для чего?

И наконец, самое необъяснимое: почему каждый вечер с воем и грохотом мир гибнет?

А необъяснимее необъяснимого являлся тот факт, как ему удается возродиться вновь, причем, без единого шрама минувшей катастрофы?

Получалось как в кроссворде для тугодумов: сотни вопросов и ни одного ответа.

Максим двигался по указанному пути, не особо интересуясь пестрыми нарядами незнакомой местности, а более погруженный в собственные думы. Но одна долина все же привлекла его внимание — та самая долина Абсурда, на которую, как утверждал Придумаем, ни в коем случае нельзя ступать ногой. Мы порой склонны придавать заурядной местности помпезное название, которое больше отражает наши личные чаяния и иллюзии, чем реальный характер этой местности. Так выглядела и долина Абсурда. Что в ней было такого, что выделяло бы ее среди других долин? — Абсолютно ничего. Может, исключая только название. Те же самые цветы, пахнущие желтыми, голубыми, оранжевыми красками. Густая, чуть примятая ветром трава. Такой же, как и везде, едва заметный рельеф делал ее ровной, как бы укатанной. С одной стороны длинной стеной стоял сторожевой лес и очерчивал собой границу двух владений, с другой стороны этой самой границей служила уже знакомая река с противоположным течением вдоль собственных берегов. И, если прислушаться к здравому рассудку, то в этой реке было больше абсурда, чем во всей окружающей природе.

Максим пристально глядел на долину и был в этот момент почти убежден, что миф о ее таинственной страшной силе — мифом и является. Он двинулся дальше, где-то в самых потаенных помыслах души твердо решив, что когда-нибудь сделает ей вызов и исследует ее вдоль и поперек.

Вот показались прибрежные скалы. Вблизи они казались высеченными из камня барельефами каких-то математических чудовищ, головы, руки, ноги и туловища которых являлись замысловатыми многогранниками со сложной геометрической структурой. Ландшафт местности делал здесь резкий излом. Из почвы стали расти земляные бугры, слишком низкие, чтобы назвать их горами, но достаточно большие для сопок и холмов. Эти горы-недоростки тянулись на всем обозримом пространстве и со стороны реки по непонятной причине обрывались скалистой стеной с окаменелыми чудовищами. На этих скалах не было никакой растительности, даже мха и лишайников, лишь оттенки черноты и серости, двух ипостасей мрака, создаваемые изваянием каменных глыб, нагроможденных друг на друга.

Глядя на скалы, Максим почему-то вспомнил, что в мире помимо ярких солнечных лучей да радужных цветов есть еще где-то мрак и уныние, которые умеют прятаться днем, а лишь наступает ночь — вылазят из всех щелей и уголков.

Скалы способны были вызвать подобного рода ассоциации.

Десятка через два шагов тропинке суждено было кончиться. Дальше вверх по каменной стене вела небрежно высеченная лестница, направляя прямо по телам чудовищ к той загадочной пещере, где в подвигах самоотречения жил некто Мудрейший из мудрейших. Кстати, в этих скалах было огромное множество небольших гротов, снаружи вполне похожих на пещеры и, если бы не эта лестница, то искать Философа было бы обременительной проблемой.

Максим кинул взгляд назад и где-то очень далеко узрел тонкую ниточку оси Z — покинутый Центр Мироздания, а неподалеку от нее башню Придумаем, с такого большого расстояния напоминающую обыкновенный столб. Пространство, отделяющее нас от предметов, способно поедать их размеры, смирять гордое, унижать высокое, превращать в ничто все огромное и значительное. Максим не без иронии отметил для себя, что вблизи жилища Философа и в его голову стали лезть разного рода философские мысли, яркие силлогизмы, будто здесь их обиталище.