Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6417 ( № 22 2013)

• Название: Литературная Газета 6417 ( № 22 2013)
• Автор: Литературка Литературная Газета
• Жанр: Публицистика

"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/

---

Но всё это издержки поиска, возможные потери в объективных трудностях, то, что называется муки творчества. А красавец, первый актёр и художественный руководитель театра, между прочим, когда-то ещё и мой студент по Горьковскому театральному училищу, уже тогда очень талантливый и ищущий Гера Демуров и сегодня ощущает себя на баррикадах борьбы за умный интеллигентный театр богатых духовных возможностей, классики, вопреки нынешним практикам, в борьбе с пошлостью и дурновкусием.

Вместе с режиссёром Валерием Саркисовым, в компании с художниками Александром Орловым и Андреем Климовым, они уже во второй раз после «Дяди Вани» празднуют творческую победу в «Вишнёвом саде» вместе с Чеховым.

Уж, кажется, что нового можно открыть в исхоженных, изъезженных вдоль и поперёк, поставленных в любом самодеятельном кружке пьесах классика? Ан, нет... На то она и классика, что резервы там неисчерпаемы, если браться за дело с умом, талантом и без груза, что всегда трудно, опыта других, точнее, знать его, но и пойти своим путём. Что, по-моему, во второй раз удалось нижегородцам со «своим» Чеховым.

Там у них использован раздражающий многих сегодняшний приём с киноэкраном: «Зачем он в театре?» – слышала от оппонентов. Но приёмов сценического разрешения, как, впрочем, и тем в драматургии, вот они все: жизнь и смерть, любовь и долг, человек и власть... не так много. Был бы приём точно, к месту употреблён. Для Саркисова, в его решении, чеховские герои выступают со сцены, из ложи, на подмостках. Нет ни вишнёвого сада, ни даже знаменитого шкафа. Гаев, Раневская, их окружение, жизнь перешли на экран, на безжизненное полотно. А какие они были и что от них живёт в нас сегодня? – таков спектакль. Действительно же, они были прекрасно легкомысленны, как Раневская у Елены Турковой и Гаев у Сергея Кабайло, и даже не заметили, как всё потеряли. Не расчётливы, не деловиты. И беззаботно счастливы.

Абсолютно свой самостоятельный Лопахин у нижегородского актёра Сергея Блохина. Прежде всего мужик, не фитюлька, не утративший связи с землёй и по-своему связанный пуповиной с домом и вишнёвым садом. Ещё осознающий свою зависимость от Раневской. С неловкостью и даже робостью признающийся: я купил. Но тверда его походка. Он крепко стоит на земле мужицкими ногами, он знает, что делать, он – хозяин, на него можно положиться. Нашим бы олигархам так... Ни врать, ни воровать такой не будет.

И к интеллигенции в лице Пети Трофимова (чудная работа Александра Сучкова) он по-дружески расположен. Правда ведь, что бизнесмены любят приближать к себе интеллигенцию, откидывать от щедрот, дружить с ними! Хороший классический спектакль всегда заставляет думать о своей жизни, о своём времени. И Фирс – Валерий Никитин – неожиданный, деятельный. Человек не для сцены, а от земли. Предшественник Лопахина. Как хорошо пришёлся «ко двору» Саркисов в Нижнем Новгороде.

И ещё завязалась прочная творческая связь с режиссёром Кареном Нерсисяном. Режиссёр из Москвы ставит здесь не первый спектакль, он уже знает возможности и особенности труппы. А ещё он умеет расслышать, понять авторскую стилистику, по крайней мере старается это сделать, будь то Бунин, Мольер, Поляков, – придумать и осуществить спектакль через содружество с актёрами.

«Мнимый больной» в его постановке (художники Виктор Шилькрот и Янина Кремер) – изящный лёгкий и смешной спектакль. Арган в исполнении самого любимого мной у нижегородцев Сергея Блохина даже и не притворяется больным, он – завидный здоровяк, но раз хозяин, значит, делает и требует от окружающих чего хочет... Его партнёры – доктора, члены семьи, гости, ловкая служанка Туанетта – весело поддерживают игру, затеянную хозяином, все стараются одурачить один другого, в стихии юмора и розыгрыша незаметно проходят часы спектакля. И артисты Юлия Муранова, Наталья Кузнецова, Николай Игнатьев, Александр Мюрисеп, Евгений Зерин и Вероника Блохина вокруг героя, прежде всего – лихо, заразительно играют спектакль. Комедию играть трудно: вдруг одна из дочерей героя, Анжелика (Мария Мельникова), начинает играть чуть ли не драму, нарушая правила жанра, или «перебрали», утяжелили спектакль интермедиями...

В Нижнем известная пьеса Уго Бетти «Козий остров» (названная более назидательно «Остров грехов»), очевидно, страдает режиссёрскими ошибками: увлёкшись созданием атмосферы отъединённости, одинокости острова, режиссёр из Санкт-Петербурга Искандэр Сакаев пренебрегает ясностью сюжета, вводит в ткань много лишнего, бесконечно мельтешащих, пляшущих, надоедающих коз – переодетых артистов, какие-то метафорические женские фигуры с верёвками – что они обозначают? А что это за три женщины одной семьи из разных поколений, делящие на заброшенном острове одного мужчину? Ну, видно же, что и Анджело (Юрий Котов), и Пия (Елена Сметанина) могли быть очень интересны, но не стали из-за очевидных режиссёрских просчётов.

В Нижнем – генетически театральная публика, многими десятилетиями воспитанная на хорошем театре.

Хотя, конечно, и здесь сейчас больше найдётся любителей Куни, чем Чехова или Горького. Уж очень люди устают и нелегко со многими проблемами живут, желая в театре просто отдохнуть и развлечься. Этим тоже нельзя пренебрегать, строя репертуарную афишу. А уж с выбором режиссуры руководители театра сейчас должны быть просто фокусниками. Ну что делать? Такие времена, их не выбирают... И в этом городе мои друзья часто работают... фокусниками... Лишь бы фокусы удавались!

НИЖНИЙ НОВГОРОД–МОСКВА

Зеркальный портрет деградации

Самая ожидаемая премьера в обновлённом Театре имени Ермоловой "Портрет Дориана Грея" бесконечно откладывалась и переносилась, подогревая таким образом интерес публики к самому эстетскому произведению Оскара Уайльда, где красота возведена в абсолют, и выше её ничего нет. Ну а если учесть, что в спектакле играет Олег Меньшиков, осваивающий новую роль худрука, то поток зрителей будет как к мавзолею, который в двух шагах от театра.

За вкусы тех, кто жаждет высокого и чистого, я ручаться не могу, но в данном случае этим людям придётся пересмотреть свои взгляды на прекрасное, ибо параметры прекрасного, по мнению режиссёра Александра Созонова, за последнее время претерпели большие изменения, и то, что раньше считалось уродливым, непристойным, сегодня возведено в модный абсолют. Хотя по этому вопросу можно и поспорить с ним, ведь те же международные подиумы придерживаются одних стандартов, где по-прежнему ценятся осиные талии, ноги от ушей, красивые мордашки. В одном он прав: наши актёры разучились играть светское общество, графы и князья давно в России истреблены, а их потомки перебрались в Париж, поэтому не надо было напрягаться и создавать картонных лордов, уж лучше изобразить наших эстетствующих маргиналов, сливающихся с рыночной толпой Черкизона. И рисовать портрет красавца Дориана в традиционной манере «передвижников», которых продают за миллионы долларов за рубежом, тоже не надо, - лучше с помощью светящих красок сконструировать что-то невнятное, к примеру, абрис лунного существа, а там воображение зрителей пусть подсказывает, насколько прекрасен сам оригинал.

Потому что наделавший много шума в гостиных Оскара Уайльда Дориан Грей у ермоловцев отнюдь не красавец. Более того, режиссёр с художниками как бы специально изуродовали Сергея Кемпо, вписав в молодёжную тусовку с модным прикидом в виде спущенных джинсов, отчего ноги кажутся короткими, в вязаной шапке, натянутой до бровей, и, конечно, в рваных кроссовках. Тогда непонятно, почему лорд Генри в исполнении Олега Меньшикова пытается отбить молодого человека у художника, влюблённого в стройного юношу и не знающего, как закончить магический портрет? Такому бы мальчишке только на скейтборде кататься, тискать девчонок в подъезде и баловаться «травкой», а не влюбляться в молоденькую актрису, играющую Джульетту, рассуждать о Шекспире и ловить каждое умное слово концептуалиста Генри...

Олег Меньшиков переиграл множество разноплановых ролей, но такой у него ещё не было, точнее он не выступал в роли дирижёра чужой судьбы, эдакого чёрного мага, презирающего толпу и с холодным сердцем наблюдающего, как наивный юноша превращается в монстра. Казалось бы, эта тема могла стать лейтмотивом всего спектакля, поскольку циничное поколение не может родить романтиков, а красота уже не может защищать себя, ведь она тоже продаётся. Но, увы, этого не произошло, слабо пробивающаяся мысль тонула в механических инновациях спектакля.

Если раньше элементы перформанса служили выражению художественного замысла режиссёра, то теперь инсталляции напрочь затмили артистов, лицедеи превратились не просто в говорящие знаки, а стали их обслуживающим персоналом. Именно это направление в современном театре, как ни странно, считается самым продуктивным и интересным. Я уже не говорю о том, что киноэкраны заменили живое действие на сцене, будто мы решили похоронить все наши прежние достижения в области психологического перевоплощения. Впрочем, о чём это я?.. Ведь замусорить сцену разными предметами в виде спортивной беговой дорожки, металлической рамки для прохода неблагонадёжных граждан – раз плюнуть. Тут большой фантазии не надо, можно также заставить Дориана бежать по дорожке, никуда не двигаясь, и вот вам символ остановившегося времени. Пропускать безликую массу, среди которой попадаются известные актёры, через металлоискатель, и видеть в этом двойной смысл. К сожалению, доступный только режиссёру, оставляя за зрителем главное преимущество – ориентироваться в пространстве, одновременно наблюдая, что происходит на первом плане и какие картинки мелькают на экране. Тут уж не до перевоплощения, дай бог вовремя текст сказать, послать его в зал с помощью мини-микрофонов. Почему, зачем? Непонятно. Неужели и сюда прокралась эстрада с её спасительными штучками и недоверием к поставленным голосам драматических артистов? Всё возможно. В конце представления я уже как-то смирилась с убойной силой технических приспособлений, оглушённая «мегатонным» драйвом. И только один вопрос продолжал мучить меня: ну зачем для этого артхаусного эксперимента избрали философский роман «Портрет Дориана Грея», сделали свою инсценировку, а потом всё самое ценное выбросили на свалку и даже на афише не написали: по мотивам Оскара Уайльда.