Газета Завтра Газета - Газета Завтра 443 (21 2002)

• Название: Газета Завтра 443 (21 2002)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

А.П. Ты прав, непримиримость или жесткость оппозиции заключается в уходе от половинчатых формулировок, к которым мы прибегали в начале правления Путина; я помню, говорили: мы будем поддерживать Путина там, где он полезен обществу, и не будем поддерживать там, где он вреден. А сейчас выясняется, что он не двуглав и не двуязычен. Путин — это монада нераздельная, она работает против России в целом, против народа. Во всем, что он ни делает, есть червоточина, и поддерживать его в укреплении армии — это все равно, что поддерживать его в потоплении “Курска”, потому что армия как была босая и безоружная, такой она и остается, лишь урезания и сокращения. Вообще никакой армии в России больше не существует, если американская морская пехота на границе.

Оппозиционность сама по себе — это не комфортное пребывание в политике. А жесткая оппозиционность — это вообще лишение себя комфорта. Это движение к жертве, и настоящая оппозиционность определяется жертвенностью. И степень оппозиционности определяется величиной, глубиной этой жертвы. Есть оппозиционность тотальная, которая приводит борца к каземату, к удару кастетом в висок. А есть оппозиционность, которая связана с появлением ряда неудобств. И оппозиционность, которая вообще не связана с появлением неудобств, а связана с появлением дополнительных комфортов. Я думаю, что оппозиционность спикера Селезнева именно такая.

В.Ч. Да, когда видишь его на экране, верхом на скакуне, как в Булонском лесу на прогулке, то невольно восклицаешь: князь народа!.. Я бы хотел заметить, что Селезнев с самого начала нашего протестного движения никогда не представлял собою активной значимой фигуры. Он выполнял роль манекенщицы. Кто-то создает модели, кто-то шьет костюмы, а кто-то их надевает. Вот он в какой-то момент получил от партии мандат на спикерское кресло и после этого начал гарцевать на подиуме. Таким образом он как бы является фигурой, к которой привлечено внимание.

А.П. В этом смысле очень показателен, конечно, казус Селезнева. Потому что он в очередной раз за эти годы выявил один дефект нашей организации, элиты нашей. Этот дефект, возможно, ведет свое происхождение от дефекта элиты КПСС, которая сложилась в недрах партии, в недрах народа, откушала сладко, получила статусы, образование, калории, системы связей, респектабельный образ, а потом ушла из КПСС, заделалась демократами, уехала за границу, получила банки и еще ханжески морализует, а народ остался без элиты.

В.Ч. Вечно модный порок. Еще создатель Тартюфа Мольер открыл: лицемерие — модный порок, а все модные пороки сходят за добродетель.

А.П. Вот этот дефект, конечно, в гораздо меньшей степени, присутствует и в нашем движении. Но тем не менее казус Селезнева — правильно люди говорят — это повторение казуса Рыбкина, казуса Ковалева — министра юстиции, казусов губернаторов, которые избираются на наших костях, слезах и крови, а как только достигают своего кресла, могут отказаться от членства в компартии, мгновенно заняться олигархической экономикой, связать себя с мафиозными структурами губернии и делать их общее губернско-мафиозное дело. Это при том, что партия не может на коротком поводке держать свою элиту, не может наказывать ее, карать за ренегатство, за измену, потому что это политическое воровство, оно такое же страшное, как и воровство заводов и фабрик.

В.Ч. Политические несуны.

А.П. Вот именно. Почему Селезнев завис, почему он поставил в этом смысле партию на колени и почему партия не в состоянии вынести ему вердикт недоверия и исключить его из своих рядов? Я как непартийный человек не понимаю этих механизмов, хотя, видимо, существуют какие-то прагматические интересы, какая-то сложная вязь взаимоотношений...

Мне кажется, что это может быть и результатом того, что за последние годы наших титанических трудов по строительству широкого патриотического движения мы, наращивая некоммунистическую компоненту движения, создавая некоммунистический патриотический аспект, пополняя его лидерами, достойными, респектабельными людьми, не люмпенами, а имеющими позиции в культуре, в науке, в военном деле, в бизнесе, значимые в международных кругах, — мы в этой работе утратили ощущение левого фланга, левых радикалов, левых, ярко-красных тенденций. И мы потеряли левый фланг, который более созвучен сегодняшнему состоянию народа и общества. Скажем, Зюганов, как лидер партии и лидер самого Народно-патриотического союза, находясь в центре многоаспектной нашей политики, должен своей личностью примирять, интегрировать весь этот сложный фон. Он должен примирять и самых крайних центристов, находящихся на правом фланге нашего движения, и левых людей, которые уходят в радикальное поле, к лимоновцам, к акаэмовцам. Должен быть в центре этого движения, диспетчером политическим. Поскольку у него исчез левый фланг, он сам оказался слева. И он, выполняя левые функции, одновременно должен быть как бы модулятором центристских правых тенденций. И это мешает нашему движению выбраться из ямы селезневщины. Потому что если бы была крепкая левая красная компонента, то эту проблему партия решила бы очень быстро.

В.Ч. Попробую эту твою очень интересную тригонометрию немножечко опростить.

Когда мы говорим о левой компоненте в движении, то я вижу, что слева у оппозиции — улица, завод, площадь, ферма, научная лаборатория, то есть та самая жизнь, которая каждый божий день извергает боли народные, формулирует нужду. И мне кажется, что не только сошли со сцены радикальные говоруны, рисковые люди типа Макашова, но самое главное — у нас в движении исчезло ощущение улицы. Мы все больше и больше обюрокрачиваем наше социальное извержение, создаем программы, приспосабливая их к реформе, и все меньше сопереживаем самым насущным человеческим нуждам. Я это вижу сплошь и рядом. Вот ты вначале говорил: Воронеж, красноярские учителя... Но ты не помянул, что там нигде не голодали, не выступали под проливным дождем наши перворазрядные бойцы, те люди, которые должны символизировать движение. Их не было в Воронеже, не было в Инте. Их даже не слышно было на шахтерском съезде, который недавно прошел. Вот эта наша невключенность в социальные хляби, в людскую боль накреняет постепенно в правый наклон.

Между прочим, в народе чутко улавливают каждый жест и вздох социальной заботы. Не раз приходилось видеть заинтересованное восприятие партийных обязательств. В развернутом отклике на нашу предыдущую беседу питерец Л.А. Федоров выделяет строки из тезисов, принятых VII съездом КПРФ: “Партия должна стать необходимой людям в их повседневных делах, проблемах и нуждах”. Какое верное понимание сути коммунистического самовоплощения! И сколь еще робки шаги в этом направлении! “Партия хочет стать центром притяжения людских надежд, — рассуждает наш питерский собеседник, — тогда она должна целиком погрузиться в социальную обстановку в каждом слое, на каждом объекте, овладеть этой обстановкой и научить людей противодействию угнетению и разрухе”. А партийным активистам он дает выверенный жизнью наказ: лучшая команда в бою — “делай, как я”.

Сейчас, когда мы говорим, что нам нужны яркие личности, даже функционеры, они не откуда-нибудь, а из жизни возьмутся. Будет рыбацкий, врачебный, учительский бунт, новый какой-нибудь — пензенский, воронежский, омский, — мы там увидим этих лидеров. Они должны прийти как несущие в себе знамя нужды, знамя требований людей. Я повторяю: это в жизни все есть, это есть в науке, в студенчестве, в армии, на шахтах — везде. Мы должны сейчас позаботиться о том, чтобы наша оппозиционная верхотура была развернута ближе к жизни.

А.П. Предстоящие думские выборы должны быть левыми выборами. Об этом свидетельствует вся симптоматика. Народ левеет и звереет. Я думаю, мы должны успеть за разворотом народа, чтобы не оказаться в хвосте у этой лавины. Мы должны руль поставить так, чтобы к выборам прийти адекватными к состоянию общества. Это не значит, что власть не будет поворачивать свой руль и на эту радикализацию народа не ответит новой фазой ухищренной так называемой управляемой демократии, не введет в арсенал дополнительные технологии, которые каждый месяц меняются. И на озверение народа власть ответит, с одной стороны, законами об экстремизме, с другой стороны — новыми колоссальными денежными вливаниями, как в Смоленске на губернаторских выборах или в Красноярске на выборах нового после Лебедя губернатора. Туда уже идут миллиардеры из транснациональных корпораций потанинских, абрамовичевских, дерипасковских.

У меня складываются пессимистические прогнозы относительно выборной идеи в целом. Я думаю, что власть выборную лошадь оседлала, и она будет на ней скакать по нашим головам. Мы будем постоянно проигрывать суды, и 300 дел мы заведем или 2 миллиона — они так и будут оставаться за судами без выигрыша. Поэтому я считаю, что каждые новые выборы важны тем, что все в большей и большей степени мы должны убеждаться: на управляемую демократию нет элементарных конституционных ответов, потому что нельзя быть вечно проигрывающими, нельзя быть вечно обманываемыми, вечно плетущимися в хвосте. Если не сегодня, если не с нашим с тобой участием, если не с нынешним поколением политиков наших народно-патриотических, то в следующих поколениях, в молодой среде, которая нарастает и развивается, движется в наших шествиях, мне все больше и больше начинает мерещиться ослепительно красное, огненно красное, сверкающе красное. Эта красная ласточка революции из России никуда не улетела.