Вера Кетлинская - Дни нашей жизни

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Дни нашей жизни"
Описание и краткое содержание "Дни нашей жизни" читать бесплатно онлайн.
Действие романа Веры Кетлинской происходит в послевоенные годы на одном из ленинградских машиностроительных заводов. Герои романа — передовые рабочие, инженеры, руководители заводского коллектива. В трудных послевоенных условиях восстанавливается на новой технической основе производство турбин, остро необходимых Родине. Налаживается жизнь героев, недавних фронтовиков и блокадников. В романе ставятся и решаются вопросы, сохраняющие свое значение и сегодня.
У отца кровь бросилась в лицо, запрыгали губы. Он долго не отвечал, потом с усилием проговорил:
— В молодости, сын, легко быть жестоким. Поживешь — поймешь.
Оглядел Николая и застывшего в дверях младшего сына:
— Что ж, насильно мил не будешь... Прости меня, Тоня. Видно, и впрямь не надо было.
И пошел в кухню, натянул пальто, долго не попадал ногами в галоши.
Мать прошла за ним, ласково сказала:
— Бог с тобой, Петр Петрович. Я на тебя не сержусь и ни в чем не виню. А дети, сам понимаешь... Не вини их. Тебе тяжело, а ведь им и потяжелее было.
Отец взял ее руку, подержал, низко склонился и поцеловал.
Дверь уже захлопнулась за ним, а мать все стояла и смотрела на свою руку.
На вешалке сиротливо висел забытый отцом шарф.
Николай схватил шарф, через три ступеньки сбежал по лестнице, отчаянно крикнул:
— Папа!
Он с разбегу остановился перед отцом и вдруг оказался в его обнимающих сильных руках, почувствовал щекой холодок шершавой кожи, вдохнул ее душный запах.
— Папа! — повторил он задыхаясь и, подняв голову, увидел совсем близко взволнованное лицо отца и его глаза с радужными блестками слез.
Они постояли так, приникнув друг к другу, молча. Отец первым отстранился и крепко стиснул руку сына.
— Тяжело, Коля, и непоправимо, — сказал он. — Не приду я больше. Сам вижу, маме тяжело, и вас будоражу, да и сам... Растешь ты, сын. Полюбишь. А может, и уже любишь кого-нибудь. Старше станешь — поймешь, что такое женщина, которую полюбил. А только скажу тебе, Николай: даже если случится с тобою когда-нибудь такое, как у меня, — не ломай семью. Счастья все равно не будет. А будет — так с горем пополам.
Николай спросил тихо, со страстным волнением:
— Ты ее очень любил, папа? Ту женщину?
— И люблю, — твердо сказал отец. — Но горько это все получилось. И ваша мама для меня родная, — сколько прожито вместе! И вы оба мне родные. И никто не заменит отцу сыновей.
Он не поцеловал Николая, а только на секунду прижался морщинистым, колючим лицом к его свежей, гладкой щеке и, не надев шарфа, а зажав его в кулаке, не оглядываясь, спустился по последним ступеням и вышел во двор.
Николай медленно поднимался домой, стараясь унять волнение до встречи с матерью. Поняла она или не поняла, почему он побежал за отцом? Обидно ей это, или она и вправду простила отца?
Мать накрывала на стол к обеду. Не поднимая глаз, ровным голосом сказала:
— Мойте руки, мальчики, и садитесь.
Она была бледнее обычного, но спокойна и даже как будто удовлетворена — может быть, она и ждала этого разговора все четыре года?
Они обедали молча, каждый думал свою думу.
— Настаивать я ни на чем не хочу, — сказала мать, вставая и стопкой собирая тарелки. — Но ведь все-таки он вам отец. И чуждаться его нечего. Сходите к нему как-нибудь.
Виктор весь вскинулся, упрямо поджал губы:
— Туда? Нет уж, уволь! Я не пойду.
Николай промолчал.
— Туда не пойдешь — в цех зайди, — настаивала мать. — Что он, дурной человек? Преступник? Нельзя так, Витюша. Виноват он перед нами, но ведь повинился! Как же отца не пожалеть!
— Так не уходил бы! — выкрикнул Виктор. — Чего ж спустя четыре года жалости искать!
— Молчи, дурень, — со злобой сказал Николай.
Виктор еще больше насупился и бочком, ни на кого не глядя, вышел.
Помнит ли он отца? — думал Николай. — Любит ли? Пожалуй, детские воспоминания давно выветрились, и слишком он был мал перед войною, тогда он больше нуждался в матери, да и много ли ему приходилось видеть отца! Вечером, когда отец приходил с завода или с учебы, Витька уже спал, а по выходным дням отец все, бывало, таскал с собою Николая — и погулять, и в кино, и на демонстрации, а Витьку оставлял матери — мал еще, устанет. А после войны обида и гнев совсем вытеснили сыновнюю любовь. Зато мать он любит очень нежно и даже ревниво — чудила! Если мать приласкает Николая, он и к брату ревнует, весь вспыхнет и разозлится!
— Я бы очень хотела, Николенька, — сказала мать, — чтобы вы с отцом помирились.
— Почему?
Ему все еще было стыдно перед нею за порыв любви, толкнувший его вслед за отцом.
— А потому, что ему и так нелегко.
Она снова уселась в кресло и взяла вязанье, но не вязала, а задумчиво смотрела на свою руку — может быть, вспоминала, как отец сегодня, впервые в жизни, поцеловал эту руку?
Сколько помнил Николай, никогда отец не заботился о матери, не ухаживал за нею, — наоборот, она неутомимо ухаживала за ним и за детьми, ничего не требовала для себя, во всем подчинялась отцу. Он и в эвакуацию отправил их, не советуясь с нею. Николай помнил, как пришел отец и сказал: «Поедете с эшелоном, я сегодня записал вас, незачем вам тут мучиться». Мать пробовала возразить, но отец прикрикнул, что вопрос уже решен, и начал обсуждать с нею, что ей брать с собою, как одеть в дорогу сыновей да как быть с квартирой. А ведь потом, в эвакуации, она проявила столько энергии и самостоятельности! И там, и здесь, в Ленинграде, все любили советоваться с нею, прибегали к ее помощи, уважали ее и любили. Скуповата она и на откровенность и на ласку, а всем с нею тепло и как то особенно хорошо.
Она сидела задумавшись, а Николай по-новому изучал ее милый, до мелочей знакомый, родной облик — как бы не своими, а чужими, отцовскими глазами. И не понимал, как мог отец не разглядеть этого ласкового света, что излучался от всего существа матери? Как мог он променять ее на кого бы то ни было?
Но вдруг он вспомнил слезы в глазах отца и твердый мужской ответ: «И люблю». Вспомнил горькие слова: «Старше станешь — поймешь, что такое женщина, которую полюбил». И он в смущении задумался о великой тайне любви.
— Коленька, — позвала мать. — Коля, ты поговори с Витей.
Он даже вздрогнул, возвращаясь к действительности.
— Хорошо, мама, если ты хочешь. Что у нас выйдет с отцом, не знаю. Сторониться его я не буду. А заштопать то, что порвалось, сама знаешь...
Мать и не улыбалась как будто, а в ее голосе слышалась улыбка:
— Счастливой я стала теперь, Николенька. Понимаешь? К старости, нежданно-негаданно, счастлива. И лишнего горя не хочу. Ни для кого.
Он растроганно обнял ее, поцеловал в ровную ниточку пробора, стремглав бросился к себе, сел к столу, уткнул лицо в сложенные руки, заглотнул подступившие слезы. Как все сложно в жизни! Как трудно быть правым!..
Мать прислушалась к тишине за одной дверью, к тишине за другой дверью и прошла в кухню. Виктор не пилил больше, — пила висела на гвозде там, где ей полагалось висеть, а Виктор сидел в своем углу, разложив перед собой выпиленные из фанеры дощечки, и смотрел прямо в стенку.
Мать взъерошила его волосы, пригладила их и сказала:
— Надо быть добрым, сынок. Виктор перехватил ее руку.
— Надо быть принципиальным, по-моему, — сказал он ломающимся голосом. — И ты меня не уговаривай. Я не женщина, чтобы размякнуть от жалобных слов.
Она засмеялась и поцеловала его. Смех у нее был мягкий, грудной; сыновья очень любили, когда она смеялась. Виктор повеселел, подтянул поближе свои дощечки и начал объяснять матери, какой он делает ящик с перемычками — для инструментов, гвоздей и разных мелких деталей, чтобы его больше не ругали за беспорядок.
Одобрив его затею, мать вернулась в комнату, придвинула к креслу настольную лампу, надела пенсне и раскрыла книгу в том месте, где была заложена спица.
Ей нужно было успокоиться и отвлечься, и поэтому она некоторое время прилежно, не отрываясь, читала.
Она пристрастилась к чтению недавно, вскоре после того как ушла с работы. Весь день она была одна. Книги рождали мысли о жизни, об отношениях между людьми, о самой себе и о сыновьях. Домашние дела не мешали ей думать так, как она никогда до того не умела: сопоставляя разные явления жизни, подтверждая или отвергая укоренившиеся понятия, заново оценивая людей и события. Она безусловно верила в подлинность всего, что рассказывалось в книгах, и герои книг были для нее живыми, реально существовавшими людьми.
Так же, как она иногда плакала над своей бедой или бедой подруги, она охотно плакала над книгами. Поплачет, а потом улыбнется, — от слез полегчало. В книгах она всегда находила свое.
Больше всего она любила книги о современной жизни, — они помогали ей понять и самое себя и сыновей. То, что она вложила в своих мальчиков, — а вложила она душу и совесть, — дополнялось очень многим, до чего она и не додумалась бы, чего она сама не понимала. И она искала и часто находила в книгах то, что вело, вдохновляло и направляло ее сыновей, сравнивала их с полюбившимися ей героями и думала, думала — как направить мальчиков и все ли она сделала для них, что могла сделать?
Книги, в которых рассказывалось о простых женщинах, ставших большими работниками и знатными людьми, будоражили ее и расстраивали. Она примеривала по их жизни собственную незадачливую жизнь, вдумывалась — что помогло им стать тем, чем они стали, спрашивала себя: а я не могла бы так? — и с удивлением понимала: могла бы. Только сама пропустила, проморгала свою жизнь!
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Дни нашей жизни"
Книги похожие на "Дни нашей жизни" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Вера Кетлинская - Дни нашей жизни"
Отзывы читателей о книге "Дни нашей жизни", комментарии и мнения людей о произведении.