Феликс Меркулов - Хроника отложенного взрыва

• Название: Хроника отложенного взрыва
• Автор: Феликс Меркулов
• Издательство: Олимп, Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-7390-1179-5, 5-699-05215-1

Совершено преступление. Быть может, самое громкое в XX веке. О нем знает каждый. О нем помнит каждый. Цинизм, жестокость и коварство людей, его совершивших, потрясли всех. Но кто они — те, по чьей воле уходят из жизни молодые и талантливые? Те, благодаря кому томятся в застенках невиновные? Те, кто всегда остаются в тени…

Идет война теней. И потому в сердцах интерполовцев рядом с гневом и ненавистью живут боль и сострадание.

Они профессионалы. Они справедливы. Они наказывают и спасают. Но война теней продолжается. И нет ей конца…

---

В тюрьме Маковецкий, ставший к тому времени Вепрем, не терял времени даром. Он обзавелся нужными связями в уголовном мире. А также сколотил банду из тех, с кем сидел и с кем когда-то занимался боксом.

Банда Вепря быстро отвоевала место под криминальным солнцем. Она не гнушалась никакой черновой бандитской работы: грабила водителей-дальнобойщиков, выбивала долги, крышевала мелкие фирмы, выполняла заказные убийства. В общем, стандартный ассортимент.

Кстати, Маковецкий имел большой успех у прекрасной половины. Друзья рассказывали, что своим голосом он умел буквально завораживать дам. Результатом стало четверо детей от разных женщин.

Неприятности у Вепря начались после того, как он попытался влезть в сферы влияния крупных группировок и объявил им войну. По некоторым данным он даже собирался отправить на тот свет нескольких воров в законе. Но акулы криминального бизнеса оказались не по зубам Вепрю. Они сыграли на опережение и, по некоторым данным, банально сдали начинающего коллегу милиции.

На суде Вепрь традиционно отказался от своих показаний, данных на предварительном следствии, и попытался свалить всю вину на подельников. Но прокуратура была уверена, что собрала достаточно доказательств.

Несколько недель назад Вепрь был внезапно госпитализирован в больницу Матросской Тишины с диагнозом: камни в почках. Суд над ним был отложен, теперь уже навсегда. Вердикт врачей — острая сердечная недостаточность. Друзья удивляются, потому что Маковецкий всегда обладал крепким здоровьем, и намекают на то, что враги могли достать его и в тюрьме. Но без доказательств эти предположения могут так и остаться домыслами.

Полуяхтов с интересом прочитал статью. Потом взял справку из ГУИНа, в которой говорилось, что в отношении медсестры больницы Светланы Кармановой начато служебное расследование.

— Это она ему устроила морфин за четыреста долларов, — сообщил исполнитель, стирая платком пот с высокого лба. — Что с ней делать будем?

Генерал посмотрел на сидевшего перед ним человека, скользнул взглядом по лацканам пиджака от Лагерфельда и произнес:

— Ничего.

«Развалили страну, — думал Полуяхтов. — Нигде порядка нет. Везде норовят своровать». Он уже корил себя за то, что утром взорвался. «Стареешь», — говорил себе генерал. В его карьере бывали и более серьезные проколы, но никогда он не срывался так. Ведь он был бойцом и знал, что даже пропущенный шах еще ни о чем не говорит.

Не надо было так нервничать. Просто наложилось одно на другое: и возрастная усталость, и утомление от дела Белугина, возня вокруг которого сидела в печенках.

— Надо учесть: не всегда стоит делать продукт под видом морфина, — произнес генерал. — Надо что-нибудь попроще. А то слишком много желающих украсть.

— Учтем.

— Иди.

Исполнитель бесшумно вышел. Генерал поморщился. Он в который раз поймал себя на мысли, что больше всего ему надоели люди. Абсолютно все. Они занимались мышиной возней, думали о каких-то пустых вещах: деньгах, славе, сексе. Были наполнены дутыми амбициями. Выдавали свои низменные потребности за высокие порывы.

Полуяхтова многое раздражало в людях. Ему казалось, что нормальные гомо сапиенс давно перевелись. Оставшиеся занимались только тем, что предавали друзей и знакомых ради мишуры: должности, звания, куска хлеба.

Гораздо чище и величественней все было в природе. «Пройдет всего несколько десятков лет — и мы превратимся в навоз, — хандрил Полуяхтов. — И то, из-за чего сегодня готовы порвать друг другу глотки, завтра уже будет неважно». А важны будут леса, горы, красота окружающего мира. Люди живут в грязи и не ценят этой красоты. И потому не заслуживают лучшей доли.

Сам Полуяхтов разбил дома зимний сад, в котором отдыхал душой. И все реже и реже приглашал кого-то в свою квартиру, постоянно сужая и без того узкий круг допущенных. Гости нарушали гармонию его души и жилища. Чувство, которое сам Иннокентий называл аллергией на людей, росло буквально с каждым днем.

Если что и удерживало его во внешнем мире, так это шахматные партии с живыми фигурами.

«Что делать с Гольцовым и Михальским? Убрать? — вернулся генерал к своим играм. — Но перед этим неплохо бы узнать, что им известно. Вдруг их знания не тянут не то что на убийство, а даже на банальный мордобой с переломами. Хотя на мордобой, пожалуй, тянут. Как минимум… Далеко зашли, сукины дети».

Глава 20

Звонок из Праги добавил недостающие звенья в цепи. Вернее, не сам звонок — Войтек всего лишь сказал, что выполнил все, о чем просил Георгий. Подробное письмо послал по электронным каналам.

Когда Гольцов читал сообщение, ему хотелось расцеловать Войтека. Тот сделал даже больше, чем ожидалось. Ни официальный запрос, ни большие деньги и частные детективы не принесли бы такого результата. Есть вещи, которые делаются только по дружбе.

«Хорошо, что я не сказал ему все, что думал о нем в первый день встречи». Говорить потом было уже поздно: к недостаткам привык. А вот открывшимися достоинствами был приятно удивлен.

Целый день Гольцов сидел в кабинете, анализировал документы и готовил официальную справку. Ближе к вечеру пошел к шефу.

— Что у тебя? — спросил Полонский, глянув исподлобья. На столе перед ним лежали три большие кипы папок.

— Я подготовил справку.

— Молодец. Другого времени не мог найти?

— Это важно.

— И настолько срочно, что можно врываться в кабинет к начальнику, когда он занят?

— Боюсь, что да.

— Говори. Но я даже не знаю, какое должно быть дело, чтобы спасти тебя от сурового наказания за подобное поведение. — Тон генерала был нестрогим, скорее ворчливым для порядка.

— Будь на моем месте журналист какой-нибудь желтой газеты, он не стал бы стесняться, написал: заговор спецслужб, грязные игры и все такое. — Гольцов положил на стол папку, которую принес с собой, и сел. — Но мы люди серьезные, поэтому будем говорить более осторожно и взвешенно.

— Начало впечатляет, — со скепсисом заметил Полонский.

— Но первым делом, Владимир Сергеевич, я хотел повиниться перед вами.

— Давай. — Генерал подписал очередной документ, захлопнул папку и положил в правую стопку.

— Я не все сказал вам о признаниях Моравека. Потому что первоначально они мне показались сомнительными, о чем я вам и доложил. Но все же решил навести кое-какие справки.

— Опять за моей спиной.

— Да, — выдохнул Гольцов.

— Георгий, раньше для таких, как ты, существовал хороший вид наказания: звездочку долой. — Полонский, не глядя на подчиненного, взял из левой стопки еще один документ и положил перед собой. — Жаль, что его отменили. Ты был бы уже капитаном. А то и старшим лейтенантом.

Гольцов отметил, что у шефа было благодушное настроение. Что само по себе хорошо.

— О Полуяхтове вы уже слышали… — начал он, но шеф перебил его:

— Намекаешь, что раз уже наказан за это, то уже ничего не грозит? — Полонский постучал ручкой по столу. — Ошибаешься. Если не бросил своих разысканий, легким штрафом не отделаешься. А я вижу, что не бросил.

— Да. Но дело действительно очень серьезное. Есть все основания полагать, что группа высокопоставленных бывших и действующих сотрудников Службы внешней разведки, Федеральной службы безопасности и компании «Госвооружение» создают каналы нелегальной продажи оружия за рубеж.

— Удивил, — с иронией в голосе сказал генерал. — И ты так долго выяснял именно это? Спросил бы у меня, я бы тебе все рассказал. Или у тебя мало работы, что всякой ерундой занимаешься?

— У меня есть доказательства. Помните запрос о пистолетах ГШ-188? Ответ, полученный из ФСБ, — липа. Вот показания свидетелей: партия пистолетов была списана на заводе и переправлена через миротворческий контингент в Югославии в Европу. Оттуда — в Ирак.

— Эти показания имеют процессуальную силу?

— Я думаю, что в суде эти люди подтвердят.

— Ты думаешь или точно?

— Точно, — сказал Гольцов после секундного раздумья.

— Продолжай.

— Вот транспортные листы фирмы Моравека. По времени совпадает, когда была переброшена партия пистолетов. Но это еще не все. Один из исполнителей — контр-адмирал Ермаков. Вот даты, когда он вылетал в командировки в Югославию…

Эти данные Гольцов и Михальский добыли в полку военно-транспортной авиации в Чкаловске, чьи самолеты летают в том числе и в Югославию. Подняли полетные листы и нашли фамилию Ермакова: когда улетал, когда возвращался.

— Через несколько дней после возвращения из командировок адмирал обычно брал краткосрочный отпуск, — продолжал Георгий. — И вылетал в Прагу уже как частное лицо. Турист. Откуда у него деньги — другой вопрос. В Праге Ермаков неоднократно встречался с Моравеком, через фирмы которого шли все незаконные операции. Осужденный опознал Ермакова по фотографии. Вот его показания. После ареста Моравека Ермаков открыл счет в пражском банке. Вот выписки о банковских операциях. Смотрите, было несколько переводов от фирм, подозреваемых в нелегальной торговле оружием.