Гарри Гаррисон - Путь Короля. Том 1

• Название: Путь Короля. Том 1
• Автор: Гарри Гаррисон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23975-7, 978-5-699-23977-1

Гарри Гаррисон не нуждается в представлении! В созвездии мировой фантастики это поистине звезда первой величины. Эпопея «Путь Короля» переносит читателя в драматическую эпоху викингов, когда языческий молот Тора схлестнулся в жестокой битве с христианским крестом. Реальная история тесно переплетается на страницах книги с историей фантастической: тролли и другие опасные существа здесь такое же обыденное явление, как кольчуга на груди и занесенный над головой противника боевой топор.

В том вошли первый и половина второго романа из цикла «Молот и Крест».

---

Вскоре англичане сообразили, как им действовать дальше. Враги их задыхались под грузом награбленной добычи, были закутаны поверх лат в тяжелые дерюги и плащи. С местностью они знакомы не были. А керлы знали здесь каждое деревце, кустик, тропку и лужу грязи. Спокойно могли остаться в одних рубахах и рейтузах, проворно подскочить к вражеской колонне, нанести разящий удар и столь же молниеносно скрыться. Викинг к тому времени в лучшем случае успел бы выпростать руку из-под плаща. И уж теперь никто из них дальше чем на пару футов не отваживался оторваться в непроглядной тьме от колонны.

Спустя какое-то время один из деревенских воевод решился на более серьезную вылазку. Человек сорок-пятьдесят керлов подкрались с западной стороны дороги, перебили первых попавшихся им викингов с помощью дубинок и тесаков и, похватав тела, поволокли их в лес, словно волки загрызенную жертву. Викинги, придя в бешенство, построились и ринулись в погоню. Когда же, рыча от бессильной ярости, не найдя ни единого человека, они возвращались вразброд к дороге, то заставали здесь опрокинутые телеги, зарезанных животных, повозки с отодранным верхом, которые более не служили пристанищем для раненых: снег уже заметал свежие разводы человеческой крови…

Рыскавший без устали взад и вперед по дороге, словно взбесившийся тролль, Бранд наконец отозвал в сторонку Шефа.

— Они, видать, решили, что сумеют нас здесь накрыть, — прошипел он. — Но как только начнет светать, я их взгрею как следует, чего бы мне это ни стоило. Долго будут это помнить.

Шеф, усиленно моргая заснеженными ресницами, воззрился на него:

— Вот и ошибаешься. Ты рассуждаешь как карл. Карл армии, которой больше не существует. Так что лучше бы нам позабыть навыки карлов. А вместо этого рассуждать так, как рассуждает почитатель Одина — каким ты меня считаешь, — повелитель битв.

— Ну и что ты можешь повелеть, мальчишка, который в битвах-то почти не бывал?

— Созови немедленно всех шкиперов… Крикни — пусть подойдут все, кто услышит…

И Шеф принялся что-то быстро чертить на снегу.

— Мы недавно прошли через Эрстрик — это вот здесь. Тогда снег был еще плотный. Значит, до Рикколла нам осталось меньше мили пути. — В ответ многие понимающе закивали. Из-за постоянных набегов викинги худо-бедно разбирались в названиях окружающих деревень. — Теперь мне нужна сотня крепких молодых парней, подвижных, еще не уставших. Хочу с ними прямо сейчас овладеть Рикколлом. Захватим несколько человек пленных — пусть потом расскажут, как нам выследить остальных. К тому же в Рикколле можно остаться на ночлег. Вся деревня — пятьдесят халуп да церквушка-мазанка. Но если потесниться, то все уместимся… Другая большая сотня — сто двадцать воинов — разобьется на четыре маленькие группы и будет патрулировать на флангах. Англичане, если только подумают, что могут встретиться нос к носу со смертью, близко не сунутся. К тому же без плащей им волей-неволей придется согреваться бегом. А все остальные идут, не останавливаясь, в том же направлении. Смотрите за телегами. Как только доберетесь до Рикколла, телегами и повозками загородите все просветы между хибарами. И скот, и люди должны будут разместиться внутри кольца. Потом сложим костры и попробуем устроиться поудобнее. Бранд, начинай подбирать людей. Всем остальным — продолжать движение…

* * *

Спустя два наполненных событиями часа Шеф сидел на лавке в усадьбе рикколльского тана и пристально взирал на пожилого седовласого англичанина. Дом кишмя кишел викингами: кое-кто устроился на корточках, а кто-то уже растянулся на полу. Видны были клубы пара: пропитанная влагой одежда быстро сохла в помещении, согретом теплом десятков тел. Как заранее было велено, налетчики старались не замечать происходящего.

А меж тем сидящие за грубо обструганным столом люди по-прежнему не спускали глаз друг с друга. Шеф придвинул к себе кожаный сосуд с пивом, отпил сам и протянул сидящему напротив человеку с железным хомутом на шее.

— Ты же видел, как я сделал глоток, — сказал Шеф. — Значит, яда там никакого нет. Не дурачься, пей. Если бы я хотел для тебя дурного, можно было сделать это куда быстрее.

При звуке столь свободной английской речи трэль широко округлил глаза. Он взял сосуд и щедро влил в себя его содержимое.

— Кто твой господин? Кому ты платишь подати?

Перед тем как ответить, человек решил покончить с пивом.

— Тан Эднот получил эту землю в кормление от короля Эллы. Но он убит в бою… А остальным владеют бенедиктинцы.

— Ты с ними расплатился к прошлому Михайлову дню? Если нет, надеюсь, ты надежно упрятал деньги. Монахи не жалуют тех, кто уклоняется от уплаты податей.

Глаза раба заволокло страхом, стоило Шефу упомянуть монахов и их подход к нерадивым плательщикам.

— Ну а если на шее у тебя хомут, ты лучше меня знаешь, как монахи поступают с беглыми рабами… Ханд, покажи-ка ему свою шею.

Ханд молча развязал тесьму, на которой висел амулет Идуны, закатил ворот и явил взору раба мозоли и рубцы, оставленные годами ношения железного воротника.

— Встречал ли ты здесь беглецов, которые рассказывали тебе об этой штуке… — Шеф подбросил на ладони амулет Идуны и вернул его Ханду. — Или вот об этих… — С этими словами он указал на Торвина, Фармана, Вестмунда и других жрецов, расположившихся поблизости от собеседников. Те по очереди и так же молча показали англичанину свои амулеты-пекторали.

— А если рассказывали, то, быть может, они говорили тебе, что таким людям можно довериться…

Содрогнувшись, раб опустил глаза.

— Я — добрый христианин… И слыхом ничего не слыхивал о всяких языческих штуках.

— Я говорю с тобой о доверии. А не о язычниках и христианах.

— Вы, викинги, приходите затем, чтобы хватать здесь рабов. А не для того, чтобы выпускать их на свободу…

Шеф нагнулся вперед и постучал по ошейнику.

— Вот это тебе досталось не от викингов. Ну да ладно. Я — англичанин. Разве ты не понял еще этого по моей речи? А теперь слушай хорошенько. Я собираюсь отпустить тебя. Ты же должен найти тех, кто нападает на нас ночью, и сказать им, чтобы они прекратили свои вылазки. Мы им не враги. Их враги остались в Йорке. Если они дадут нам спокойно уйти, — обещаю, мы никого не тронем. А потом ты расскажешь своим друзьям об этом знамени.

И Шеф указал в противоположный угол помещения, где за клубами дыма и пара виднелся выводок полковых шлюх. Те, заметив обращенный к ним жест, поспешно вскочили и растянули полотнище, которое они до того с необыкновенным усердием вышивали. На нем, в обрамлении красного шелка, найденного среди награбленного хлама на одной из телег, из кусков белой полотняной материи, подернутой серебряной нитью, вышит был кузнечный молот с двумя бойками.

— Другая армия — та, которая осталась в Йорке, — воюет под другим знаменем, под знаменем черного ворона, птицы, которая лакомится падалью. Знак, которым отмечают себя христиане, — это знак страдания и скорой гибели. Но наш знак — это знак людей дела. Скажи об этом всем. А сейчас ты получишь от нас залог того, что способен в будущем сотворить для тебя молот… Мы снимем с тебя ошейник!

Раб затрясся от ужаса.

— О нет… Бенедиктинцы, когда вернутся, они же…

— Казнят тебя через страшные муки. Что ж, запомни и передай остальным. Мы предложили тебе свободу — мы, язычники. Но из-за страха перед христианами ты пожелал остаться рабом. А теперь иди!

— Я осмелюсь смиренно просить вас. Прошу вас, не убивайте меня за то, что я сейчас скажу… Но ваши воины опустошают погреба, в которых мы храним мясо. Они лишают нас надежды пережить эту зиму. Если вы не остановите их, то к весне вымрут многие детишки…

Шеф вздохнул. Предстоял тяжелый разговор.

— Бранд, расплатись с этим человеком. Он должен получить деньги. И смотри заплати ему настоящим серебром, а не этими побрякушками, которые чеканит архиепископ.

— Мне заплатить ему?! — взревел Бранд. — Это он обязан мне платить! Как я получу свой вергельд за убитых парней? Да и с каких это пор армия оплачивает свой постой?!

— Армии больше не существует. И никакого вергельда он тебе платить не обязан. Ты и так без спросу гостишь на этой земле… Так что заплати-ка ему. А уж я позабочусь, чтобы ты от этого не обеднел.

Что-то бормоча себе под нос, Бранд принялся распутывать тесьму на кошельке. А распутав, отсчитал шесть серебряных уэссекских пенни.

Раб долго отказывался поверить в то, что произошло. Потом с минуту пялился на монеты, что теперь поблескивали в его ладони, словно бы он никогда не держал в руках таких денег. Впрочем, так оно, скорее всего, и было.

— Я расскажу им, — едва не закричал он. — И о знамени сказать не забуду.

— Если ты это сделаешь и вернешься этой же ночью, я заплачу тебе еще шесть пенни — причем этим ты ни с кем делиться не будешь.