Макс Гурин - Новые праздники-2

• Название: Новые праздники-2
• Автор: Макс Гурин
• Жанр: Современная проза

---

Я хочу этого потому, что в этом состоит моя Миссия. Потому я, собственно, и Воин, что у меня такая Миссия.

А такая Миссия у меня потому, что я знаю об этом…

III

Я хочу сказать, что, в принципе, хватит ходить около да вокруг.:) Довольно. (Кстати о «Золотой антилопе».) Хватит ходить вокруг да около, да писать что-то такое, о чём можно сказать всё, что угодно, в зависимости от интеллектуального уровня критиков, — всё равно всё это будет неправдой; потому что до поры до времени чудес не бывает. Теперь же пора пришла, и в критиках, в общем-то, особой необходимости нет, потому как подошло время прямого текста, прямого действия и прямого пути (Коран forever!).

Особо одарённые граждане умудрялись ходить прямою дорогою жизни во все времена, однако особенность настоящего исторического периода в том, что отныне тот, кто не следовал Прямым Путём ранее (да и поныне с бараньим упорством отказывается от реально последнего своего шанса пойти прямою дорогой) будет… убит.

Приговор вынесен, и приведение его в исполнение — дело ближайших лет. Если вас интересуют технические подробности, загляните-ка в собственное своё, вы, сердце и там найдёте непременно найдёте вы оправданье любым моим словесам. Естественно, в том случае, если посмотрите вы туда достаточно пристально. Тут смайлик (:)).

Хватит, короче! Ёбана, извините, баста!

Мы живём в мире, законоустройство коего противоречит мало того, что нравственным заповедям любой из религий, но даже такой примитивной вещи, как здравый смысл. Телевизор смотреть нельзя в принципе, потому что через него осуществляется постоянный контроль над вашим сознанием (разумеется, в том случае, если вы постоянно его смотрите:)).

Все правительства мира существуют по воровскому «понятию» «рука руку моет» и являются разветвлённой сетью одной шайки самонадеянных и циничных ничтожеств, а всякий «президент», независимо от страны, включая, конечно, и нашу — главное дерьмо каждой «отдельно взятой».

Умников, есёсвенно, до хуя и больше среди читающих этот текст, но… место «критиков» в прошлом, и мнение всяких гэмгэмгающих толстопузых эрудитов меня лично интересует меньше всего. Всё равно от них помощи никакой, а мне пора дело делать. Толстопузые эрудиты же только гэмгэмкать и могут с вечно смущённой и, на самом деле, глуповатой улыбкой, которая, по укоренившемуся в их среде мнению, является неотъемлемым атрибутом интеллигентного человека. Это, короче, всё — хуйня и неправда:).

Интеллигентный человек — либо брахман, либо кшатрий; либо Маг, либо Воин; либо… и то и то. Третьего не дано. Третье — лишь сочетание первых двух. Остальные — мусор, но… лучше сказать, «балласт»:) (<…>«…и выкинули Петрова как сор…» Даниил ибн Хармс).

Сказать «балласт» лучше, чем «мусор», вот по какой причине: если бы Мы сказали «мусор» — сие означало бы, что (подумавший сейчас о ментах — мудак конченый:)) это — нечто ненужное и скопившееся случайно. Но… так не бывает, ибо, как известно (кому неизвестно, того мне искренне жаль), На Всё Воля Божья, и случайностей не бывает. Слово же «балласт» вполне учитывает вышесказанное, потому как «балласт» — это вовсе не бесполезный хлам. Вспомните хотя бы мешки с песком, каковые всегда берут с собой на воздушный шар-монгольфъер. Они нужны для того, чтобы в критический момент дать жизнь полёту нашего шара, путём… избавленья от них.

Так вот. Критический момент настал…

И всякая толстопузость (Как фигура речи. Тут смайлик (:))) тут неуместна, если, конечно, вам нравится считать себя интеллигентным человеком. И, напротив, если Вы — мешок с песком, то толстопузость Ваша — это Ваш большой плюс. А как иначе? Вилкой не едят суп, а ложкой не режут мясо. Как правило. Тут смайлик.

Вариантов нет. Примирение невозможно. Уж вы поверьте интеллигентному человеку, не понаслышке знающему эту жизнь с самых разных, в примитивных вариантах жизни несовместимых, сторон:)

Компромиссов не бывает. Компромисс — как Река Гераклита. Если ты идёшь на компромисс, его результатом пользуешься уже не ты. Потому как ты умер; самоубился через свой собственный компромисс (угу-угу, что-то типа «пЭрсонал ДжИзас»:)). И всё это лишь для того, чтобы отказаться от своего «Я» в принципе! Смешно? Мне тоже:) Тут смайлик. Сам Бог поставить велел. (И велел об этом упомянуть, о своём участии. (Тут смайлик. (уже от меня лично (тут смайлик)))).

Я никому зла не хочу и, более того, не желаю (о моих желаниях, и о том, сколь уместен сейчас был пассаж «более того» позже и многое) — дую я в свою «ду-ду» далее. (Мой стиль никогда не умрёт, потому что он не мой. Кажется, справа от меня сидит педик — хорошо ли я выгляжу? О, ёбана оболочка! Почему я пишу об этом? Ведь я — натурал, мне 33 года, и я знаю это наверняка. Так почему же? Потому что «ёбана облолочка». Потому что я — натурал. Но… до поры до времени всем можно «всё». Всё равно далее всё настолько Иное, что что именно и кому именно можно — сплошные мелочи жизни. Надеюсь, кстати, вы в курсе, что в жизни вообще нет ничего, что не являлось бы её мелочами. Тут смайлик.)

Я не хочу ничего никому плохого и, более того, опять же, всем желаю бобра (добра). Добро состоит в том, чтобы того, что есть, не было. Это точно. А устами моими говорит Господь Бог, буду бля.

Мне было не то тринадцать, не то четырнадцать, лет, и я, в принципе, понял всё. (Нужно ли было выделять запятыми «в принципе»?):)…

IV

Дядя Игоряша сказал, сидя во главе стола, то бишь спиной к окну: «Английский газон стригут триста лет, прежде чем он становится тем, что мы, собственно, называем английским газоном. Первый садовник, который начинает стричь его изо дня в день, твёрдо знает две вещи: во-первых, он никогда не увидит результата своего труда; во-вторых, если он не будет каждый день аккуратно выполнять свою работу, результата вообще никто никогда не увидит, потому что его просто не будет; потому что для того, чтобы английский газон стал английским газоном, его необходимо стричь каждый день или, там, через день, я не знаю, — на всякий случай оговорился уже не вполне трезвый дядя Игоряша, — и в течение трёхсот лет».

Обычно зачинщиком и непременным соучастником подобных застольных бесед являлся некто дядя Боря, не последний человек в Русском Ракетном Колледже и второй муж бабушкиной старшей сестры тёти Ники, с коим она прожила всю жизнь (ибо её первый муж ещё в её далёкой юности пропал без вести на войне с фашистами) и воспитала двоих детей.

Буквально через несколько месяцев после разговора об английском газоне тётя Ника умрёт от инсульта в возрасте семидесяти лет. Причин тому будет две. Точнее, как обычно, одна большая причина и один конкретный повод.

Поводом стал обычный для совков дачный угар — слишком длинная, видать, была грядка для слишком жаркой погоды.

Причиной же явилась некая эмоциональная опустошённость тёти Ники, имевшей, как назло, слишком точные сведения о неверности дяди Бори, который, кстати сказать, был младше её на семь лет.

В последний год жизни тётя Ника часто звонила в ночи моей бабушке и, говорят, плакала в трубку. В конце концов, она умерла. На её могиле, спустя год после её смерти, дядя Боря установил памятник, на коем вывел дословно следующее: мамочке, бабушке, булочке…

За неделю до того, как это случилось, у меня на даче гостил мой школьный приятель Алёша Богомолов. Помнится, была пятница. На следующее утро за ним должна была приехать его мама и забрать его. Мы, то есть наши мамы, ибо было нам по одиннадцать лет, договорились, что через неделю я приеду к нему в Хлебниково с ответным визитом.

— Ты приедешь через неделю? — спросил меня Богомолов.

— Да, — сказал я и зачем-то добавил, — если, конечно, не случится ничего из ряда вон выходящего.

Через неделю умерла тётя Ника.

Однако всё это будет потом. Сейчас же брат моей мамы дядя Игоряша и муж тёти Ники дядя Боря, который был её младше на семь лет, говорили об английском газоне. Начали же они с иного. Дело в том, что несколько дней назад дядя Игоряша вернулся со своей семьёй (после того, как утонул его сын Алёша, семья его стала состоять из него и двух девочек: жены, тёти Светы, и дочки Вероники, пару месяцев назад вышедшей замуж за полунемца-полугрузина по имени Гиви) из Советской Литвы, где они отдыхали в окрестностях Тракайского замка. Им там понравилось. Ещё бы — в Литве аккуратно! Так, слово за слово, и вышли на английский газон. Разумеется, не сразу, а немного поразглагольствовав о временных трудностях на своих рабочих местах — мол, мы — молодцы, полезное дело делаем, а нам чинят препоны.

Через десять лет дочь дяди Бори, Наташа, уведёт у дочери дяди Игоряши, Вероники, мужа Гиви, полунемца-полугрузина. Это случится по каким-то своим глубоким и имеющим весьма разветвлённую корневую систему причинам, но поводом к этому станет всего лишь то, что в какой-то момент муж Вероники Гиви и дочь дяди Бори Наташа будут одновременно являться сотрудниками Центра Профилактики и Лечения Детской Неврологической Инвалидности, генеральным директором коего и поныне является дядя Игоряша, поскольку он — невролог с мировым именем, однако, стрижка газона, я полагаю, только ещё начата — время от времени его уже сейчас стрижёт Вероника, которая тоже невролог, — как папа. В детстве она ещё называла его «папыч». Мне нравилось слушать, как она его так называет. Нравилось слово. Алёша тоже его так называл. А потом его стала так называть одна Вероника. Потому что Алёша утонул в 1979-м году.