Борис Поюровский - Былое без дум

• Название: Былое без дум
• Автор: Борис Поюровский
• Жанр: Русская классическая проза

---

Все прошло как нельзя лучше, мы вовсю пировали, когда в столовую вдруг откуда-то ввалились Ларионов и ты. Гагарин встретил вас с особым энтузиазмом, а Наталья Кирилловна, сменив гнев на милость, стала просить что-нибудь исполнить. И ты, взглянув на стол, ломившийся от яств, прочел этот самый монолог про паприкаш и разбрат-под-вилку, который особенно остро звучал на фоне паюсной икры и осетрины на вертеле.

Гагарин умирал от хохота, ибо слушал рассказ впервые. Из солидарности вместе с ним смеялись и отдыхающие...

Но мне жаль, что ты не включил в избранное монолог, с которым выступал в Тбилиси во время гастролей Театра сатиры. Никогда не забуду, что творилось с залом в Доме актера, а особенно с председателем Театрального общества Грузии, дорогим Додо Алексидзе, когда ты рассказывал, как "там у них" дикари загоняют человека на верхушку пальмы и трясут ее до тех пор, пока он не свалится, после чего немедленно съедают его. Если же абориген сумеет удержаться, его избирают председателем Театрального общества...

Вообще, конечно, та поездка в Грузию оставила неизгладимое впечатление. Бесчисленные встречи, застолья, тосты, концерты, спектакли, ощущение жизни как продолжения театра и театра как одного из проявлений жизни, отчего трудно бывает понять, где кончается искусство и начинается жизнь...

И последнее, что требует от меня ответа, Шура, это твои мысли о необходимости контракт-ной системы в театре. С одной стороны, ты прав: контракты могут избавить стороны от многих недоразумений, без которых сейчас не обходится почти ни один коллектив. Но с другой - наши контракты до того несовершенны, в них постоянно указывается: "актер должен", "актер обязан", "актер не может", "актер не имеет права", так что рассчитывать с их помощью положить конец правовому беспределу вряд ли возможно. Другое дело, если бы удалось изменить содержание самих контрактов и изначально поставить высокие договаривающиеся стороны в равные условия. Не только, к примеру, "актер обязан", но и "театр должен". А иначе все это ерунда и та же правовая эквилибристика, с которой мы имеем дело на протяжении многих лет. Но как это сделать при нынешней-то ситуации?..

Пока все, с нетерпением жду от тебя новых известий!

Боря! Если ты заждался моих откровений, то вот они.

НА ДИКОМ ЗАПАДЕ

Совершенно не умею стареть, а давно бы надо научиться. Раньше, когда были помоложе, жить было проще из-за отсутствия вариантов. Росли, любили, не знали, что живем в застенке, знали, что на Диком Западе "Дядя Сэм". Кто это такой, я до сих пор не знаю, хотя внешне его хорошо себе представляю по рисункам Кукрыниксов. Все перевернулось! Великие Кукрыниксы на склоне лет судорожно доказывали, что в основном они оформляли Гоголя, а бесконечные карикатуры на "тот мир" в виде червячных выползков - это хобби. Сергей Михалков стал наконец исключительно детским писателем, и в нем вновь потекла дворянская кровь его детей. Козаков уехал в Израиль и сменил там, не зная языка, все руководство страны. И это он сделал в трезвом уме и твердой памяти, а если, не дай Бог, он сорвется и напьется, то моментально присоединит к Израилю Иорданию, а Голанские высоты с безумных глаз отдаст Голландии.

Летом 1992 года замкнулся круг наших с Державиным гастролей по обслуживанию ограниченного контингента советских евреев в том мире. Мы побывали в Австралии - дальше евреев нет, а если на Южном полюсе и сидит на льдине какой-нибудь морозоустойчивый абориген из Черновцов, то у него нет, очевидно, ретрансляционной тарелки из Москвы и он не знает, что Державин муж Роксаны Бабаян... Ах! Заграница!

Она была для нас только одна - Болгария! Сегодня их уже три. Ближняя бывшие наши республики, средняя - бывший социалистический лагерь и дальняя - настоящая и вечная мечта всех русскоязычных артистов. Сегодня, гуляя по Лос-Анджелесу, мы, уже зажмурившись, как перед прыжком с трамплина, заходим в кафе для бездомных и смело съедаем гамбургер с чашечкой мутного кофе, и ничего, не падаем в обморок, заплатив пять долларов за завтрак, зато не падаем в голодный обморок к середине дня. Тут только ни в коем случае нельзя умножать доллары на курс рубля, а то получается, что ты выпил стакан молока с овсяными хлопьями за полторы тысячи рублей или съел за обедом мохеровую кофточку для жены, и обморочное состояние возникает непроизвольно. То ли дело светлые застойные времена - запланированные за несколько лет, выбитые с трудом, интригами и личными контактами, редкие гастроли театра в свободный мир. Как правило, делалось это и "в порядке обмена". Мы к ним, они за это к нам (хотя правильнее наоборот). Ну, Болгария, Чехословакия, Венгрия - с этим попроще, но иногда случайно возникала Италия. Посредством мистических обстоятельств провинция Реджи-Эмилия вдруг оказалась прокоммунистической ориентации. Сенатор-миллионер тоже хотел коммунизма и, посмотрев, тоже, естественно, случайно, эпохальное произведение В.Маяковского "Клоп" в Театре сатиры, решил, что проблема обуржуазивания пролетариата крайне волнует все населе-ние Реджи-Эмилии и этот спектакль срочно надо показать в Падуе, Болонье, Венеции и других "провинциальных" городах Италии. Как потом выяснилось, зрительский интерес к Маяковскому в Венеции был несколько ниже ожидаемого, но те несколько человек, которые рискнули взглянуть на Присыпкина с командой, принимали спектакль восторженно, что дало возможность газете "Советская культура" писать о триумфальном успехе наших гастролей. Сколько именно триумфаторов сидело в зале, не уточнялось, да и не в этом же дело, так как гастроли не коммер-ческие, а коммунист-миллионер, очевидно, шел на это. Морально было несколько тяжеловато, но... Италия, суточные и полные чемоданы тушенки и плавленых сырков выветривали грустные мысли о зрительском равнодушии. Кстати, предупреждения компетентных органов перед выездом о готовящихся провокациях, слежке, а главное, о невозможности провезти через итальянскую таможню живой продукт питания оказались несостоятельными.

Даже обидно, до чего мы там никому не нужны, и если не воровать в магазинах по-крупному, никто на тебя внимания не обращает. Что касается продуктов питания, то действи-тельно их пропускают в страну пребывания с неохотой, боясь инфекции. Спасает тот факт, что наши продукты питания, и особенно их упаковочная расфасовка, приводит таможенников в затруднительное недоумение. Так, например, наш замечательный баянист, впоследствии зав.отделом культуры МК партии, вез в футляре рядом с баяном несколько тонких банок шпрот. Сам по себе черный обшарпанный футляр и незнакомый инструмент в нем насторожил таможню, но когда офицер стал осторожно извлекать из пространства между футляром и собственно инструментом одну за другой плоские металлические лепешки, завыла сирена. Замигало что-то... Прилетевший коллектив был моментально окружен автоматчиками, сам баянист был схвачен двумя дюжими пограничниками, а третий осторожно водил миноискателем по шпротам. Сигнала не зазвучало, и тогда главный таможенник жестами попытался спросить будущего идеолога: что это за снаряды? Будущий идеолог, в совершенстве не владея ни одним языком, также жестами пытался объяснить офицеру, что он это ест. Так как любой цивилизован-ный человек, взглянув на коробку шпрот, понимает, что есть это нельзя, будущего идеолога попытались арестовать. Тогда решительный солист оркестра неожиданно выхватил маленький перочинный нож, со скоростью звука привычно вскрыл банку и на глазах ошеломленной таможни этим же ножом сожрал нехитрое содержимое минообразной емкости. Главный офицер охнул, испуганно взглянул на огромный коллектив с огромными чемоданами и, махнув рукой, дал команду пропустить дикарей оптом...

Огромный двухэтажный автобус мчал прославленный театральный коллектив по осенней Италии. Было весело, бездумно, раскрепощенно... Огромный двухэтажный автобус подвозил вечером прославленный коллектив к мотелю под Миланом. Огромный мотель, отдаленно напоминающий санаторий 4-го управления, был пустынно мертв - в нем царило осеннее безлюдье. И вдруг такая неожиданная радость - подъехал огромный автобус с людьми, и моментально вспыхнули люстры вестибюля, зажглись огни на кухне ресторана, с улицы сквозь окна первого этажа членам изумленного прославленного коллектива стало видно, как застучали ножи в руках поваров, как забеспокоились официанты в ресторанном зале.

Коллектив готовился к выгрузке и поселению... "Киловаттники не включать! Убью!" - раздалась команда-призыв Анатолия Дмитриевича Папанова, и коллектив потупил взоры... Дело в том, что ведерный кипятильник (в просторечье "киловаттник") уже неоднократно срывал зарубежные гастроли прославленного коллектива. Рассчитанный на огромное ведро и подключа-емый, очевидно, напрямую к Днепрогэсу, он никак не влезал в эмалированные кружки, не подключался к сети даже через хитрые переходники в виде двух оголенных проводов, прикрученных на советские спички, и, что самое гнусное, замыкал электрическую сеть предохранителей любого отеля. Возили же его некоторые буйные головы исключительно из-за скорости закипания в любой емкости, куда его удавалось вводить, вплоть до биде.