Герман Гагарин - Засланец

• Название: Засланец
• Автор: Герман Гагарин
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64414-8

Далекое будущее. Планета Дождь…

Агент-призрак Сайрус Эскобар заслан с Земли, чтобы раскрыть тайну исчезновения своего соратника – охотника за инопланетными артефактами. Призраки – мутанты, обладающие способностью мгновенно перемещаться в пространстве. Они единственная надежда человечества, которое находится на грани вымирания после ядерных войн и экологической катастрофы. Если призраки не найдут путей к спасению, их не найдет никто. Но чужая планета таит в себе бесчисленные опасности: в лесах живут одичавшие потомки колонистов, «железноголовые» солдаты стреляют во все, что движется, артефакты древней галактической империи охраняют фанатики из тайного общества Ревнителей Ктулбы, а загадочная раса скилл затевает что-то за неприступным барьером гор. Сайрус объявляет войну этому дождливому миру, ведь за плечами засланца – обреченная Земля, спасти которую он обязан любой ценой…

---

А потом седые тучи заслонили Бриарей. Гром, до этого звучавший в отдалении, вдруг расколол небеса над нашими головами. Хлынул ливень, да с такой силой, что среди деревьев возникли клубы водяной пыли.

Аборигены упрямо шли дальше, среди упругих дождевых струй они ощущали себя словно рыбы в воде. А мне было тяжеловато. Я понял, что чувство направления мне отказывает. Начинало казаться, будто мы ходим по кругу, ведь все вокруг стало одинаковым, расплывчатым, серым.

Из клубов водяной пыли донеслось невразумительное бормотание. Поначалу я думал, что это Колченогий продолжает крыть все на свете, а потом до меня дошло. И сразу стало жарко, словно я находился не в сердце ледяного ливня, а в горячей сауне.

Бредун!

Мира повернулась ко мне, она хотела что-то сказать… Мокрые пряди волос падали на посиневшее от холода лицо, но глаза ее были полны огня.

Стена воды разверзлась, из-за завесы тяжелых струй наперерез нам метнулось что-то серое, кожистое, безобразное… Этот живой снаряд мчал на Миру.

Капли воды замедлили падение, клубы пыли замерли, точно грубые мазки масляной краски на полотне. Колченогий остановился на одной ноге. На лице повернувшегося ко мне вполоборота Борова застыло злобное выражение.

Тварь была на расстоянии вытянутой руки от Миры. Перепончатые крылья расправлены, пасть раззявлена, зубы сверкали, точно выточены из хромированной стали, на глаза опущены вторые прозрачные веки. Бредун, эта мерзкая помесь рептилии и демона, уже приготовился вцепиться в жертву, а затем с девчонкой в когтях рвануть в низкие небеса.

Я пихнул Миру плечом. Мы врезались в Борова, повалились втроем в раскисшую грязь, подняв тучу медленных и неповоротливых брызг.

Струи хлынули с прежним напором. Зашумело, взорвалось раскатами грома. Я успел увидеть, как мелькнул в серой мгле длинный сегментированный хвост. Послышалось торопливое горячечное бормотание.

Боров, само собой, ничего не понял. Выхватил нож, занес над моей головой. Он бы меня прикончил, потому что в тот миг я отходил от ускорения и не мог сопротивляться, но Колченогий спас мою шкуру, ударив по руке Борова палкой.

– Встать! Встать, скиллины дети! – просипел он. – Они всегда охотятся парой!

И в тот же миг за спиной Колченогого развернулись крылья. Удар чудовищной силы едва не переломил аборигена пополам. Колченогий выпучил глаза, взмахнул палкой, чудом не подровняв Борову рыло. В следующую секунду он взмыл в воздух: невидимый за пеленой ливня ящеродемон, кряхтя от тяжести, поднял Колченогого над деревьями.

– Жижонка! – выкрикнул Боров, что на местном диалекте означало «дерьмо».

Но полоумное бормотание послышалось справа, снова затрепетали адские крылья. Это был второй обещанный Колченогим бредун.

В поле зрения появился Седобородый: в руках у него были два револьвера с длинными стволами. Обернувшись, он быстро нашел цель. Один револьвер перхнул холостым щелчком. Из ствола второго ударил факел огня.

Бредун меньших размеров, чем первый, проскочил между нами, зацепив Седобородого крылом. Подпрыгнул на кочке и взлетел. С треском проломился сквозь переплетение ветвей, нырнул в небеса.

Седобородый упал на спину. Я увидел, что борода у него больше не седая, а красно-черная. Ну конечно: кромка крыла у бредунов – все равно что пила.

– Диментий! – воскликнула Мира. – Дядька!

Она кинулась к Седобородому, упала рядом с ним на колени. Мы с Боровом поднялись на ноги – грязные, мокрые до нитки. Борову-то что? Его руки не были связаны за спиной. А вот мне пришлось на время прекратить изображать из себя простака. Но никто не обратил внимания, каким образом я оказался на своих двух.

А ливень тем временем пошел на убыль. Струи деградировали до редких, но крупных капель. Солнце заходило за Бриарей и теперь светило сквозь кромку его атмосферы, отчего все вокруг сделалось красным. Стало еще холоднее. Над раной Седобородого вился пар.

Я не удивился, когда дождевые капли стали чередоваться с хлопьями багряного снега. Зима пришла в этот мир, и длиться она будет три местных дня и ночи, а потом ее сменит такая же неожиданная и быстротечная весна.

Седобородый отстранил Миру и встал без посторонней помощи.

– Надо драть отсюда, – проговорил он, тряся окровавленной бородой. – Стыдливец!..

Только стыдливца нам сейчас не хватало. Я уже подумал о том, что стоит избавиться от веревок, когда Седобородый подозвал меня:

– Ну-ка, Странный! Дай обопрусь… – он навалился на плечо, пахнув на меня кровью и потом. – Почесали отсюда!

И мы пошли дальше. Снег сначала таял, затем под нашими ногами захлюпала кашица. На ветвях вскоре образовались пышные шапки, а между стволами покраснело. Снег же продолжал сыпать. Серые тучи плыли так низко, что задевали вершины деревьев. И где-то в вышине метался оставшийся без добычи бредун, которому метель была нипочем.

– Иди-иди, Странный, – шипел мне в ухо Седобородый, размахивая зажатым в свободной руке револьвером. – До Пылеглота – миля, рукой подать. Дотащишь, будет тебе уважение от Диментия. А к моему слову сам Дед прислушивается. Слово мое пригодится, когда деревня твою участь решать станет…

Идущий впереди Боров обернулся и с сомнением поглядел на Седобородого. Раненого по законам лесных племен полагалось бросить на откуп стыдливцу. Наверняка Боров прокручивал в немногочисленных извилинах варианты. Седобородый имеет авторитет в деревне – это плюс, Седобородый – дядя желанной Миры, это еще один плюс. У Седобородого в руке пистолет, это не плюс и не минус, это то, с чем надо считаться.

За нашими спинами раздался дробный перестук копыт. Мира оглушительно взвизгнула. Бредун, все высматривавший, как бы спикировать нам на головы, поспешил убраться. На Дожде вершину пищевой цепи занимали не бредуны.

– Не оборачивайся! – посоветовал Седобородый. – Вот видишь – розовеет впереди? Еще немного… К Пылеглотам стыдливец не подойдет. Пылеглотов берегут Молчаливые.

Я выбил револьвер Седобородого ногой, затем с полуоборота ударил локтем в рану на его груди. Бедолага закричал, завалился в снежную кашу. Мира опешила, такого поворота событий она не ожидала. Боров – тоже; впрочем, он сориентировался быстро: схватил девчонку за локоть и потащил в сторону розовеющих стен якобы безопасного Пылеглота. Я поспешил за ними.

– Дядька! Дядька! – Мира пыталась вырваться, но Боров держал ее цепко. – Убийцы! Жижори!

Мы продрались через кустарник черноцвета, с которого с целлофановым шелестом осыпалась листва. За стволами вечнозеленых берез виднелась поляна, загроможденная мегалитическими глыбами, скошенными в разные стороны арками и каплевидными полусферами.

Это были руины, принадлежащие исчезнувшей цивилизации Сверчков. Кусочек древнего мира, в котором царила странная на взгляд человека кособокая геометрия.

Зачавкала грязь. Нечто быстрое и тяжелое остановилось шагах в двадцати позади нас, за стеною из черноцвета. Страшно, по-бабски завопил Седобородый. Я знал, что перед тем, как сожрать жертву, стыдливец с ней забавляется, точно кошка с мышью. Но мы могли сбавить ход. Стыдливец больше одного человека за раз не подбирает. Таков страшный закон Дождя. Хотя определенная справедливость в нем имеется: ведь людей с Земли сюда никто не звал.

Вот и ближайшая арка. Она увита похожим на плющ красно-коричневым растением. А дальше – еще одна, и вместо земли под ногами – припорошенные снегом каменные плиты.

Снег продолжал падать, Седобородый все еще кричал и проклинал нас. Я старался договориться с совестью.

Боров с Мирой остановились под навесом – под широкой верхней частью арки. Обо тяжело дышали.

– Ну, иди! – заорал на девчонку Боров, выпучив красные глаза. – Иди! Спасай! – он сдернул с плеча карабин, сунул его цевьем Мире в ладони. – Или убей меня, если считаешь, что я поступил неверно! Или вот его убей! – Боров указал на меня пальцем.

– Диментий был мне вместо отца! – зарыдала Мира, потрясая винтовкой. – За что вы так?..

– Всех бы стыдливец соком заплевал. Сама знаешь, – буркнул Боров. А затем подошел ко мне и потребовал: – Повернись! Живо! Прокляты, видно, мы из-за тебя…

Он перерезал веревки на моих руках. Пихнул между лопаток.

– Беги! Ступай!

Я обернулся. Наверное, на моем лице было удивление.

– Давай-давай, – поторопил Боров. – Беги через леса в свои странные края. А то ведь пристрелит.

Мира никого не могла пристрелить. Он плакала, прислонившись к арке и спрятав лицо в ладонях. Карабин валялся у ее ног.

Седобородый больше не кричал. Наигравшись, стыдливец принялся насыщать всю дюжину внешних желудков. Отсутствовало в земной биологии существо, с которым можно было сравнить самое мерзкое чудовище здешних лесов.

Я стал осматриваться. На вздымающихся навстречу снегопаду менгирах грубо вырезаны гротескные лица. Большие миндалевидные глаза… едва намеченные носы… узкие и прямые щели ртов. Эти художества принадлежали уже людям: первым поколениям поселенцев.