Борис Григорьев - Карл XII, или Пять пуль для короля

• Название: Карл XII, или Пять пуль для короля
• Автор: Борис Григорьев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-235-02910-0

Шведский король Карл XII (1682—1718) настолько прочно вошел в русскую историю и русское сознание, что, когда речь заходит о Северной войне или о деяниях царя Петра I, мы автоматически вспоминаем и о его историческом противнике.

Несмотря на широкую известность неординарной, грандиозной личности Карпа и на обилие легенд и мифов, в России о нем до сих пор не появилось ни одной подробной монографии. Автор книги, большую часть своей жизни посвятивший изучению политического развития Скандинавских стран, попытался восполнить этот пробел. В результате читатель получил возможность взглянуть на известные события с другой, шведской, стороны.

---

12 июля 1704 года, при заходе солнца, спектакль наконец закончился. Когда епископ Познаньский (кардинал Радзиевский, обидевшись на то, что при выборе короля шведы не прислушались к его мнению, сказался больным) трижды прокричал имя Станислава Лещинского и трижды спросил присутствующих, согласны ли они иметь королем этого человека, зал ответил троекратными выкриками «виват» и подбрасыванием шапок в воздух[88]. После этого было объявлено, что королем Польши, Великого герцогства Литовского и прочая и прочая отныне считается Станислав Лещинский. Карл XII наконец добился своего, он доказал, что может возводить на трон монархов. Впрочем, он, вероятно, до конца не был уверен в Лещинском: согласно Б. Лильегрену, с воеводой было заключено тайное соглашение о том, что он сразу уступит трон Якову Собесскому, как только тому удастся выйти на свободу.

Поляки должны были стать шведскими союзниками, но не стали — во всяком случае не все. Кардинал Радзиевский сразу после выборов короля Лещинского заявил, что выборы не были свободными. «Выборы короля, навязанные силой и со всех сторон оспариваемые, имели роковые последствия», — комментирует Ф. Ф. Карлссон. Новый польский король немедленно нанес визит своему покровителю и попросил ссудить ему 300 тысяч риксдалеров на содержание коронной армии и дать войско, с которым он вместе со шведами может предпринять поход на Саксонию и «...утвердиться в любви своего народа». У бедного Лещинского не было в запасе ни гроша, ни капли народной любви, и теперь Карл должен был его полностью взять на свое содержание. Что ж, тем более легитимными будут выглядеть перед Богом финансовые «предприятия» Магнуса Стенбока в Речи Посполитой!

Но ни денег, ни солдат Лещинский не получил — нужно было еще посмотреть, как проявит себя эта коронная армия и зачем вообще Лещинскому влезать в Саксонию. Ему надо бы сперва короноваться. Конечно, польская армия с военной точки зрения представляла для шведов мало ценности, однако, выплатив ей жалованье, Карл XII привлек бы ее на свою сторону и в долгосрочном плане получил бы солидный политический выигрыш, ибо коронная армия несла в себе хоть какой-то консолидирующий элемент. Но шведский король высокомерно оттолкнул от себя профессиональных польских военных, и уже на следующий день после выборов Иероним Любомирский снова задумался о том, не склонить ли свое изменчивое сердце к Августу. Теперь у Польши было два короля и у Любомирского появился выбор. Карл XII оставил в Варшаве А. Хорна с тысячным отрядом завершать начатое дело: организовывать коронацию, держать в узде магнатов и готовить Речь Посполитую к заключению мирного или союзнического договора — как получится — со Швецией, а сам, попрощавшись с Лещинским, отправился на очередное «рандеву» с Августом.

В начале августа под Сандомиром к Карлу присоединился корпус Реншёльда, и теперь вся шведская армия шла маршем в полном боевом составе. Узнав об этом, Штайнау, двигавшийся к Августу под Лемберг, отвернул обратно и ушел в район Познани, где он начал бои с отрядом Мейерфельта. Таким образом, крупной русско-саксонской «конъюнкции» не получилось, поскольку ввязываться в большое сражение со своими малыми саксонскими и плохо обученными и вооруженными русскими пехотинцами Август не отваживался. Ему пришлось ограничиться мелкими стычками с малочисленными шведскими отрядами, наводнившими южную Польшу. Как метко высказался Й. Р. Паткуль, польский король снова заставил «шведов прогуляться по стране».

Поймать Августа было невозможно. Он ловко увертывался от всех заслонов, окружений и засад, устраиваемых шведами, и был неуловим, как ветер. У города Ярослава было получено известие о том, что Август подался в район Лемберга, и Карл, оставив Реншёльда в Ярославе, поспешил на поимку беглого короля. Лемберг был большим и богатым городом, поэтому даже если не удастся схватить кузена, то всегда можно поживиться чем-нибудь для снабжения армии и пополнения полевой кассы. Кстати, крепость Лемберг, по преданиям, никто никогда не брал штурмом, отчего она получила латинское название virgo intacta. Нарушить эту «девственную неприкосновенность» было большим соблазном для Карла XII. К тому же зайти в такую «глушь» не удавалось ни одному шведскому королю, включая и воинственного дедушку Карла X Густава.

Поначалу Карл отправил в Лемберг своего верного Магнуса Стенбока с набором обычных инструкций, где на первом месте стоял вынос на подносе ключей от города, потом, естественно, контрибуция» за ней компенсация для гвардейцев или драбантов за потраченные на взятие города усилия и т. п. Но верховный военный комиссар, только что произведенный в генерал-лейтенанты, вернулся ни с чем. Тогда 1 сентября 1704 года Карл лично отправился под Лемберг с армией. Артиллерию и пехоту он оставил на марше, а сам с тремя драгунскими полками, налегке, поскакал вперед.

Стенбок привез с собой интересное известие о том, что воеводой в Лемберге Август назначил известного «дипломата» Галецкого — того самого, который четыре года назад «пудрил мозги» шведским дипломатам мирными предложениями польского короля и которого под звуки скрипки усердно угощал в Упсальской ресторации рыбой профессор Улоф Рюдбек. Подаренные Галецкому пушки, как мы уже упоминали, отыскали в Познани, а вот самого воеводу лицезреть в Польше еще не довелось.

3 сентября шведы вошли в непроходимый лес и сразу заблудились. Над лесом сгустились тучи, полил проливной дождь, и дорогу перед мордами коней можно было лишь на мгновение видеть при всплесках молний. Король с Маленьким Принцем были вынуждены спешиться на какой-то поляне, и Карл приказал трубачу трубить сбор. Кто-то развел костер. Когда выяснилось, что дорогу все еще ищут, король завернулся в плащ и под дождем лег на голую землю спать. Утром ему доложили, что выход из леса найден, и скоро отряд подошел к стенам Лемберга.

Взять крепость с ходу, естественно, не удалось, и король приказал драгунам отдыхать, а сам, прихватив Стенбока, трех командиров полков и Маленького Принца, отправился на рекогносцировку крепости. Стенбок жаловался на то, что с собой у него не оказалось далекарлийской пехоты, а то бы он с ними запросто «распечатал» эту девственную крепость. Карлу же во что бы то ни стало хотелось овладеть городом до прихода артиллерии и пехоты.

Перед цитаделью шведы увидели сухой ров, над ним был возведен вал с крытой деревянной галереей, а потом шел еще один ров с водой, и только после них возвышались каменные стены. Защищали крепость жители и 700 солдат. Трудное препятствие, по мнению короля, представляли крытая деревянная галерея и широкий ров с водой. Для преодоления галереи была сформирована команда плотников с топорами, которые должны были идти в штурмовой колонне вслед за гранатометателями. После того как штурмующие пройдут галерею, нужно было на плечах отступающих защитников крепости преодолевать ров с водой, не давая им времени на то, чтобы закрепиться за стенами.

6 сентября в три часа утра драгуны короля в трех колоннах пошли на штурм. Первым преодолел вал полк Бухвальда, отличившийся еще при кавалерийской атаке под Пултуском. За ним последовали остальные. Некоторая заминка произошла при форсировании рва с водой, там среди шведов были потери, в том числе и среди офицеров. Король шел одним из первых, и никакие увещевания о риске и опасности на него не действовали. (Потом говорили, что под Лембергом была сделана последняя попытка удержать короля от участия в рукопашных боях. Позже такие попытки за их бесполезностью уже якобы не предпринимались.) Город, как и предполагалось, был взят одними драгунами, без пехоты и артиллерии. И Карл, и Стенбок считали, что сопротивление защитников крепости было слишком слабым — во всяком случае, недостойным реноме шведской армии.

В городе начался было грабеж, но он был тут же пресечен королем, в связи с чем в Швецию «полетело» разочарованное письмецо от Магнуса Стенбока к «ангелу-супруге» Еве. Верховный военный комиссар писал, что «...строгий приказ короля сделал невозможным порадовать тебя хорошей добычей, потому что она целиком поступила в распоряжение короля; он приобрел много красивых серебряных вещей, а кроме того, город должен заплатить ему контрибуцию в размере 300 тысяч риксдалеров». Размер контрибуции напоминает нам ту самую сумму денег, которую выпрашивал у короля Станислав Лещинекий. Похоже, Карл перекладывал расходы на содержание своего ставленника на плечи потенциальных его подданных — вполне грамотное и разумное решение. Похоже, но не совсем, потому что при встрече с Лещинским он пожаловал ему лишь половину суммы, а остальную половину оставил при себе. Вероятно, Карл XII был вполне уверен в том, что любовь лембергских горожан к королю Лещинскому непременно воспоследует в любом случае.

Жизнелюбивого воеводу Галецкого сначала не нашли — он куда-то запропастился. На него случайно набрели в помещениях иезуитского монастыря, где он, завернувшись в ночной халат, забился то ли под лавку, то ли под стол и ждал, когда за ним придут. Пришли и вытащили на белый свет. Первый разговор он имел с суровым и непреклонным Стенбоком, который выместил на нем и недополучение трофеев, и холодный прием под стенами крепости (Галецкий на глазах у верховного военного комиссара разорвал на клочки письмо с ультиматумом и растоптал их ногами). Разгоряченный Стенбок «съездил» воеводу по зубам, приговаривая: «Нос jam habebis pro mео manifesto!», что в переводе с латинского означало: «Вот тебе за мое письмо!»[89] Сам Карл XII, обманутый в свое время Галецким в самых лучших своих чувствах, никакого участия в допросе бедного воеводы не принимал.